Когда закончилось все, мы осознали, что остались ни с чем.
Генералы делили победу за нашим плечом.
Мы стояли на коленях в храме среди тысяч свечей
Благодарили небо за право пожить еще.
Корабли уходили без нас, нас не брали на борт,
А в газетах писали, что каждый уцелевший герой,
Нашим домом, похоже, надолго, становился порт,
И рада нам была только та, что звалась сестрой.
Неотправленные письма, как испуганные птицы в силках
Ломали крылья, пропадая в почерневших лесах,
Старуха выносила мертвых на костлявых руках,
Живые теряли разум, заглянув ей в глаза.
Мы стояли по горло в трясине, улыбаясь весне,
Мы глохли от взрывов, мы видели вещие сны,
Мы сжигали деревни, и плавилось солнце в огне,
Мы знали слишком много такого, чего знать не должны.
Мы обязаны выжить просто потому, что нас ждут.
И вдруг всё затихло, мы не знали, что конец войны…
Не знали, что конец войны…
Нас оставили там, обрекая на самосуд.
Мы сделали всё, как нужно, и теперь не нужны.
Река нас вывела в город вдоль горных цепей.
День за днем оживали кварталы, вставала заря.
Мальчишки гоняли по крышам ручных голубей,
И глядя на них, мы понимали, что не всё было зря.
Но мы отравлены дурью, мы чужие на этом пиру.
Эти марши оркестров, фейерверки помпезных ракет,
Эти флаги с гербами, реющие на ветру,
Это наша страна, которой до нас дела нет.