«Педофилия – это сексуальное расстройство, болезнь, которая проявляется в постоянных эротических фантазиях и действиях в отношении детей младше 13 лет».
- Всё готово?
- Да, можно начинать.
- Только возьми в полный рост.
- Уже сделано… Внимание! Три, два, один. Пишем!
- Дело № 7380. Каулитц Том. Двадцать девять лет (На момент выяснения обстоятельств – двадцать шесть лет). Виновен по статье № 549 уголовного кодекса ФРГ – совращение несовершеннолетних. Помещён в психиатрическую клинику Крэпелин, Кёльн, Германия, с седьмого июля две тысячи седьмого года. Назначено комплексное принудительное лечение на четыре года с последующей возможностью обжалования приговора. Отправлен в экспериментальную группу «PSS». Типичные для подобных деяний психические расстройства не выявлены.
Дата съёмки: шестнадцатое мая две тысячи десятого года.
- Том, вы считаете себя виновным?
- Виновным в чём?
- В многократном изнасиловании двенадцатилетнего мальчика.
- Изнасиловании? Вы хотя бы имеете представление о значении этого слова?
- На вопросы сейчас отвечаете только вы.
- Так вот, я вас просвещу. Изнасилование, в общепринятом смысле – это совершение полового акта с применением насильственных действий в адрес одного из партнёров, то есть с применением физического или психического воздействия. У нас же всё было по обоюдному согласию. Вы ведь наверняка читали материалы?.. Ну вот. Зачем же обвиняете меня в том, чего я не делал?
- Билл ведь был не единственной вашей жертвой, так?
- Так. Однако же, попрошу слово «жертва» к людям, которых я любил и которые любили меня, более не употреблять.
- Сколько их было?
- Несколько. Но я помню каждого.
- Все они были вашими пациентами?
- Да. Но называть их имена и фамилии теперь не имеет смысла. Они давно выросли и ведут насыщенную половую жизнь. Доказательств вам уже не найти.
- Как вы выбирали этих…мальчиков.
- Они все были разными. Каждый со своим характером, темпераментом, привычками, проблемами. Но объединяло их одно – чувство одиночества. Нерадивые мамаши и папаши путали его с замкнутостью, необщительностью, а особо «умные» принимали даже за аутизм. А им просто хотелось любви и ласки. Разве они многого просили?
Как я отличал «своего» мальчика? «Мой» - не значит «голубой», это совсем друг от друга не зависит. «Мой» - это красивый и доверчивый. Назвать вам основные физические признаки? У «моих» мальчиков были непременно длинные ноги, длинные пальцы на руках, пухлые губы, тонкие ресницы, ярко выраженные мочки, ухоженная кожа лица…в общем-то, «моих» мальчиков часто путают с девочками. «Мой» мальчик не хочет взрослеть, иногда ему хочется стать девочкой.
«Педофилы безошибочно находят жертв, которые не расскажут о том, что с ними произошло. Это могут быть беспризорные или безнадзорные дети, которым просто некому пожаловаться. Нередко это подростки, которые готовы испытать первый сексуальный опыт, и которых интригует общение со взрослым. Часто жертвами педофилов становятся дети доминантных родителей – они не умеют или боятся сказать «нет» взрослому человеку».
- Билл тоже был одним из ваших подопечных?
- Нет. Мы познакомились с ним совершенно случайно. Он был особенным.
- Расскажите про вашу первую встречу.
- Это была обыкновенная ярмарка. С множеством развлекательных аттракционов, бесталанных клоунов и сладкой ватой. Впервые я заметил его рядом с колесом обозрения. Он без надежды в глазах упрашивал родителей поехать всем вместе. Но те решительно отказывались, говоря, что он большой мальчик и что они лучше пойдут посидят в баре, чем будут бестолково кататься на детской карусели. Всучили ему билетик и ушли. Мы поехали с ним в одной кабинке. Вдвоём. Он вёл себя очень скованно. Отвернулся к окну, прислонив ладошку к стеклу, и с тоской смотрел на город.
- Как далеко вы с ним зашли в тот день?
- Просто разговаривали. Мне хотелось узнать о нём как можно больше. Поначалу он, как и все дети в присутствии незнакомых взрослых, смущался. Но я сумел расположить к себе и вызвать чувство доверия. Когда мы спускались, он уже плакал мне в футболку, крепко сжимая её своими тоненькими пальчиками, и говорил сквозь всхлипы, что его никто не замечает и не любит. Я гладил его по чёрной макушке и нежно вытирал капельки хрустальных слёз. Видели бы вы его глаза в тот момент.
- Вы назвали ему своё настоящее имя?
- Конечно, не вижу смысла скрывать это от ребёнка.
- Когда произошла следующая встреча?
- На следующий день. Я встретился с ним после школы. Он буквально сиял от радости, когда мы ехали в кафе-мороженое.
- Он так просто сел к вам в машину? Без убеждений и применения силы?
- Знаете, как порой важны тактильные ощущения? Всего одно невесомое, нежное поглаживание по щеке может сказать в тысячу раз больше, чем слова. Он льнул ко мне как недоласканный в детстве котёнок и доверчиво смотрaел в глаза, прислушиваясь к каждому слову. Я делал ему множество комплиментов. Не льстил, а говорил правду. Ведь что может быть прекраснее мальчика с глубокими карими глазами, изящной худобой и смущённой, немного кокетливой улыбкой? Он был ангелом. Чистым и непорочным, словно только-только спустившимся с небес на нашу грешную землю. Вскоре он привык ко мне, к моим прикосновениям, и даже начал сам проявлять инициативу. Он мог запрыгнуть на колени, обхватить мою талию длинными ногами и уткнуться своим носиком мне в плечи, просто молча наслаждаясь чувствами и эмоциями, питаясь и насыщаясь ими. А я гладил хрупкую спину и аккуратно, нежно покрывал поцелуями тонкую шейку, зарываясь руками в густую копну волос, и чувствовал, как дрожит от удовольствия его юное тело.
Билл сидел у меня на коленках, когда я сказал: «Давай проверим, сколько мы сможем друг без друга. Сейчас разойдемся и посмотрим, через сколько времени нас друг к другу потянет». Билл согласился, и я отошел от него. Он тут же забыл обо мне, начал рассматривать книги. Через некоторое время я вернулся и сказал: «Прошло восемьдесят секунд, а меня уже к тебе тянет».
«Некоторые рано развившиеся дети сами провоцируют и поощряют взрослых к сексуальным контактам, инициируя эротические игры, добиваясь соответствующих ласк и т.п. Иногда это делается бессознательно, а иногда, особенно подростками, вполне сознательно».
- Родители знали о вашем общении?
- Они не видели ничего дальше своего носа. Да и к чему это? Взрослые всё только усложняют и задают множество глупых ненужных вопросов.
- Вы встречались с ним тайно?
- Я это просто не афишировал.
- Когда вы впервые стали близки?
- Смотря, что вы понимаете под этим словом. Если секс, то он произошёл не так скоро, как вам думается.
- Что было дальше?
- Мы часто приходили на наше любимое место. Это была тихая уютная полянка в заброшенном парке. Там я впервые поцеловал его.
- Он сопротивлялся?
- Сопротивлялся? Скорее наоборот! Он первым проявил инициативу. Порой мы даже не подозреваем, насколько коварны и хитры бывают дети, когда чувствуют свою полную безнаказанность. Билл так умело соблазнял меня, будто специально где-то этому обучался. Его смущённая улыбка сводила с ума, а якобы случайные прикосновения к моим бёдрам и коленям выбивали почву из-под ног. Он думал, что я не выдержу. И оказался прав. Повалив его на спину, я начал вылизывать его рот и лицо. Не целовать, а именно вылизывать. Бледная детская кожа так аппетитно пахла невинностью, а пухлые губы так призывно открывались, демонстрируя взору маленький розовенький язычок, что остановиться было попросту невозможно. Я целовал его долго. Целовал и гладил руками острые плечики, забираясь под школьную рубашку и щупая позвонки, мягко надавливая на каждый, заставляя прогибаться навстречу моим прикосновениям. Ему нравилось. Слышите? Нравилось. Он плавился в моих руках, как белый шоколад на солнце, а сбивчивое шумное дыхание опаляло кожу, словно самое горячее пламя.
- И вы считаете это нормальным? Целоваться с мальчиком, который младше вас почти на четырнадцать лет? Это называется педофилией, преступлением. Именно поэтому вы и находитесь здесь.
- Педофилия? Как интересно. В таком случае, могу вам сказать, что вы тоже педофил, и оператор ваш педофил. И вон те, за стеклом, которые наверняка сейчас сверлят меня ненавидящими взглядами, тоже педофилы. Все. До единого. Существует гораздо больше людей, способных возбудиться от детей, чем можно себе представить. Вы наблюдали такую картину, а может даже сам участвовали, когда заботливые родители наряжают маленькую дочку в яркое платьице и гольфики к какому-нибудь празднику в садике? Помните ваши мысли в такие моменты, нет? Уверен, что помните. Более того, нередко, по глупости, вы озвучиваете их: «Какая красавиц! Вот вырастет – станет ещё той сердцеедкой». И как это назвать? Что толкает вас на такие выводы, никогда не задумывались? А я скажу. Когда вы смотрите на эту девочку, то видите отнюдь не того очаровательного ангелочка, стоящего перед вами. Вы видите будущую девушку, женщину с округлой упругой грудью и аппетитной задницей. И только не нужно лукавить сейчас и всё отрицать. Да, возможно, вы не осознаёте своих мыслей, не успеваете их уловить. А может быть, просто боитесь признаться самому себе в своих желаниях. Да что там далеко ходить, вот ещё один пример: мой друг в старших классах как-то сказал такую фразу, глядя на девочку-пятиклассницу, которая с усердием вытирала доску мокрой тряпкой: «Представляешь, а ведь когда-нибудь она станет такой как Ким из параллельного. С ума можно сойти…». Как думаете, какие фантазии у него были в тот момент? А реклама детских подгузников, когда на весь экран показывают детские попы мальчиков и девочек? О чём думают создатели всего этого беспредела, а?.. Знаете, в чём заключается разница между вами и мной? Я знаю, кто я такой. Прошло два года, мне уже не двадцать шесть, как тогда, но я не отрекаюсь от своей сущности, как большинство отсидевших. А вы находитесь в вечном поиске, и мучаетесь от этого. Мне жаль вас. Здесь не может быть каких-то правил, ограничений, рамок. Ты тот, кем ты являешься, нравится тебе это или нет. Нужно смириться и наслаждаться той жизнью, которая тебе дана. И плевать, если кто-то против. Значит, все просто завидуют твоей смелости, втайне надеясь, что когда-нибудь и они смогут так же бесстрашно ступить на СВОЙ путь.
- Вы сказали, что Билл был особенным. Почему? Что отличало его от всех остальных ваших сексуальных объектов?
- А как вы можете объяснить, почему вам нравится именно та девушка, а не какая-то другая? Наверное, вы просто чувствуете, что это «ваше»: дорогое, родное и самое любимое существо на всём белом свете. Вот и у меня было такое чувство. Мальчик или девочка – разницы нет.
- Родители ваших пациентов ни в чём не подозревали вас? Не заставали врасплох?
- Подозревать меня?Детского психиатра, который всеми силами пытается помочь их детям? Да это же смешно, ей-богу! К тому же я прекрасно отдавал себе отчёт в том, что их мамаши слишком тупы и ограничены, чтобы понять сущность таких отношений, поэтому не позволял себе никаких телесных контактов во время сеанса.
- Вы разговаривали с Биллом на тему ваших отношений?
- К чему этот лишний трёп? Нужно не говорить, а ощущать. Жить не разумом, а сердцем. Слава богу, что он это понимал и никогда не лез с глупыми расспросами. Мы просто наслаждались друг другом. Но я рассказывал ему о том, что в жизни такая любовь, как у нас с ним, встречается нередко. Сначала я объяснял ему, что «любить мальчиков» - это нормально. Объяснял, что любовь это прекрасно, но земля переполнена людьми, и поэтому Бог создал такую любовь, от которой население не увеличивается.
Я говорил ему:
« - Вот мы с тобой дружим, но это ничтожно по сравнению с тем, что может быть дальше. Скоро наши отношения могут перерасти в любовь.
- Но я же не могу любить тебя и какую-нибудь девочку? – не придавая всему этому большого значения, спросил Билл.
- Да, конечно. И когда вырастешь, ты женишься, у тебя будут дети… Но один момент: мы ведь с тобой понимаем, что у нас любовь и вполне это нормально, а вот другие люди, например, родители, могут не понять. Как тут быть?
Билл понял и сказал:
- Не бойся, я никому не буду рассказывать».
- Что было дальше?
- Когда похолодало, мы больше не могли встречаться в том парке. Я ходил к нему домой. Но попадал внутрь не как обычный гость, а через окно, которое он специально для меня оставлял открытым по ночам. Я пробирался на второй этаж через навес и ложился в нагретую постель, предварительно закрыв дверь на замок.
- Что вы делали?
- Это по протоколу или так, для себя спрашиваете?
- Отвечайте на вопрос.
- Я подготавливал. К самому ответственному и важному моменту жизни. Я ласкал его изнывающее от нетерпения тело везде, где хотел, в самых интимных местах. Наслаждался запахом чистоты и непорочности. Сходил с ума от ощущения маленьких упругих половинок в своих руках, от узкой горячей дырочки, в которую едва ли пролезал мизинец. А он позволял мне всё. Мы старались быть тихими. Иногда даже приходилось затыкать ему чем-нибудь рот. Например, когда я подарил ему первый в жизни минет. Это было великолепно. До сих пор не могу определиться, что было лучше, делать его или смотреть, как мой мальчик кончает в приступах оргазма.
- Что он говорил вам после случившегося?
- Ничего. Он поцеловал, как умел, но со всей страстью и отдачей, и сказал, что любит меня. Это была наивысшая награда, в тысячу раз лучше и значимее любых слов.
«Педофилы осознают всю аморальность и противоправность своих намерений, переживают тяжелый внутренний конфликт. Но в конечном итоге возбуждение и влечение к ребенку начинают преобладать и над моральными запретами, и над страхом быть пойманным. Иногда они не относятся критически к своим желаниям и действиям в отношении детей, не воспринимают свое поведение как что-то ужасное, безнравственное, преступное».
- Скажите, как вы сам оцениваете свою болезнь?
- Лично я здоров. А вы?
- Том, отвечайте на вопросы, которые вам задают.
- Я не считаю себя маньяком или каким-нибудь психопатом. Просто я не такой, как все. Что в этом плохого? Наше общество взращено на стадном типе мышления, по принципу «куда все, туда и я», и стоит сделать полшага в сторону, как ты тут же станешь изгоем. Я прекрасно осознаю своё отличие от других. И даже мог бы обратиться к психологу, который, возможно, помог бы мне преодолеть эту тягу, а потом уехать в другой город и начать жизнь заново: жениться, родить и вырастить детей. Мог бы. Но знаете… Я не хочу. Ничего этого мне не нужно. Это не моё. Это чужое. Это принадлежит кому-то другому, не мне. Это чья-то жизнь, но точно не моя.
- Билла не пугал ваш обнажённый вид?
- Пугало ли его моё тело? С чего бы? Я всегда очень тщательно за собой следил: ходил в тренажёрный зал, бассейн, бегал по утрам. Я горжусь своим телом. Мне нечего стесняться. Хотите, продемонстрирую?
- Вы поняли, о чём я. Отвечайте по существу.
- Однажды он сам попросил меня показать ему себя при свете. Ведь обычно мы виделись ночью. Я включил ночник, рискуя быть замеченным, полностью разделся и встал в середину комнаты. Его любопытный, заинтересованный взгляд прожигал насквозь. Я безошибочно мог определить, куда именно он сейчас смотрит, даже если бы стоял с завязанными глазами. Это будоражило и возбуждало. Он прикасался ко мне нежно, мягко, так, как я его и учил. Не отрываясь, водил подушечками пальцев вдоль руки до шеи, спускаясь по груди и дальше вниз, ощупывая кубики пресса. Затем обошёл сзади и положил свои ладошки на мои ягодицы, боязливо сжимая. Провёл указательным пальцем по ложбинке и попытался проникнуть внутрь, ведь он помнил свои ощущения, когда ласкали его попу. Но я не позволил пойти дальше. Он всё ещё немного стеснялся меня, это было заметно. Поэтому я сам вложил свой член ему в руку, заставив почувствовать, увидеть, ЧТО он со мной делает, КАК сильно я его люблю и хочу. Покраснев, сравнив оценивающим взглядом свой и мой, он заметно приуныл. Но я ласково объяснил, что это не беда, что это не главное, и что скоро у него будет такой же большой. Мгновенно повеселев, он опустился на колени и прикоснулся к нему губами, пробуя на вкус, прислушиваясь к своим ощущениям, слегка посасывая кончик головки. В тот день я впервые потерял контроль над собой. Заставил заглотить полностью, до предела, грубо притянув за волосы. Остановиться заставили лишь частые всхлипы и слёзы, которые я, признаться, заметил не сразу… Потом я долго просил прощения у своего ангела, крепко, но бережно прижимал его к груди и плакал вместе с ним. Я пообещал ему больше никогда не причинять боли и не заставлять. И сдержал обещание.
«Реакции детей, ставших жертвами педофилов, бывают разными: от испуга, в особенности, когда применяется сила, до смятения или пассивного удовольствия.
Реакция зависит, прежде всего, от возрастной разницы между ребенком и взрослым, от общего характера взаимоотношений между ними и от конкретной ситуации контакта. Грубое насилие и причинение боли вызывают у ребенка страх и отвращение, тогда как эротическая игра, мастурбация, ласковые прикосновения к половым органам часто воспринимаются положительно».
- Расскажите про ваш первый секс.
- О, у нас было много попыток. Билл боялся боли, а я понимал, что вот так сразу у нас ничего не выйдет. Слишком узко и тесно было в его теле. Каждый день мне приходилось тщательно разрабатывать его проход то пальцами, то языком. Постепенно он научился расслабляться, не сжимаясь так сильно, открываясь мне, и даже начал получать удовольствие.
- Как это было? Что вы чувствовали, когда впервые занялись с ним сексом?
- Какой вы любопытный, однако. Я уже начинаю делать насчёт вас кое-какие выводы… Хотите знать, какого это, когда твой возбуждённый донельзя, бешено пульсирующий член проникает в крошечные шелковистые стенки попки маленького мальчика? Правда, хотите?..
Это было у меня дома. Когда я начал входить в него, подняв под коленями худые ножки, он заплакал от жуткой боли. Я понимал, каково ему всё это терпеть, и, глядя на то, как его красивое милое личико морщится от страха и испуга, даже хотел прекратить. Но он не позволил. Всё ещё рыдая, вцепился в мои плечи до крови и просил не останавливаться. Он говорил, что не станет по-настоящему взрослым, если это не случится. Представляете? Ему было невыносимо больно, а он всё равно стоял на своём. Очень смелый и сильный мальчик. Я вошёл до конца под душераздирающие крики моего ангела и остановился. Мы лежали вот так ещё минут пятнадцать, но я не сделал больше ни единого движения, хотя сдержаться в тот момент было практически невозможно. Просто дал ему почувствовать наше единение, теперь уже окончательное, и привыкнуть к новым ощущениям. Когда он понял, что я не собираюсь дальше ничего делать, то заплакал с двойной силой. На вопрос «Почему ты плачешь?», ответил: «Теперь ты меня больше не будешь любить, да? Ведь я плохой, у меня ничего не получается!». Он боялся, что я брошу его, оставлю и никогда уже не вернусь. Поцеловав мокрые розовые щёчки, я ласково объяснил ему, что он стал взрослым, что это считается, что теперь мы на равных. И самое главное – всегда будем вместе…
После нашего первого раза прошло две недели, прежде чем мы попытались сделать это снова. Легче не стало, однако, он уже знал, чего ожидать, и вёл себя более сдержанно, лишь иногда громко вскрикивал и корчился от неприятных ощущений. И в тот раз нам не удалось пройти весь путь. Но за старания и смелость Билл был щедро вознаграждён моими ласками. Через несколько дней ещё одна попытка, на этот раз удачная. Я растягивал его максимально сильно и долго, щедро обработав проход смазкой. Я предупредил его, что сегодня мы пойдём до конца, назад дороги не будет. Двигался медленно и аккуратно. Моей главной целью было не порвать его. Но в какой-то момент я потерял контроль и начал толкаться слишком резко и грубо. Это было великолепно, незабываемо и ни с чем не сравнимо. Я кончил сам и заставил сделать это моего мальчика. Но, когда выходил из него, заметил стекающую струйку крови по бедру. Я всё-таки ранил его. Отнёс в душ, и начал нежно целовать спину и попу, невесомыми прикосновениями обмывая всё его тело, и снова просил прощения. Но он не винил меня ни в чём. Сказал, что пока ему не очень приятно, но он очень постарается, чтобы я гордился им.
- Вы использовали средства защиты?
- В первые разы - нет. Я хотел, чтобы Билл почувствовал тёплую живую плоть, а не эту резиновую гадость. Потом, конечно же, я стал использовать презервативы, хотя в этом и не было никакой нужды.
- Он не отдалился от вас после всего этого?
- Наоборот, стал тянуться ещё больше. Он изменился. В лучшую сторону. Стал раскованнее, смелее в своих действиях и поступках… Соблазнительнее. Он превратился в настоящего обольстителя.
Маленького, но очень сексуального обольстителя. Перед ним и перед его просьбами было невозможно устоять, стоило лишь взглянуть в его большие невинные глаза и надутые от напускной обиды пухлые губки.
- Вы врач. Как вы могли бы оценить поведение Билла во всей этой истории с точки зрения психиатрии? Почему он так вёл себя? Не отталкивал, а наоборот, тянулся и зависел от вас?
- Я никогда не рассматривал Билла, как одного из своих пациентов. Не знаю. Возможно, в нём изначально была заложена гомосексуальность, а я просто разглядел её и раскрыл. Возможно, ему просто было одиноко и тоскливо, а может, он элементарно полюбил меня. Вдруг он никогда бы не полюбил ни одного мужчину или парня… А только меня… Вы верите в судьбу?.. А я верю. И, честно говоря, мне плевать на причины. На его и на свои тоже. К чему их выяснять? Мы всегда точно знаем свои желания. Когда вы хотите съесть пирожное, вы же не задумываетесь о том, почему вам этого захотелось? Вы просто берёте и едите его. Жизнь проста и понятна, а усложняют её сами люди.
- Как думаете, ваши отношения повлияли на дальнейшую жизнь Билла?
- Об этом, я думаю, вам лучше спросить самого Билла. Сколько ему сейчас? Пятнадцать? Совсем большой мальчик. Вы уже разговаривали с ним? Или ещё нет? Как он выглядит?
- Почему вы решили, что нас интересует Билл?
- Считайте, что у меня блестящая интуиция… Ради бога, да у вас же на лбу написано: «Пишу диссертацию о нетипичных случаях педофилии». Ну что, я угадал?.. Да вы не нервничайте так. Я ведь всё рассказал. Не хотел бы – не сделал этого.
- Прошло больше двух лет. Вы раскаиваетесь в содеянном?
- «Раскаиваетесь», «содеянном»… Будто преступник… Вы вообще меня слушали?!
- Да.
- Да… Но услышали ли?
- И последний вопрос…
_____________________
Аудиозапись № 48 от девятнадцатого мая две тысячи десятого года.
Жертва – Билл Кауфман. Пятнадцать лет (На момент выяснения обстоятельств – двенадцать лет). Свидетельствовать на суде против обвиняемого Тома Каулитца категорически отказался.
«Среди долгосрочных опасных последствий сексуальных или развратных действий для ребёнка врачи выделяют: попытки самоубийств, страхи, депрессию, злоупотребления алкоголем и наркотиками, прерывание обучения в школе, стресс, сексуальные расстройства, психические проблемы общего характера.»
- Скажи, почему ты не согласился на съёмку?
- После того случая меня и так каждая собака в лицо знает. По всем местным каналам показали.
«Телосложение – астенического типа, рост 175-177 см, глаза карие (выделены ярким макияжем), волосы чёрные, длинные.»
- В таком случае, я буду делать небольшие пометки в блокноте, хорошо? Они не будут тебя отвлекать… Давай начнём с самого начала. Тебе было двенадцать, когда ты впервые познакомился с Томом. Где это было?
- На ярмарке. Я был с родителями. Они посадили меня на колесо обозрения и ушли.
- Как он выглядел?
- Необычно.
- Необычно?
- Да. У него был странный стиль, что-то вроде современных хип-хоперов, но гораздо скромнее. Тогда я ещё не знал этому названия. Простые синие джинсы, чуть шире обычных, чёрная толстовка, кажется шарф ещё, точно уже не вспомню. У него всегда было очень много одежды, и он часто менял её. Неизменной оставалась лишь причёска – чёрные косички по всей голове.
- Что он говорил тебе?
- Я не помню.
- Не помнишь? Какие эмоции у тебя были после того, как вы спустились?
- Я плакал.
- Почему?
- Не знаю. Забыл.
«Избегает прямого контакта глаз.»
«По некоторым данным, из мальчиков, подвергнувшихся сексуальным или развратным действиям в детстве, 8% имели мысли о самоубийстве и более 33% сделали попытку самоубийства или выполнили другие действия самоповреждения. Согласно другим исследованиям, 70% людей, которые в детстве имели опыт, когда их половые органы ласкали или с которыми совершали половой акт без их согласия, даже если это не сопровождалось насилием, к 21-му году начинают страдать серьёзными психическими отклонениями. Эти отклонения включают маниакально-депрессивный психоз, фобии, посттравматический синдром, алкоголизм, наркоманию, антиобщественное поведение.»
- Хорошо. Расскажи сам, что считаешь нужным, что помнишь.
- Том часто приглашал меня спать к нему. Я говорил родителям, что ночую у друзей, а сам бегал к нему. Иногда он пробирался ко мне через окно сам. Рассказывал про однополую любовь. Говорил, что ночью будет трогать меня только там, где нет пижамы, и одновременно рассказывал о том, как полезно спать без одежды. Всё это постепенно развивалось. К концу лета мы оба спали голыми, игрались, ласкали друг друга в совершенно разных местах. Том рассказывал, сколько великих людей любили мальчиков, как обстояли с этим дела в Древней Греции и так далее. Показывал эротические и порнографические картинки ребят. И я поверил ему. Правда, ещё он говорил, что мои родители и другие люди могут не понять этого, поэтому попросил никому не рассказывать о нём.
«Жертвами педофилов чаще становятся дети, имеющие психологические или социальные проблемы, что затрудняет исследования такого рода. Тем не менее, до 50% осужденных педофилов сами являются жертвами сексуального домогательства в детстве.»
- Он когда-нибудь принуждал тебя к физическому контакту?
- Нет. Никогда. Но… Мне даже и в голову не приходило хоть раз отказать ему.
- Тебе нравилось, когда он трогал тебя?
- …Да.
«Бегающий взгляд. Часто облизывает губы.»
- Какие ласки ты любил больше всего?
- Мне обязательно отвечать на этот вопрос?
- Билл, мы договорились, что ты будешь предельно откровенным.
- Оральные.
- Что?
- Оральные ласки. Таким образом он любил будить меня по утрам. Поэтому вечером у него не было проблем уложить меня спать. Я сам запрыгивал в постель и старался уснуть, чтобы быстрее настало утро.
- Что насчёт поцелуев? Тебе нравилось целоваться с ним?
- Я уже говорил, что мне нравилось всё, что он со мной делал.
- Даже, когда он впервые изнасиловал тебя?
- Том меня не насиловал!
«Яро защищает виновного. Учащённое дыхание, поджатые губы, широко распахнутые глаза.»
- Хорошо. Назовём это по-другому. Тебе не хотелось всё прекратить, когда вы впервые занялись сексом?
- Конечно хотелось. Мне было двенадцать лет! Помните себя в двенадцать? А теперь представьте, что вам пихают огромный член в вашу маленькую задницу!
- Билл, успокойся, пожалуйста. Почему ты так реагируешь?
- Потому что вы задаёте тупые вопросы! Если бы не родители, которых вам удалось уговорить на это интервью, меня бы вообще здесь сейчас не было!
- Я понимаю, что тебе неприятно говорить об этом, но…
- Хм… А кто сказал, что мне…
«Не всегда контролирует свою речь. Говорит, что думает.»
- Договаривай, Билл.
- Просто… Это очень личное. Я даже с мамой об этом толком никогда не говорил. А вы мне вообще никто.
- Понимаю. И всё же, раз уж мы здесь, давай просто будем друг другу полезны. Обещаю, всё, что будет сказано в этой комнате, не выйдет за её пределы… Скажи, у тебя сейчас есть девушка?
- Нет.
- А…
- Да.
- Как его зовут?
- Ну уж нет.
«Показательно отвернулся. Тема личных отношений – табу.»
- Ты прав, это лишнее. От старше тебя?
- Младше. На год.
- Насколько близкие у вас отношения?
- А вот это точно не ваше дело.
- Билл…
- Как у всех нормальных пар, ясно? Мне есть чему его научить.
- Ты любишь его?
- …Нет.
- Нет? И ты так просто говоришь это? Зачем же тогда он вообще тебе нужен?
- Чтобы был.
- Для сексуальных утех?
- Вы выражаетесь, будто господин из восемнадцатого века.
- Билл, отвечай, пожалуйста.
- Не знаю. Не могу же я быть один? Это тупо. К тому же, мы неплохо проводим время вместе.
- Твоему…партнёру нравится то, что ты делаешь с ним?
- Ещё бы ему не нравилось, а! Да он сам такое выкинет порой, что хоть стой, хоть падай. Иногда уйду на поляну, чтобы побыть одному, так он и там меня находит.
- Что за поляна? Твоё любимое место?
- Да обычный заброшенный парк. И ничё не любимое. Просто.
«Нервничает. Накручивает на палец край футболки, качает ногой.»
«Основную угрозу представляют возможные долгосрочные травматические последствия для психики ребёнка и его сексуальная эксплуатация. Однако не во всех случаях дети являются пассивными объектами сексуального совращения. Не все сексуальные действия в отношении ребенка воспринимаются им как агрессивные.»
- Вернёмся к Тому. Какие чувства ты испытал после того, как узнал всю правду о нём?
- Какую правду? О том, что он любил маленьких мальчиков? И что? Лично для себя я ничего нового не узнал. Единственное, что меня очень злило, так это репортёры, которые буквально оккупировали наш дом и стали задавать кучи одинаковых вопросов. Совсем как вы… А вы вообще знали, что я единственный, с кем он был по-настоящему близок?
- Что ты имеешь в виду?
- То и имею. Полиция разыскала всех его пациентов за последние пять лет, естественно, только мальчиков от десяти до четырнадцати лет, и спрашивали, не подвергались ли они физическому воздействию с его стороны. Каждый ответил отрицательно!
«Явно гордится этим «фактом».
- Возможно, некоторые побоялись говорить правду. Ведь их родные и близкие до этого времени наверняка ни о чём не подозревали.
- Чушь!
- Откуда такая уверенность? Он тебе что-то говорил?
- Нет… Но… Я чувствую, что это так.
«Не имея прямых доказательств, пытается убедить в своей правоте.»
- Билл, скажи честно, как ты сейчас относишься к Тому?
- …Мне его не хватает.
- Даже после всего, что он с тобой сделал?
- Да почему вы так… Хотите знать, ЧТО он на самом деле со мной сделал?… Он показал мне, что я тоже могу быть привлекательным для кого-то. Могу быть кому-то нужным, даже необходимым, желанным, любимым, в конце концов! Он сделал из меня того, кем я сейчас являюсь.
- И кто же ты, Билл?
- Личность! Яркая, самодостаточная. И, несмотря на возраст, независимая личность! Вы наверняка думаете, что я не осознаю всего того, что со мной случилось? Ошибаетесь. Я всё понимаю. Но у меня нет причин ненавидеть Тома. Он всегда был добр и ласков со мной. И постоянно говорил мне одни и те же слова на тогда ещё не знакомом мне иностранном языке. Это был наш секрет.
- Что за слова?
- Я пообещал никому не говорить.
- Но прошло три года, никаких секретов у вас уже быть не должно. Теперь ты можешь сказать.
- Я… Я так не думаю.
- Билл…
- Я обещал!
«В глазах появились слёзы. Но за бурными эмоциями пытается скрыть их.»
- Хорошо, если не хочешь – я не буду заставлять… Скажи, тебе нравился Том чисто внешне?
- Шутите? Он был невероятно красивым. Особенно, когда…
- Продолжай.
- …Когда любил меня. Его глаза… Они так завораживающе блестели от удовольствия, и губы…пухлые и раскрасневшиеся от бесчисленных поцелуев. Губы, которые он каждый ра
з широко раскрывал, издавая громкие стоны… Я лежал и наблюдал за ним снизу. Когда он кончал, то был до неприличия красив. И я очень радовался, когда видел, что ему понравилось быть со мной. Это значило, что завтра утром он снова разбудит меня так, как умеет только он, что возможно даже встретит после школы, и мы опять пойдём в кафе-мороженое, что он будет целовать и обнимать меня бережно, будто самую большую драгоценность.
«Сам того не замечая, отстранёно улыбается. Эти воспоминания ему явно приятны.»
«Слово «совращение» не всегда правильно описывает характер таких взаимоотношений… Субъективные реакции детей на сексуальный контакт со взрослым также неоднозначны. 52% детей восприняли этот опыт отрицательно, 18% — нейтрально и 30% — положительно… Совратители редко прибегают к насилию, предпочитая действовать уговорами или словесными угрозами».
- И всё же, каково твоё отношение к Тому на данный момент?.. Ты до сих пор любишь его?
- Не знаю, любил ли я его когда-нибудь на самом деле. Что такое любовь? Сейчас это слово означает что угодно: привычку, ответственность, страсть, секс, но только не то, что должно.
- И что же, по-твоему, оно должно означать?
- Не знаю. Любовь нужно придумать заново.
- Хорошо, а…
- Но Том любил меня.
- Почему ты так решил?
- Он говорил мне. Много раз. А Том единственный, кто никогда не врал мне… Никогда.
- Злишься на него? Может, винишь за что-нибудь?
- Нет. Он не сделал мне ничего плохого.
- Ты знаешь, что через год с него будут сняты все обвинения, и он выйдет на свободу?
- Нет, я не знал об этом.
«Напускное спокойствие и безразличие выдают его волнение. Исходя из этого, можно