В плацкартном вагоне все тряслось. Нужно было удержать в руках кричащего кота и рисовать. Сразу две картинки. Рядом сидела старушка и внимательно ловила каждое движение дрожащих рук. Мужик на соседней кровати сильно набрался и громко храпел. Поезд в никуда отбивал ритм. Тутух-тутух. Тутух-тутух.
Картинки не поддавались кисти. Я брала синюю краску, но на бумаге оставалась оранжевая. Мальчик на левой картинке категорически отказывался учить французскую лексику и передразнивал старого учителя.
—Le renard, - говорил хриплый голос, - Лис.
—Бли-бла-бло-блу, - вторил мальчишка, складывая домик из кубиков.
—Le renard, - повторил учитель.
—Бли-бла, - смеялся мальчик.
Ему было щикотно от прикосновений кистью, и он не давал мне раскрасить свой плащ. Старуха бросила на меня осудительный взгляд. Мне хотелось кричать на этих неразукрашенных человечков. Старик со второй картинки презрительно ухмылялся и смотрел на сцену "обучения". Нужно отдать ему должное - он хотя бы не шевелился.
Я решила сделать голубые блики на его горбатом носу ярче. Он шмыгнул носом, но не дернулся. Кот на руках орал, что есть сил. Тутух-тутух.
Бабка одобрительно кивнула головой. Пьяный мужик звал во сне какую-то Анну.
—L'amour, - продолжал репититор.
—Блу-бла? - спросил малыш.
Я подумала, стоит его раскрасить, пока он ждет ответа на свою шутку. Взяла желтый для его шарфа. С кисточки упала огромная черная капля, и мальчик исчез за ней. Люди на картинках замерли. Мужик очнулся. Поезд остановился. Кот вырвался из рук. Гертруда самодовольно хмыкнула, и отвернулась к окну. Дорога из Парижа была мне заказана.