Ты знаешь, я несу такую чушь,
Что мне пора бы перекраситься в блондинку.
А ты, увы, не мальчик и не муж.
А я, увы, так не умею слушать Глинку,
Как не умела досмотреть ни Мулен Руж,
Ни прокрутить в уме нашу пластинку.

Есть то, что изначально по нулям.
И так и будет по х**ям, ну хоть убейся.
А если чувства пробиваются – всё спам.
Как в фильмах умирают. Ну засмейся–
И все подтексты ниспошли сейчас к бесам.

Нажми на «удалить», не обессудь,
Я извинюсь потом сто раз,
быть может, в личке.
Я тут такая ложь, что даже суть.
Я тут такая явь, что даже муть.
Но не тебе во мне искать меня.Обычно.

Я так туплю, что даже неприлично.
Ты извинишь меня попозже. Как-нибудь.

Мой мальчик, ну зачем твой горький стеб?
Я мысленно сто раз вскрывала вены–
Увы, не по твоей вине. Господь
Мне обломал все планы адом. И, наверное,
Я всё же верю, если…

Ну же, коть,
Ну что ты бесишься, струишься ванной пенной,
Я не готова еще к этому. Погодь.

Мой мальчик, я несу пургу такую,
Что до сих пор я удивляюсь, что ты здесь.
А если будешь и не здесь – я не ревную.
Я благодарна Богу, что ты есть.

О Боже, я несу такую чушь,
Во мне собрались в абсолюте все блондинки,
Грузин-абхазская война, и Бузова, и Буш,
Куда мне там до Байрона и Глинки.

И сто ножей. Тоже тупых. И боль – как уж.
Ее все давят, а она не виновата.

Ахах, я пошутила, мой немуж,
Какая боль? Да нету боли.
Лишь расплата.

И если, в общем-то, на угли ляжет пыль,
Она сгорит – она не в праве большего.
И я тебя запомнила - хорошего.

Спасибо, что терпел. И долго Был.