В их руках я – всего лишь оружие. Этакая кукла Вуду. Они тычут в меня иголки, причиняя друг другу боль. Со мной давно не считаются, но я уже привык. Раньше часто спрашивал Небо, почему именно наша семья? Почему я? А почему тогда кто-то другой. Такой уж расклад – у меня на руках ничего хорошего, кроме одного-единственного козыря, который сейчас не очень-то поможет. Тогда пока что я спрячу его в рукав, и буду выживать. Как мне Там объяснили, каждому в жизни дано Испытание. Оно не обязательно связано с риском для тела, но всегда грозит душе смертью или комой. Пройти через свой личный ад, не растеряв ее – сложно. Но Они не дают больше, чем ты сможешь выдержать. Дело лишь в желании.
Мои родители не смогли, а я пока что в самом начале пути. Мне 8 лет, и я живу в аду. Максим. Будем знакомы.
Эта история началась 13 лет назад, когда поступить в хороший ВУЗ на престижную специальность (что там тогда котировалось?) можно было бесплатно, ну или почти бесплатно, когда спортсменка, комсомолка и просто красавица поступила в университет им. Мечникова, а точнее, 15 сентября, на дне рождения у одной из ее подруг. Как там тогда знакомились? Еще год и магистр и скромная студентка-первокурсница, еще и на бюджете. Я не знаю, так что уж сами додумайте! Ну вот, они познакомились, понравились друг другу, начали встречаться и далее по списку нежностей, столь популярных среди молодежи. Через месяц поклялись в вечной любви, а летом поженились. Мне так хочется сказать, что жили долго и счастливо, но увы! чуть позже Вы поймете. Обручальные кольца, белое платье, машины, слезы и поздравления – все, как и должно быть. И было здорово: отец (Вы ведь уже поняли, что речь о моих родителях) нашел хорошую работу, мать собиралась получить красный диплом. За месяц до защиты она узнала, что беременна. Сдала на отлично, но все эти девять месяцев отцу приходилось совсем не сладко, а он терпел, как стойкий оловянный солдатик. Это ведь его сын, его первенец. Роды прошли, а истерики нет. «Послеродовая депрессия. Это пройдет». Мне шел уже второй год, а скандалы не прекращались, лишь усиливались. «Она сидит с маленьким ребенком – устает и страшно не высыпается». Меня отдали в садик, на работу мама не вышла. Отец зарабатывал, на самом-то деле, достаточно, чтобы обеспечить и себя, и семью. Впоследствии это стало одной из его любимых претензий.
Если у Вас сложилось впечатление, что папа – безгрешный страдалец, терпящий жалкую истеричку с запросами Пэрис Хилтон, то спешу разочаровать – это совсем не так. Его рыльце тоже в пушку. Не мне судить, кто из них виноват больше, как минимум потому, что люблю своих родителей. Еще на седьмом месяце беременности жена показалась ему отвратительной с этим огромным пузом и переменами настроения, так что лаборантка удачно заменила ее в постели. Девушка получала за это существенную прибавку к жалованию и не жаловалась. Истерики истериками, но дуррой моя мама никогда не была. Буквально через месяц после родов она выглядела лучше, чем некоторые до беременности. При росте 172 см она весила 55 кг. Но измены продолжались и продолжались, и, как любая женщина, мама чувствовала, что муж уже не принадлежит ей весь, без остатка. Он ничего не хотел, а если она все же предлагала, едва ли особо напрягался. Ей было 25. Девушке, которую не хотел муж. Она боролась: каблуки повыше, юбка покороче, но отец даже не смотрел на ее старания. И она скандалила по вечерам, а по ночам выла от бессилия, плакала в подушку. Когда однажды в кафе к ней подошел парень, мама без раздумий дала ему свой номер телефона. Она все еще хотела чувствовать себя желанной. Так у Андрея появилась девушка, которой не нужны особо ни цветы, ни совместная жизнь – только восхищение. Она не была его единственной, но едва ли маму это волновало. Он хотел ее, что еще нужно? А я… я не мог спать от ежевечерних скандалов.
«- Прекрати орать, истеричка!
- Кобель чертов! Не смей закрывать мне рот! – ее голос изменился до неузнаваемости.
- Я зарабатываю на все твои развлечения, так что заткнись!
- Заткнуться? Ах ты мразь, сволочь, в соседней комнате наш ребенок, не смей так со мной говорить! Твой ребенок, Олег!
- Сын уже спит, и не приплетай его никогда!»
Да, именно так звучит моя колыбельная уже 8 лет. А в садике Артем рассказывал, что они все выходные провели на даче. Вместе: мама, папа, Артем и его младшая сестренка Наташа, а Юлю родители водили в зоопарк, а я… а мне… Мне и сказать-то нечего, кроме того, что лучше бы я умер. Тогда я часто так думал. Верил, что они помирятся, что это я во всем виноват. По сути, я виноват лишь частично: ведь это я испортил маме фигуру тогда, в июне. Из-за меня у нее скакало настроение, из-за меня отец изменил ей. Но сейчас я едва ли смогу это исправить – время назад не перемотаешь.