Перед встречей с отцом жутко волновалась. И как все произойдет? Мы полгода не виделись.
Он издалека меня даже не узнал, хотя заметила его, когда он казался небольшой фигуркой, примерно такого же размера, как мои фарфоровые куколки. Что-то знакомое в походке. Вечно так: приходит и быстро исчезает. Так, не волноваться, не устраивать скандалов, улыбнуться и поцеловать в щечку. Это называется правильной линией общения.
За меня в автобусе заплатил, хоть за это спасибо.
А он не изменился: шутит и смеется, только при разговоре о работе мрачнеет. Даже когда жалуется, умудряется преподносить это в шуточной форме. В этом мы схожи. И так же мало требуем: что-нибудь есть и то хорошо. Не зря мама шутит: как бы я не завидовала модным нарядам своих одноклассниц, но если дать миллион рублей и отправить в магазин, то куплю себе обычные джинсы и майку, ибо во всех этих «модняшках» на самом деле не нуждаюсь. При разговоре надо не сболтнуть лишнего и смеяться. Нечего знать о моих проблемах, о нервах, о чувствах, о снах, где я кончаю жизнь самоубийством. Причем этот способ мне кого-то напоминает.
Долго же отец объяснял разницу между молдаванами, таджиками и узбеками, и почему у первых руки не из того места растут. Особенно, когда вентиляцию устанавливают. И Питер, оказывается, на 2/3 построен на коррупции. И наркоманы шприцы разбрасывают где попало. Ну и зачем мне туда тогда ехать? Когда даже некоторые не собираются отпуск брать. И что я буду делать совершенно одна в незнакомом городе до семи вечера? Вряд ли брат возьмет под свою опеку.
Под конец вечера снова почувствовала привычную тоску. И нечего докапываться, почему так произошло, не его дело.
А потом задумалась над словами матери. Действительно, почему? Почему приехал так, как будто его здесь всегда ждали. Как будто он исчез не на полгода, а на пару дней. И ни единого подарочка, даже не было вопросов, чего бы хотела его дочь. Просто, оказывается, я должна была встречать его так, как будто ничего не обязана ждать, просто так любить и почитать.
Мы превратились в чужих людей с какими-то неправильными, не до конца атрофированными, связями. Как старые друзья. Вроде и не нуждаемся друг в друге сильно, но и прекратить общение не можем из приличия.