Наверное, интересно это лишь мне. Поэтому "для себя". ДРУЖБА!РОК!ЧУДО!
Перевод главы из книги "ROCK YOUR LIFE" (РАЗТЪРСИ ЖИВОТА СИ) Рудольфа Шенкера, гитариста и основателя группы Scorpions. Перевод с болгарского языка.
Перевод: Стрелов Николай
Когда Клаус потерял голос.
Март 1981. Завершилась подготовка к записи нашего альбома Blackout, образно говоря, наши аккумуляторы были заряжены до предела, и мы сгорали от нетерпения снова вернуться в студию после многих месяцев, проведенных в турне. Пока кружили по миру, вдвоем с Клаусом накопили порядочно идей песен, и настроение в группе было прекрасное. Были полностью и безоговорочно готовы для рока! Однако что-то выглядело по-другому в отличие от прошлого. Словно витало в воздухе. Удивительно, но и Клаус имел такое же предчувствие.
Студия нашего давнего продюсера Дитера Диркса находилась в городке Штомельн, недалеко от Кельна. Работали с ним вместе над нашими пятью прошлыми проектами и само собой предполагали, что воспользуемся его услугами и в этот раз при записи Blackout. Дитер были хитер. Еще год назад успел убедить нас подписать пункт в договоре с ним, согласно которому мы давали ему возможность определять, в какой студии будем записывать альбом, продюсером которого он будет. В начале этот пункт казался нам несущественным, так как мы не имели собственного помещения для записи, но Дитер максимально воспользовался нашим безразличием. Во время нашего третьего альбома, In Trance, мы начали сотрудничество с ним, и постепенно он стал не только нашим продюсером, но и нашим издателем и менеджером, многократно усилив свое влияние на группу. Спланировал все наверняка!
К моменту записи Blackout студия Дитера нам порядком надоела, и мы нуждались в срочной смене обстановки, чтобы посвятить себя музыке.Дали ему ясно понять, что не мы можем развернуть свои творческие способности по полной в Штольне, и он пообещал подыскать что-нибудь новое. Вскоре предложил нам идею, которую мы сочли великолепной:
- Что скажете, если отправимся записываться в Южную Францию на целый месяц? Я позабочусь о доме, который будет полностью в нашем распоряжении, перетащу туда мобильную студию и будем наслаждаться средиземноморскими пейзажами. Согласны?
Что мы могли ответить?
- Великолепно!
Дитер улетел во Францию готовить наш приезд и через неделю позвонил мне со словами:
- Рудольф, открыл идеальное место, точно такое, как искали! Называется Сен Жак дё Грас, а дом там… Мечта, говорю тебе! И все там лиловое. Поляны во всем районе покрыты цветущей лавандой. Никогда не видели ничего подобного.
Держись, Франция! Идем!
Когда два дня спустя прибыли с инструментами в „Сен Пекер”, все там было готово для нашего пребывания. Часть огромного жилого помещения была превращена в звукозаписывающую студию, а высокие каменные стены обеспечивали невероятную акустику. Само здание представляло один из великолепнейших образцов средиземноморской архитектуры, которые я видел до этого – двухэтажное, с несколькими балконами и большим бассейном, а утром, когда открывал окно в спальне, сладкий аромат лаванды наполнял воздух в комнате. Да, это было уже совсем другое.
Каждое утро мы собирались на террасе, спокойно завтракали и слушали материал, который записали прошлым вечером. Люди, гитарные рифы Матиаса были первоклассные! Первые две недели все шло как по маслу, настроение было отличное, и демо-записи звучали многообещающе. Сгорали от желания работать. Единственным темным облаком на горизонте был Клаус, который обычно всегда был готов шутить и дурачиться, но сейчас день за днем становился все нервознее. У него ничего не клеилось, и на одной из утренних встреч мы выяснили причину – он потерял голос. Мы записали всю музыку для альбома, но он вообще не был в состоянии петь. Через силу исполнял партии, но не успевал брать необходимые высокие ноты, и однажды его голос окончательно отдал богу душу.
Никто не знал, что делать. Отгородившись от всего мира и окруженные лавандовыми полями, которые начали раздражать нас, мы смотрели в отчаянное лицо нашего певца.
- Друзья, нет смысла, – сказал он разочарованно. –Уже не могу петь.
В последующие дни ничего не изменилось, и мы решили прервать запись. Собрали чемоданы и вернулись в Германию, измученные неопределенностью. Что ждало нас впереди? Мы не имели ни малейшего представления.
Клаус сразу же отправился на осмотр к врачу, но когда сказал, что он профессиональный певец, доктор только сочувственно покачал головой:
- Господин Майне, опасаюсь, что придется оставить пение на неопределенное время. Очень сожалею. Лучше поискать другую работу.
Клаус был опустошен. Мы тоже.
На его голосовых связках появились какие-то узлы и именно они не давали ему петь, но еще хуже было то, что он мог легко предотвратить их появление. История была как с зубной болью? В течение десяти последних лет Клаус не только перенапрягал голосовые связки – один из самых чувствительных органов в человеческом теле, - но и постоянно их надрывал. В итоге голос его был поставлен, и он не хотел брать уроки по технике дыхания или чему-то подобному. По его мнению, учителя по вокалу были для слюнявых поп-исполнителей, но не для истинных рокеров.Случалось, он принимал какие-то лекарства для горла, но этого было недостаточно. Тяжелая реальность его сломила и самым грубым образом. Неужели пришел конец нашему полету?
Клаус отправился в Кёльн на операцию под общим наркозом, в результате которой узлы на голосовых связках были успешно убраны, но предстоял трудный период восстановления. Положение было неприятно для всех нас, так как вокалисту требовался отдых, а остальные в группе были как на иголках. С одной стороны, мы сгорали от нетерпения продолжать записи, а, с другой, искренне тревожились за друга. Никоим образом не хотели притеснять его и делали все, чтобы обеспечить ему необходимое спокойствие. Во всяком случае, у нас не было других вариантов.
Проходили дни, а голос Клауса не подавал признаков улучшения. Как раз наоборот – состояние его ухудшалось. Послеоперационная рана на горле воспалилась, и в результате образовался опасный полип, который в свою очередь требовалось убрать хирургическим путем. Муки его, казалось, не имели конца, и мы видели, что он на пределе своих сил. Вся эта ситуация его истощила и физически, и морально, так что уже казалось, что он потерял веру в счастливый исход событий. Не было и намека на того жизнерадостного человека, к которому мы привыкли. Насколько приближался день второй операции, настолько же рос страх Клауса распрощаться со своей самой большой мечтой – покорить мир со Scorpions. Однако требовалось что-то делать. Всем требовалось что-то делать.
После второй операции Клаус побывал на приеме у одного специалиста в Вене, известного по работе со знаменитыми оперными певцами. Клаус готов был на все и цеплялся за любую возможность, как утопленник за соломинку. Процедура прошла успешно, но все еще не было известно, сможет ли он когда-нибудь петь, и даже самые лучшие специалисты в мире не брались делать прогнозы. Мы всячески старались приободрить нашего кудрявого друга, в то время как он сам решал тяжелый внутренний вопрос – настроен был бороться за голос любыми усилиями, но не желал быть для группы препятствием к успеху.
Как раз в то время мы были в шаге от статуса настоящих супер-звезд. Lovedrive был удостоен золотого статуса в США, Animal Magnetism также радовал большими успехами. Весь мир ждал нашего следующего альбома, и каждый потерянный день отбрасывал нас назад. Я понимал терзания Клауса, так как мы привыкли работать только в одном направлении – вперед, - и вот нашим девизом неожиданно стало:«Дыши глубоко и пей чай». Придется миру подождать.
Месяц спустя после второй операции Клаус зашел ко мне в гости. Я как раз прослушивал демо-записи нескольких новых песен, которые сочинял, и находился в приподнятом настроении. В отличие от него. Войдя, он даже не улыбнулся, настолько был подавлен. Я включил ему первую песню, которую он прослушал без интереса, а когда началась следующая, только покачал головой и прошептал:
- Рудольф, не вижу никакого смысла. Уже прошло три месяца, как мы были во Франции. Думаю, вам лучше поискать нового певца. Я только помеха для группы.
- Клаус, даже не начинай, - разозлился я. - Не хочу никогда слышать подобной ерунды, понятно?
Он поднялся, зашагал с опущенной головой и тревожно оглядел комнату. Я попытался его приободрить:
- Поверь, Клаус, это не конец. Уверен, что снова будешь петь со Scorpions. Просто знаю это.
Действительно, я был уверен, что конец группе еще не пришел. У нас было еще так много впереди, что мы вообще не желали и думать об остановке. Мое сердце ободряло меня: «Держись, парень!».
- Что станет с нашим новым альбомом? – прошептал Клаус.
- Подождет. Не беспокойся за него. Сначала выздоравливай, после этого продолжим. И не забывай одно – мы будем ждать тебя столько, сколько нужно. О`кей?
Клаус демонстративно посмотрел в сторону.
- О`кей? – настаивал я.
Он грустно кивнул. Я обнял его.
- Мы справимся, дружище. Улыбнись же! Посмотри, сколько уже мы достигли. Помнишь, как мы умыли все американские группы на World Series of Rock в Кливленде? Как 60 тысяч людей пришли на наше выступление и не останавливаясь скандировали наше имя? Черт возьми, неужели нас остановит какой-то проклятый полип? Теперь нас ждет еще много таких концертов и обещаю тебе, что ощущения будут в миллион раз круче. Это будет здорово. Здорово. Здорово. Здорово!
Клаус только улыбнулся мучительно. Ничего больше.Пока.
Осенью 1981 года калифорнийская группа Dokken записывала один из своих альбомов в студии Диркса, и нашему продюсеру пришло в голову предложить вокалисту Дон Докену исполнить партии Клауса поверх демо-записей наших новых песен. Так мы смогли бы начать работать над аранжировками, не упуская ценное время в ожидании выздоровления нашего певца. Такой ход оказался достаточно разумным и выигрышным, так как в тот миг, когда Клаус узнал об этом, он не мог найти себе места. Его песни – с чужим голосом? Ну, давайте! Так он зажег недостающую искру, задействовав ею собственный механизм восстановления, и разбудил в себе борца. Наконец-то!
Врач посоветовал ему избегать даже разговоров, чтобы не подвергать голос малейшему напряжению. Клаус придерживался рекомендаций и начал ходить с нами в студию, нося с собой маленькую тетрадь. Когда хотел «сказать» что-нибудь, поднимал руку как ученик, чтобы привлечь наше внимание, и показывал свои записи. «Рудольф, играешь ни к черту», -говорилось в одной из них. Я посмотрел на него обиженно. Действительно ли он так думал? Он, однако, ухмыльнулся и подал мне второй лист с нарисованной широкой улыбкой.Круто! Клаус вернул себе веселый нрав и хорошее настроение. Уверен, что если бы он был сольным исполнителем, то давно бы бросил музыку, но тот факт, что вся группа его поддерживала, давал ему дополнительные силы для победы.
Как часть терапии Клаусу требовалось носить специальный воротник на шее, который через определенные промежутки времени пускал электрические импульсы к голосовым связкам для ускорения восстановления их мускул. Какую картину являл он с этим воротником! Сверх этого, он постоянно напевал песни Beatles, так как в них нет высоких нот. Восстановление, однако, было очевидно, и скоро он уже мог нормально разговаривать. А энергия, которую он накопил за время молчания, буквально лилась потоком из него. Я чувствовал, что очень скоро мы вернем обратно нашего доброго старого певца.
Минувшие месяцы эмоционально истощили меня, вот почему я решил взять двухмесячный отпуск и посетить Себу – маленький остров Филиппинского архипелага. За несколько дней до отъезда встретился с Клаусом и сказал ему:
- Есть идея. Наши издатели в Японии хотят, чтобы мы заскочили к ним обсудить рекламную кампанию. Как знаешь, завтра отправляюсь на отдых, но тебе предлагаю через две недели встретиться в Гонконге и оттуда взять самолет до Токио. Разместимся в«Четырех сезонах», дадим небольшое интервью и поедим суши.Полное расслабление и никаких стрессов. Что скажешь?
- Увидимся в Токио, Спиди!–засмеялся он и пожелал мне хорошего полета.
– Как скажешь!
… Наконец мне удалось зарядиться энергией, что моментально привело к творческому подъему. Без малейшего напряжения, используя время между прогулками по пляжу, массажем и всевозможными другими ленивыми занятиями, сочинял песни „China White” и „Dynamite”- без спешки и стрессов. Как и должно было бы быть всегда.
Последние дни в Японии были действительно прекрасными, и мы вместе с Клаусом наслаждались каждой секундой пребывания там.Для него эта поездка была особенно важной, так как он отчаянно нуждался в смене обстановки после всех этих мучительных месяцев в Ганновере. И, наконец, должен был снова почувствовать себя рокером, раз и навсегда распрощаться с положением беспомощного пациента.
Все прошло точь в точь как я планировал – энергия Токио оказала известный эффект, и солнце вновь согрело душу Клауса, как вы понимаете.
Я немедленно позвонил Дирксу и сообщил радостную весть:
- Дитер, включай пульт! Чувствую, что Клаус будет готов к работе, как только вернемся в Германию. О, е!
И действительно, через семь месяцев после второй операции голос Клауса снова был в строю! Пришли в студию, стерли записи Дон Докена, и он отправился уверенными шагами к комнате, в которой записывали вокал. Никто из нас до конца жизни не забудет то, что последовало потом. Клаус запел! И как. Он преодолел последние признаки болезни, и мы почувствовали, что в этот момент он самый счастливый человек на земле. Вложил столько чувств в исполнение, что мы едва не прослезились. Стояли безмолвные и не могли поверить в удачу. Переживали миг настоящего волшебства. Голос Клауса был мощнее и увереннее чем когда-либо прежде. Вот уж действительно, пел как динамит!
При нашей поддержке наш друг переводил отрицательную энергию болезни во вдохновенное исполнение песен, в чем и одержал полную победу. Кроме того, новый металлический голос стал отличительной чертой альбома, хотя первоначальная идея Blackout была совсем другой.