Наступил октябрь. Мы просыпались вместе не реже 6 раз в неделю. Мы обнаружили не менее пятидесяти фильмов, которые нравятся обоим, групп 20, которые мы оба искренне считали крутыми, несколько дизайнеров, от которых приходили в восторг, десяток книг и спектаклей, над которыми чуть не всxлипывали в одних и тех же местах, и это не считая миллиона мелочей, которые мы находили "прикольными", "симпатичными", "ничего себе", "не безнадежными" и "клеевыми". Оказалось, что путь от полных противоположностей до единого целого-всего лишь месяц.
Потом наступила зима, и мы бегали по снегу, заливались хохотом, ловили друг друга в подмосковных сугробах, играли в снежки, катались на коньках, падая друг на друга, улыбались так, как могут улыбаться только в кино. И все стало настолько искренне, настолько открыто, щеки румянятся от мороза и внутреннего тепла, губы постоянно обветрены от поцелуев, глаза блестят. Мы счастливы, мы целуемся так крепко, словно за всю жизнь никого не целовали. Мы пьем глинтвейн, готовим фондю, отключаем телефоны, чтобы спрятаться от всех от всех на целые выходные. Мы постоянно занимаемся любовью и даже сами не верим в то, что люди способны так самозабвенно трахаться без нанотехнологий. Наши почтовые ящики не выдерживают ежедневной переписки с открытками, фотографиями и рисунками в приложениях. Ящик с смсками приходиться вычищать раз в 2 недели, иначе он лопается от тысячи записок(не считая тех, особенных, которые ты сохраняешь). Мы изнасиловали все доступные средства связи -телефоны, ICQ, почту, собственные LiveJournal'ы. Мы просто с ума сошли и это безумие достигало пика, если кто-то из нас заболевал. Я первый раз в жизни поняла, что такое ощущать кожей другого человека. Я чувствовала, его кашель, его насморк, его больную голову. когда он лежал дома с температурой, я заряжала батарейку сотового не меньше 2 раз, если мне не удавалось уехать с работы пораньше, а то и вовсе прогулять. Даже похмельем мы страдали одинаково, что, впрочем, неудивительно. Это была зима записок -они были везде: на холодильнике, утром на зеркале в прихожей, в карманах и, конечно, в уже изнасилованных нами средствах связи. Как же без этого? И ещё это была зима цветов. Если раньше с цветами у меня ассоциировалась весна, то теперь, глядя на подаренный мне букет, я невольно вспоминаю ту зиму. А потом наступил н.г с его мандаринами, елками, красными коробками в смешной подарочной бумаге, салютами, фейерверками и четырехдневным загулом на даче у его друзей, у его потрясающих друзей, таких же, как он, ненормальных друзей моего мужчины, к которым я так привязалась и кого так полюбила.
К началу февраля мы безвозвратно утонули в нежности, мы ходили за ручку, целовались практически везде, вместе принимали душ по утрам, поправляли друг другу шарфы, вырывали друг у друга магазинные сумки, пили из одного бокала, сломя голову неслись за таблетками, если у кого-то начинала болеть голова, никогда не выкуривали последнюю сигарету в одиночку, и самое главное в всем происходившем - его глаза, такие искрящиеся, такие трогательные, иногда со снежинкой на реснице, иногда мутные от недосыпа. Его глаза. Каждый день. Близко-близко…
Да, все было безумно трогательным – то, как он спит, как ест, как целует мои замерзшие пальцы, как снимает обувь, говорит по телефону, дарит мне милые безделушки, посвящает мне километровые постинги в своем Livejournal, курит, засыпая пеплом все пространство вокруг себя. Любившие без ума знают это состояние, когда самое трогательное в твоем мужчине - его недостатки. Те маленькие штришки его поведения, замечая которые ты покрываешься мурашками, роняешь слезу или застываешь с глупой улыбкой. Мы просто растворились друг в друге. Раз - и все, как сахар в чае…….
The Телки