Это просто Вьюи блог

а знаешь, мне моя жизнь мила:
утром, к кофе судьба приносит своё меню;
если она и раньше меня берегла,
то недавно выковала броню.

только вечером мой дом обступает мгла,
леденелые пальцы жадно тянет к огню.
я написала тебе сто писем
и все сожгла,
а твоё единственное —
храню.

А на кухне чай остыл, недопитый чай, этот год почти прошел, если верить дате…
И молчат они, и ангелы их молчат.
Помолчи и ты, не стоит напоминать им.

Если ты уйдешь, я буду сидеть, пока в тишине шаги не станут перерождаться в шорох неба, что царапают облака, не умея безболезненно расставаться.

Ты в подъезде ночью беспомощен, как слепой, в темноте слова похожи на птичий клекот…

Если ты сейчас оступишься – Бог с тобой.

Продолжай спускаться, до выхода два пролета.

Стало очень одиноко. Написала

Это у Мураками, кажется, у таксиста в кармане был телефон Бога. Есть еще хороший анекдот про то, как Буш, принимая в гостях Ариэля Шарона, протянул ему трубку и сказал: «Вот, можете поговорить с Богом, у меня с ним круглосуточная горячая линия». На что Шарон ответил: «Спасибо, но у вас ведь межгород – а мне по внутренней национальной сети гораздо дешевле».

Существует же в мире хоть один уличный таксофон, по которому, сквозь помехи и безжизненные голоса операторов, можно дозвониться до Бога.

- Небесная канцелярия, здравствуйте.

- Бога будьте добры.

- Вам Отца, Сына или Святого Духа?

- Ну так без разницы же?..

- Профессиональные шутки, простите. Как Вас представить?

- Имя Фамилия. Я по личному вопросу.

Мне даже нечего было бы просить, и расспрашивать особо не о чем – я бы поговорила с ним, как с папой или дедушкой, с которыми так ни разу и не пришлось, - я бы рассказывала ему, что тут у меня происходит, травила бы анекдоты, вопила бы, как дико соскучилась и просто слушала бы его негромкий теплый голос.

- Хочешь, я спою тебе Summertime – у меня получается почти как у Эллы Фитцджеральд:

Summertime, and the living is easy…

Fish are jumping, and the cotton is high…

- Ты, кстати, много пела в детстве, Мне нравилось.

В детстве у нас и отношения были получше. Потом мы много лет вообще не общались.

С Богом у меня всегда чисто семейные проблемы.

- Твоя мама Мне очень жалуется на тебя.

- У мамы кашель жуткий, я под него каждый день просыпаюсь. Ты вообще, по-моему, к ней как-то совсем несправедлив. Она и сотой доли не заслужила.

- Она сама так хочет.

- Тебе она очень доверяет.

- А тебе стоило бы быть поразборчивее с теми, кому ты доверяешь; что у тебя на руке?

- Ниточка. Чернова подарила. Ниточка, освященная буддийским ламой.

- Степень твоей религиозной безалаберности иногда просто убивает меня.

- Не будь ханжой.

Он бы отводил трубку и бросал какие-то замечания секретарям; тер пальцами большой морщинистый лоб, пытаясь угомонить головную боль; Ему было бы не до меня, впрочем, как и всегда, но хотелось бы дать мне выговориться.

- …это самый важный человек на свете, я ее очень люблю; порадуй ее чем-нибудь, если будет возможность.

- (в сторону) Петр, оставь это в углу. (мне) Она давно заменяет тебе Меня. А Я ведь всех предупредил насчет сотворения кумиров. (в сторону) Да, вот сюда.

- Ты занят, да?

- В последние времена особенно много работы.

Он был бы очень строг со мной; впрочем, мне этого всегда не хватало.

- Я устал посылать тебе шансы.

- Да, я знаю, я уже просто кладбище восхитительных перспектив.

- Нечем гордиться, учти.

- Наставил бы хоть на путь истинный.

- Я рисую тебе стрелки на каждом углу. «Путь Истинный – 0.2 км».

И я очень хорошо представляю себе его глаза – тяжелые веки, густые седые брови: почти как на старых фресках, только не так грозно, скорее, печально.

- N умерла.

- Виделись уже.

У старых людей лица с историей; всей и разницы, что у Него – с историей всей Вселенной.

- Их всего двое на свете, тех, с кем ничего не страшно; но я у них в топ-листе не поднимаюсь выше пятого места. Как бы мне хотелось сделаться совершенно необходимой для этих людей!

- Сделайся сначала себе необходимой. Единственной, любимой и лучшей.

У него была бы ко мне безотчетная нежность – впрочем, Он знал бы лучше кого бы то ни было, как грустно заканчивается нежность к любому из нас.

- Ты меня любишь, Отче?

- А не заметно разве?

И Он вздыхал бы в трубку и думал о том, как бы сегодня покрепче выспаться; я бы рассматривала рекламки в таксофонной кабинке, зябко пряча пальцы в рукава свитера.

- Выпить бы кофе с Тобой.

- Лет через сорок напьемся с тобой кофе хоть цистернами. У нас тут правда другой кофе, и пить его тебе будет нечем. Но тебе ведь не кофе нужен.

- А Ты очень далеко.

- Да нет, - и засмеется, - все у тебя условности какие-то. Положи трубку. - и заноют гудки.

И я ошеломленно положу трубку и выйду из кабинки на улицу, выдыхая пар.

И что-то вдруг схлынет внутри ледяно, и замрет, и грудная клетка стукнется динамиком:

- Раз, раз… Прием. Так ведь Меня лучше слышно, не правда ли?..

и не к кому просто прийти

помолчать

подержать за запястье

наверное, так

истекает лимит на счастье

наверное, так даже правильней

даже честнее и лучше

когда в тебя целится тот,

кто раньше

спасал

твою душу.\

(с)

Наши жизни прошиты насквозь параллельностью судеб.
Этот странный сюжет повторяется снова и снова…
Будто кто-то решает, чей фильм интереснее будет,
Раздавая нам роли до каждого жеста и слова,
До болезненных строчек из порванных в ярости писем,
До гудков телефонных, где так же не будет ответа…
А над нами смеётся 2010-е лето,
Рассыпая с ладоней счастливых случайностей бисер.
И не очень счастливых не очень случайностей тоже….
Будто вновь под копирку снимаются жизни эскизы.
Ты же видишь, мой друг, как истории слепо-похожи!
Мы должны их списать на затейницы-Жизни капризы?
Или всё же случайные встречи – совсем не случайны?
Может быть, уже надо распутывать эти сплетенья?
Может жизнь нас столкнула едва, чтобы в эти мгновенья
Рассказали друг другу, как выстроить сказку из тайны…

Анна Кулик

есть особая женская боль, понятная и простая:
длинный или короткий перечень под грифом «не суждено»,
список жизненно важных мужчин, которым никем не стала,
ни подругой, ни любовницей, ни женой;
как лежала пластом под их гранитными пьедесталами,
как училась произносить звенящее ‘мне всё равно’;

не стереть, не забыть, сколь ни закусывай удила,
список мужчин, которым не родила.

дочь приходит под утро; ну, и с кем ты была?
фразы очередями, брань – разрывными гранатами,
а после – пусто, лишь тишина и мгла;
мать говорит устало: ‘никогда не могла с женатыми’
и улыбается грустно, потому что однажды действительно
не смогла.

Ксения Желудова

Выдержка коньяка да закалка стали, неумолимость слов, преломленье призмы… Мы друг без друга чувствовать перестали. Это, мой милый хищник, опасный признак. Это начало пытки, начало ломки, это клыки на полку и когти спрятать. Это не ты отныне большой и ловкий. Новая эра, чуешь? Иной порядок. Ходишь и видишь всполохи да зарницы, хочешь бежать в укрытие, да не можешь. Ты продолжай, продолжай, продолжай мне сниться так, чтобы я тебя ощущала кожей. Это и слишком страшно, и слишком ценно - очеловечить слабостью сквозь касанье. Шкуры лежат у ног – тяжело, как цепи. Мы так хотели, хищник. Хотели сами. Выдержка коньяка да закалка стали, ночи темны, как сажа, нужны, как воздух.

Мы друг без друга чувствовать перестали.

Это чертовски больно. И очень просто.

Кот Басе

ты только не бойся.

с тобой никогда ничего не случится, потому что у тебя два сердца.

если в воздухе на секунду замрет одно, то рядом забьется второе.

одно из них дала тебе твоя мать.
она смогла это сделать потому, что девятнадцать лет назад сумела полюбить, полюбить…
ты не смейся, это очень трудно - полюбить.
а второе сердце дала тебе я. носи в груди мое шальное сердце. и ничего не бойся.
они рядом, если замрет на секунду одно, то забьется второе.
только за меня не волнуйся, мне легко и прекрасно идти по земле, это понятно каждому.
мое сердце в твоей груди.

Размышляла над сегодняшним высказыванием Лары:
«бывает человек сам себе не нужен, тяготится собой всяко, но при этом надеется, что он может оказаться кому-то нужным.
кому? для чего?
это самая иррациональная надежда, мега-надежда.
и самое гуманное в том, что она таки иногда сбывается»

Мне обязательно срочно нужны какие-то мега-надежды, которые непременно сбудутся! Надежды с гарантиями. Причём срочно! Быть рациональной очень невыгодно, непродуктивно и энергетически накладно, что бы там ни говорили.

Мне вдруг очень захотелось вернуться в то время, когда я ничего не знала о любви. Когда только мечтала, и грезила, и выдумывала себе всякое… когда не о чем было вспоминать.
Потому что тогда верилось вот в эти пресловутые половинки, родственные души или как их там ещё называют… Тогда казалось, что непременно есть где-то человек, у которого внутри всё устроено вот точно так же, как у тебя, точно таким же образом. И что этот человек знает, где тебе хорошо, а где больно, и видит мир точно такими же глазами…
И ты была вся, как ручная граната… тебя распирало от предвкушения, иллюзий, нежности, планов, надежд… Ты ждала свою единственно возможную судьбу, чтобы взорваться миллионом счастливых искорок ей навстречу.
А годы катились и катились. И все половинки приживались лишь на время, оказываясь чужими. И никого, кто был бы вот точно такой же, кто чувствовал и видел бы всё вот так же…
И ты так поздно понимаешь (господи, отчего же так поздно?), что любовь не даётся даром… что она требует всего сердца, всей крови и всей жизни!
И стоишь, как дура, посреди своей взрослости, и дёргаешь, и вырываешь в отчаянии эту чеку!.. а ничего уже не происходит…

Е.Касьян

Мне вдруг очень захотелось вернуться в то время, когда я ничего не знала о любви. Когда только мечтала, и грезила, и выдумывала себе всякое… когда не о чем было вспоминать.
Потому что тогда верилось вот в эти пресловутые половинки, родственные души или как их там ещё называют… Тогда казалось, что непременно есть где-то человек, у которого внутри всё устроено вот точно так же, как у тебя, точно таким же образом. И что этот человек знает, где тебе хорошо, а где больно, и видит мир точно такими же глазами…
И ты была вся, как ручная граната… тебя распирало от предвкушения, иллюзий, нежности, планов, надежд… Ты ждала свою единственно возможную судьбу, чтобы взорваться миллионом счастливых искорок ей навстречу.
А годы катились и катились. И все половинки приживались лишь на время, оказываясь чужими. И никого, кто был бы вот точно такой же, кто чувствовал и видел бы всё вот так же…
И ты так поздно понимаешь (господи, отчего же так поздно?), что любовь не даётся даром… что она требует всего сердца, всей крови и всей жизни!
И стоишь, как дура, посреди своей взрослости, и дёргаешь, и вырываешь в отчаянии эту чеку!.. а ничего уже не происходит…

Е.Касьян

Нам наскучивает детство… и мы спешим повзрослеть… а потом мечтаем стать детьми опять…

Теряем здоровье, зарабатывая деньги, а потом теряем деньги восстанавливая здоровье…

Так много думаем о будущем, что забываем настоящее, настолько, что не живем не в будущем не в настоящем…

Мы живем так… как будто никогда не умрем, а умираем, так, как будто никогда не жили.

Почему нас порой так держат прошлые связи? Любови, которые не выжили (не дожили) …

Возвращаясь каждый раз мысленно в прошлое, мы, в каком-то смысле, отбираем силы у будущего.

Потому что нельзя смотреть сразу в обе стороны.

Умом, вроде, понимаю, нутром – нет.

Понятие «вернуться» подразумевает поиск чего-то утраченного.

Мне же всё время кажется, что прошлое – это такая параллельная реальность, куда однажды получится попасть.

Елена Касьян

Это неправда, что жизнь продолжается дальше…

Жизнь замерла, как стоп-кадр в очень страшном кино…

Фразы вокруг с нескрываемой патиной фальши…

С болью потери сродниться душе суждено…

Это неправда, что время летящее лечит …

Мчатся минуты безжалостно в прошлые дни…

Память легко поднимает ушедшие встречи,

Скорбь этой памятью полнит короткие сны…

Это неправда, что надо держаться и верить…

Не во что верить в гостях у могильной плиты…

Жизнь запирает за смертью тяжелые двери…

И оставляет за ними любовь и мечты…

Да, все живут. Ради тех, кто ушел в бесконечность…

Снова и снова встречая погасший рассвет…

Вечная память любимым, добавившим в вечность

Душ своих яркий, нас там охраняющий, свет…