my memory

Эти каникулы проходят на удивление продуктивно. Может быть, наконец-то ко мне пришло осознание того, что жизнь расслабленного овоща закончена, пора приниматься за работу.

Действительно, что я делала в этой жизни? Кое-как выучила английский (и уже благополучно его забыла благодаря моей универ), живу на деньги родителей, трачу на вк ужасающе много времени.

Сейчас я читаю "На дороге" Джека Керуака. Это волшебная книга, она заставляет меня желать быть там, вместе с главным героем. Теперь я тоже хочу путешествовать автостопом (сразу вспомнился Антон). Но путешествовать автостопом девушке? Рискованно. Итак, я надеюсь я закончу её через пару дней, а быть может даже сегодня, ведь еще так рано.

Благодаря моей испанскому мужчине язык заброшен, я переключилась на французский. Нужно с этим что-то делать. Но где взять утерянную мотивацию?

Необходимо выделить час в день для подготовки к TOEFL. Я благополучно отлынивала от него всю осень, но сейчас так делать больше нельзя. Внутренний тест по английскому я непременно завалю, да и международный сертификат будет очень кстати, жаль, что он уже истечет к моменту моего выпуска из универа.

Я знаю свои цели, я их достигну.

Я решила кардинально изменить свою жизнь. Я не могу оставаться с тени. Придется признать, что нет во мне неземной красоты, которая могла бы мне помочь, зато у меня есть мозги. И косметика.

Недавно Вика высчитывала что-то по моей дате рождения и сказала, что у меня огромный интеллектуальный потенциал. Что ж, пожалуй.

Я должна совершенствоваться, чтобы добиться успеха. Чтобы я могла спокойно путешествовать по миру, чтобы знала, что мне не нужно будет в случае чего мужское плечо, что я выберусь из любого дерьма сама.

Пишу и правда становится легче. Почему я забросила блог? Хотя я знаю ответ - он был публичным, а я и так сликом много выставляю напоказ. Слава богу здесь я могу писать всё, что захочу и никто никогда не увидит этого.

Мои цели на 2014 год:

Список получился какой-то хипстерский, ну да ладно. Я должна приучить себя писать сюда каждый день. Записывать свои мысли (хотя бы вкратце), записывать, что я сделала за день, каков мой прогресс. Я знаю, это будет сложно, но я должна это сделать. Мой декабрьский друг научил меня нескольким важным вещам, и одна из них: твои цели должны быть в голове и на бумаге, это очень важно, иметь свои цель написанными на бумаге, чтобы ты видел их каждый день.

Я знаю свои цели, я смогу их реализовать.

Люб-
(Воздуха!
Воздуха!
Самую малость бы!
Самую-самую… ;)
лю!
(Хочешь, —
уедем куда-нибудь
заново,
замертво,
за море?..)
Люб-
(Богово — богу,
а женское — женщине
сказано,
воздано.)
лю!
(Ты покоренная.
Ты непокорная…
Воздуха!
Воздуха!)
Люб-
(Руки разбросаны.
Губы закушены.
Волосы скомканы.)
лю!
(Стены расходятся.
Звезды, качаясь,
врываются в комнаты.)
Люб-
(В загнанном мире
кто-то рождается,
что-то предвидится… ;)
лю!
(Где-то
законы,
запреты,
заставы,
заносы,
правительства… ;)
Люб-
(Врут очевидцы,
сонно глядят океаны остывшие.
лю!
(Охай, бесстрашная!
Падай, наивная!
Смейся, бесстыжая!)
Люб-
(Пусть эти сумерки
станут проклятием
или ошибкою… ;)
лю!
(Бейся в руках моих
каждым изгибом
и каждою жилкою!)
Люб-
(Радостно всхлипывай,
плачь и выскальзывай,
вздрагивай,
жалуйся!..)
лю!
(Хочешь — уедем?
Сегодня? —
пожалуйста.
Завтра? —
пожалуйста!)
Люб-
(Царствуй, рабыня!
Бесчинствуй, учитель!
Неистовствуй, женщина!)
лю!
(Вот и глаза твои.
Жалкие,
долгие
и сумасшедшие!..)
Люб-
(Чертовы горы уставились в небо
темными бивнями.)
лю!
(Только люби меня!
Слышишь,
люби меня!
Знаешь,
люби меня!)
Люб-
(Чтоб навсегда!
Чтоб отсюда — до гибели…
Вот оно…
Вот оно… ;)
лю!
(Мы никогда,
никогда не расстанемся…
Воздуха…
Воздуха!..)

Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе…
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами, -
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами!

Иногда ты очень далеко от меня, и тогда я вспоминаю: а ведь мы, в сущности, ни разу не были вместе наедине. Ни в Венеции, ни в Париже. Всегда вокруг нас были люди, предметы, вещи, отношения. И вдруг меня переполняет такое, от чего почти прерывается дыхание: что мы окажемся где-то совсем одни, и что будет вечер, потом опять день и снова вечер, а мы по-прежнему будем одни и утонем друг в друге, уходя все глубже и глубже, и ничто не оторвет нас друг от друга, и не позовет никуда, и не помешает, чтобы обратить на себя наше внимание, ничто не отрежет кусков от нашего бесконечного дня, наше дыхание будет глубоким и размеренным, вчера все еще будет сегодня, а завтра — уже вчера, и вопрос будет ответом, а простое присутствие — полным счастьем…

Мы будем разбрасывать время полными пригоршнями, у нас больше не будет ни планов, ни назначенных встреч, ни часов, мы станем сливающимися ручьями, и в нас будут отражаться сумерки, и звезды, и молодые птицы, и ветер будет пробегать над нами, и земля будет обращаться к нам, и в тиши золотого полудня Пан будет беззвучно склоняться над нами, а вместе с ним все боги источников, ручьев, туч, полетов ласточек и испаряющейся жизни…

Прелестная дриада, мы никогда не были друг с другом наедине достаточно долго, мы слишком мало смотрели друг на друга, все всегда было чересчур быстротечным, у нас всегда не хватало времени…

Ах, что мне известно о твоих коленях, о твоих приподнятых плечах? И что — о твоих запястьях и о твоей коже, отливающей в матовую белизну? Какая прорва времени потребуется мне, чтобы узнать все это! Что толку пользоваться теми мерами, к которым мы привыкли прибегать, и говорить о годах, днях, месяцах или неделях! Мне понадобится столько времени, что волосы мои поседеют, а в глазах моих потемнеет, — иного промежутка я и не знаю. Разве я видел тебя всю в залитом дождем лесу, при разразившейся грозе, в холодном свете извергающихся молний, в красных всполохах зарниц за горами, разве знакома ты мне по светлым сумеркам в снегопад, разве мне известно, как в твоих глазах отражается луг или белое полотно дороги, уносящееся под колесами, видел ли я когда-нибудь, как мартовским вечером мерцают твои зубы и губы, и разве мы вместе не ломали ни разу сирени и не вдыхали запахов сена и жасмина, левкоя и жимолости, о ты, осенняя возлюбленная, возлюбленная нескольких недель; разве для нас такая мелочь, как год, один-единственный год, не равен почти пустому белому кругу, еще не открытому, не заштрихованному, ждущему своих взрывов, как магические квадраты Северного и Южного полюсов на географической карте?

Сентябрьская возлюбленная, октябрьская возлюбленная, ноябрьская возлюбленная! А какие у тебя глаза в последнее воскресенье перед Рождеством, как блестят твои волосы в январе, как ты прислоняешься лбом к моему плечу в холодные прозрачные ночи февраля, какая ты во время мартовских прогулок по садам, что у тебя на лице под влажным порывистым ветром в апреле, при волшебстве распускающихся каштанов в мае, при серо-голубом свечении июньских ночей, а в июле, в августе?

Прелестная дриада, осенняя луна над садами чувственных астр, страстных георгинов, мечтательных хризантем! Приди и взойди, сияющая и освещающая, над мальвами и маками, над сильно пахнущими тигровыми лилиями и жимолостью, над полями ржи и зарослями ракитника, над черными розами и цветами лотоса, приди и взойди над месяцами и временами года, которые, еще не зрячие, лежат перед нами, которые еще не знают тебя и, не зная имени, взывают о нем!

Всего три месяца моей крови освещены тобой, а девять других протекают в тени, — девять месяцев, за которые и зачинается, и вырастает, и рождается дитя, девять темных месяцев, полных прошлого, девять месяцев, не несущих еще твоего имени, не ведающих ни прикосновений рук твоих, ни твоего дыхания и твоего сердца, ни твоего молчания и твоих призывов, ни твоего возмущения, ни твоего сна, ах, приди и взойди…

Среди белого ныне города
Торчат телефонные будки.
Лают собаки от холода:
Им жутко.

Дома разгорелись каминами,
И рано включились окна.
Ночь – хозяйка, она длинная.
День – кроток.

Нищие сели в поисках хлеба.
Точки – рядом с домом этажным.
Свет от луны льется с неба
Все так же.

Утром сливается небо с улицей,
Все мутновато-белесое.
Деревья стоят, хмурятся, белые
Колосья.

Вечером – все из одной гаммы:
Пепельно-жжено-серого.
Но фонари осветят панораму
Первые.