Это просто Вьюи блог

Ночь. Свет выключен. Внутри в хаотичном порядке на столах и тумбочках расставлены свечи. Огромное окно распахнуто, и голубая шёлковая занавеска поднимается к потолку, лишь только этого захочет ветер. Свечи мерцают из-за ночного танца ветра с занавеской, но не гаснут. В углу просторной комнаты стоит двуспальная кровать. Прозрачные шторки на ней тоже колыхаются.
На улице тихо, тишина царит и в самой квартире. Не слышно ничего, кроме тихого шёпота, но, соединяясь с языком ветра, шёпот сам становится ветром и уносится вдаль.

Она сидит – на втором ярусе кровати, поджав под себя ноги. В открытую форточку вливается свет – яркий и зимне-холодный, искрящийся. В потоке этого света, ее окружающем, видны мельчайшие пылинки, выбившийся из челки волос прижался к щеке.
Ее зовут Даша, у нее сладостный тихий голос и непослушно-кудрявые черные волосы. Она хочет, чтобы они были прямыми. А мне завитки-полукольца напоминают портреты Цветаевой.
Она курит – выдыхает в холодный воздух то ли пар, то ли дым, задумчиво смотрит на кончик сигареты. Чуть улыбается краешками губ – тонкая, осторожная улыбка, которую так и не смог передать Леонардо…
Насмешливо-карие глаза не смотрят долго – она цепляет взглядом всего понемногу, быстро и метко ловит движения. Ловит и собирает – где-то там, глубоко внутри, на подкорке памяти. Иногда ей что-то вспоминается и она замирает на несколько мгновений, словно в анабиозе, и в такие моменты я боюсь, что она не вернется обратно…
У нее очень тонкие пальцы. Она держит меня за плечи, ногти чуть впиваются в кожу – она не хочет отпускать. Ничего и никого. Кремль в окне, скоро будет 3 часа ночи. Очень едкая и острая, она похожа на тяжелый наркотик с элементами опасной бритвы… И на распластанное, темно-синее предгрозовое небо, от которого не знаешь, чего ожидать.
Всегда разная, в каждую следующую секунду уже совсем не такая, неизвестная. И – не успев привыкнуть к этой-новой, привыкаешь к следующей, другой-изменившейся, так и не успев поймать момент изменения. Так – быстро и неожиданно – сменяются запахи.
Иногда она пахнет чуть приторными духами и немного сигаретами, иногда, как сейчас, только проснувшаяся, сидящая возле форточки – теплом, домом и почему-то миндалем. Я, наверное, смогла бы найти ее по запаху… но речь не обо мне.
Она докуривает уже – постукивает столбиком сигареты о край железной баночки, стряхивает упавшую на колено колбаску пепла.
«Ну что? Что ты напишешь?…Думаешь, он любит тебя? Типэ лавэ вк? Ох, Мила…Мила… – глаза смеются, искрятся, падая бликами на мое лицо, - не смотри на меня, не надо…».

Ночью были в клубе. Понравилось. Я первый раз обратила на то, как в клубе тёлки танцуют. Да, именно тёлки! Во - первых выглядят не эстетично, в лабутеновских платюшках, насоляренные, в пяти килограмовом слое мэйкапа. Ужас вообщем. Студентки просто кошмар!! Адские бабы. К джинсах неглаженных, с отвратительными задами. Ужас, вот мне лично нравятся Красивые!!! жопы, уж прсотите. Они трясутся на танцполе как шлюхи. Это отвратительно и мерзко. Пережаренные в солярии блондинки. Капэц просто. Противные люди.Явились мы в жару, две бабы болтали у барной и костя потом рассказал что обо мне говорили

—"Чё то она слишком красивая…

— Я не слепая!!!!!!!!!"

Трахала я ваш пафос!!!

Обсудите потом это всё как надо! приуэт вам если чё там. Спасибо Саше и Машке))) )) )

Говорят, время лечит… Что все раны постепенно затягиваются, заживают и перестают болеть… Наверное, это правда. Любая, даже самая сильная боль со временем затихает и лишь изредка дает о себе знать. Боль проходит. А шрамы остаются… Если порезать палец, пойдет кровь. Ее можно остановить, прижав платок к порезу. Затем ранка затянется, а на ее месте останется маленький шрам, который впоследствии вряд ли вас когда-нибудь побеспокоит. А что делать, если рана не на пальце, а в сердце? Где взять этот заветный платочек, который исцелит сердце и со временем поможет превратить этот порез в шрам? Как человеку остановить этот поток боли? На этот вопрос знает ответ одно лишь сердце. Только оно знает, почему постепенно даже самая глубокая рана заживает и перестает отдаваться болью на малейшее воспоминание о ней.

Раны потихоньку заживают и даже иногда забываются. Шрамы от них остаются навсегда. Чем старше становится человек, тем больше рубцов накапливается на его сердце, тем самым образуя некую карту, по которой можно читать всю его жизнь.

К сожалению, шрамы остаются только на месте глубоких ран. Их нет, когда человек счастлив или весел, они появляются только рука об руку с болью и разочарованием. Каждый удар судьбы, каждое печальное событие в жизни человека – на его сердце. Говорят, есть люди, умеющие предсказывать будущее по линиям жизни на руке. Это дано не каждому. Но если бы нам было дано заглянуть в сердце другого человека, думаю, никакие выдающиеся способности не понадобились бы, чтобы рассказать о его прошлом. Оно все написано в книге жизни, покоящейся в сердце каждого из нас.

Раны заживают и исчезают. Боль утихает и лишь изредка дает о себе знать. Шрамы навсегда остаются… Как будто кто-то нарочно вырезает их на нашем сердце, чтобы мы о них никогда не забывали. Чтобы мы всегда помнили о горьких уроках, которым нас учит жизнь. Не для того, чтобы лишний раз помучить нас или доставить боль. А для того, чтобы мы никогда не забывали о боли. Ведь зачастую плохое постепенно стирается из нашей памяти, освобождая место для новых ошибок, которые иногда как две капли воды похожи на предыдущие.

Шрамы всегда напоминают нам о наших ошибках, не допуская повторения той боли, которой нам довелось испытать. Но, к сожалению, часто люди не прислушиваются к тем тихим и глухим сигналам, которое подает им сердце в попытке предотвратить очередное разочарование. Возможно, это происходит оттого, что мы просто-напросто привыкаем к боли, которую вновь и вновь испытывает наше сердце, и уже не способны воспринимать те легкие отголоски воспоминаний, которые сердце нам так заботливо посылает.

Возможно, мы просто не умеем слушать собственное сердце… Может быть, оно всегда знает правильное решение и наилучший выход из ситуации, но мы постоянно жалеем его, которое вынесло так много разочарований, и просто не позволяем сердцу подсказать нам то, что будет лучше для него самого… В этом, наверно, и заключается наша проблема: мы не прислушиваемся к своему сердцу и тем самым вновь и вновь обрекаем его на страдания, в которых и проходит вся его жизнь…

Кто - то сказал "Нужно бросить всё. Уметь на время забывать и оставлять, чтобы потом забыть навеки или начать обожать ещё больше". Нужно что-нибудь ещё. Всю эту жизнь я прожила у Бога запазухой..в пересудах, в мире веселья, бестолковых толков. В мире стальной паутины, каменных душ, безголосых птиц не прожить tet-a-tet с манекеном, не знающим Фета…..

Я расскажу тебе как все будет, когда ты переступишь порог моего скудно обставленного рая… За окном будет весна, увы, легкомысленная и, впервые в жизни, - чужая. Ты можешь прийти ко мне утром, можешь ночью… для тебя всегда двери открыты, а впрочем и окна тоже… Хочешь я буду крикливо стервозной, хочешь нежной как снежный ком? Хочешь в рубашке, чулках, без? Я буду… а могу и не быть. Вот ты придешь такой весь циничный, побитый жизнью, униженный любовью… придешь ко мне, циничной, побитой жизнью, униженной любовью… Придешь, чтобы взять, придешь, чтобы отдать… Только вся проблема в том, что нам нечего взять друг у друга и поэтому мы будем просто заниматься сексом. Я расскажу тебе сейчас про секс… про то, что ты и без меня неплохо знаешь. Но эта проза – она про секс. О чем мне еще писать, если в итоге от меня тебе хочется именно этого? И тебе… тебе… даже тебе, правда, малыш? Какой идиот придумал, что можно заниматься сексом, а можно любовью? В чем разница? Если любишь, то будешь трахать бесчувственное бревно и внушать себе: «зато она готовит вкусно…» вошел, «она такая милая и совсем не дура» вышел. Да простят меня девушки, которые, занимаясь сексом, успевают подсчитать годовой баланс или составить смету. Я не занимаюсь сексом с теми, чье тело мне не нравится, у кого в глазах нет passion, а руки не заставляют трепетать только при взгляде на них, именно поэтому я любила каждое тело, каждый запах, каждое судорожное сокращение мышц… Так почему же это секс, а не любовь? Потому что перед этим мы не говорили друг другу приторно-слащавых и лживых «люблю» глядя туманными глазами в ночь? Или потому что я не была знакома с его мамой, не называла его зайкой и не дарила ему галстуков? А впрочем это не столь важно… Важно, что когда ты придешь, я буду твоей… Я отдамся тебе медленно или быстро, на полу, на столе или в душе, дерзко и красиво… И я знаю, что стану твоим наркотиком, знаю, что ты будешь помнить запах моих волос, руки сжимающие простынь… Знаю, что ты погрязнешь в подлинности моих стонов, в дрожи моих плеч… Возможно, одной дозы будет достаточно, а возможно, моим наркотиком станешь ты… Отдаваться – это ведь тоже искусство… Отдаваться и продаваться разные вещи, миром правят те, кто идеально владеют искусством продаваться, я одинаково хорошо делаю и то, и другое. Так что же будем между мной и тобой? Любовь или секс? Я расскажу тебе как все будет… Я просто пальцем проведу по твоей шее, а в жилах тут же зациркулирует кровь, в голове запрыгают искры, а глаза застелет туман. Дальше ты будешь помнить лишь обрывки и фрагменты… Расширенные зрачки, запах дикости и инстинктов, волосы небрежно рассыпались по плечам, губы пересохли, язык онемел… На кончиках ресниц театр теней покажет нам свое коронное шоу, а блики сойдут с ума, играя у тебя между лопатками… Я по крепче прижму тебя к себе, плотно обхватив ногами, чтобы впитать в себя каждый миллиграмм тебя… Каплю пота на шее, глухой стон, дрогнувшие скулы… Впитаю, чтобы дышать всем этим какое-то время. А ты будешь жадно ловить каждый мой крик, каждый мой вздох…

Только знаешь, ты лучше ничего не говори и плотнее прикрой дверь, когда будешь уходить из моего скудно обставленного рая.

Чувствовать.
Не ощущать, а чувствовать, как к твоим плечам прикасаются губы. Жарко, медленно, тихо. Поднимаются по шее …

И ты перестаёшь слышать слова, которые говорят ваши друзья. Видишь тихую зависть твоих подруг и убегающие глаза, когда ты переводишь на них взгляд. Но и это через пол секунды остаётся в стороне, ведь твои плечи чувствуют, эти прикосновения и ты уже не слышишь ничего кроме шёпота. Невольно ещё немного слабого алкоголя и ты вложишь свою ладонь в его руку. Хочется повернуться к нему, но это будет чуть позже, нравиться все, что происходит сейчас, ведь ты в центре внимания
Плечи, губы, шёпот, алкоголь… Не стоит переживать, он посадит тебя на переднее сидение и увезёт от сюда когда ты устанешь от всех этих глаз.

Ты его не отпустишь никогда и он не даст тебе уснуть.

Смерть не меняет в жизни ничего. Потому что она часть жизни. Из-за смерти рядового гражданина никто не отменит праздники, не запретит музыку и смех. А уж через год все и подавно забудут, что такой человек вообще существовал. Это уже не важно, никому нет дела.

Всех закопают в одну землю. Все равны… и нет разницы, как ты жил, скольких душ погубил, кого любил, ждал… Все пустое… пустое и холодное

Все время под душем я мысленно прокручиваю события. «Vogue Cafe», совещание в театре, предстоящюю поездку в Питер, история с деньгами. А между всем этим — тусовки, вечеринки и вечериночки, клубы и рестораны, какие‑то девочки и мальчики и т.д. фуууууууууууууууууу

И я себя ловлю на мысли, что посмотрела какое‑то очень херовое кино. С ужасным сценарием и абсолютно лишенное смысла. Единственное мое желание — это сдать диск обратно в прокат и рассказать всем своим знакомым, чтобы они никогда его не смотрели. Остается только одна проблема: главная героиня всей этой говносаги — Я. Это противно, омерзительно, жутко до дрожи в коленях. Но так оно и есть. Я читаю сообщения на телефоне. Пытаюсь вспомнить, что я сама отправляла вечером-всё безуспешно. Обжигаюсь кипятком, я люблю кипяток….

Я причёсываюсь, надеваю колготки, смотрю на себя в зеркало. Колготы в сетку+каблуки. зачем? непонятно

Вид у меня в самом деле очень замотанный. Но для такого утра я очень даже неплохо выгляжу. На самом деле мне даже немного смешно. Я стою на грани переутомления и переселения в психиатрическую лечебницу и при этом думаю о том, как я буду смотреться, когда меня заберут санитары. Воистину, нет конца этому моему фиглярству. Мне нереально херово, хочу тёплые руки чьи-нибудь.

Стало совсем плохо. И скоро ночные заливы алко не помогут.

Где тебя носит?вероятно..ты занят девушками с надутыми губьями.

бливать аж тянет

Чёрное небо, чёрное солнце, чёрный воздух, черный ветер. Всё вокруг стало таким.

Сегодня в метро я видела необычную женщину. Единственное что мне запомнилось - красные губы и синие глаза.Наверное это единственный человек кому так шла красная помада. Я попросила сфотографировать. Сделала пару снимков. Нужно напечатать на память, а то мало таких красивых.

Когда напечатаю наклею в комнате. Уж больно красивая!

ну точно "Л.А.В.Э"

Совести нет, уже давно. Ни у одного из вас. К сожалению вы потеряли своё последнее достояние: Искренность

Очень едкая и острая, она похожа на тяжелый наркотик с элементами опасной бритвы… И на распластанное, темно-синее предгрозовое небо, от которого не знаешь, чего ожидать.(c)

Спасибо, Андрей. Я всегда знала что ты сумашедший. И уж обо мне такого не ожидала услыхать!

p.s. мания на обнимания в марте/апреле даёт о себе знать. Даааааааааайте мне уже по-обнимать кого-нибудь!!! Прям так - чтобы потом было приятно и тепло

Всем привет, сегодня я начинаю вести свой блог

Я Милана и мне никак. Я не хожу в кино, не читаю книг, я еб*ла в рот все эти развлечения, которые придуманы человеком ради бабла и хорошего настроения.

Кажется, жить мне осталось недолго, и я просто хочу рассказать кому-нибудь о своей жизни. Это будет моя первая и последняя автобиография. Как ни печально, я пишу её на вьюви. Мои старые знакомые умирают, еще не начав жить. Мои друзья закончили жить, не умерев по-настоящему. И я не знаю, что страшнее. Я не готовлю жрать, я пью кофе, курю и хаваю всякое говно, которое найду на кухне или чем покормят друзья, которые все еще готовы ко мне заходить.
Мне нужно искать новую квартиру, я перееду ближе к центру. Вот тогда будет хорошо. Хочу небольшую квартиру. С большой белой кроватью, балконом, маленькой кухней, большой ванной, с милым котёнком. Хочу сидеть, положив ноги на перила этого балкона. Потягивать вискай, чувствовать себя «королём мира». Хочу любви.

И я знаю – это сбудется. У меня есть все возможности. Это будет в конце мая. Моего 19-ого мая. Новая жизнь.