Это просто Вьюи блог

Школу жизни он прошел в шестнадцать лет - сперва у Достоевского, потом у проституток Нового Орлеана.

О размерах «навсегда» я знал тогда только то, что оно дольше, чем ждать Рождества.

Одни думали, что он само обаяние, другие – что он полный мудак. Истина помещалась где-то в промежутке – можно сказать, на полпути.

Стоял ранний вечер того дня, в котором меня по-настоящему никогда не будет. Бывают такие дни, в которых нас просто нет.

— Это Правосудие, - объяснил наконец художник.
- Да, теперь узнаю, - сказал К. - Вот повязка на глазах, а вот и чаши весов. Но, по-моему, у нее крылышки на пятках, и она как будто бежит!
- Да, сказал художник, - я ее написал такой по заказу. Собственно говоря, это богиня правосудия и богиня победы в едином лице.
- Не очень-то правильное сочетание, - сказал К. с улыбкой.
- Ведь богиня правосудия должна стоять на месте, иначе весы придут в колебание, а тогда справедливый приговор невозможен.

А самоуверенность у них просто от глупости.

Хочется просто бросить всё, лечь дома в постель и ни о чём не слышать. Но, конечно, глупее этого ничего быть не может, да и в постели тебе всё равно не будет покоя.

Кто-то мне говорил – не помню уже, кто это был, – как все-таки удивительно, что, проснувшись рано утром, обнаруживаешь: все, по крайней мере главное, находится на том же месте, где было накануне вечером. Ведь когда мы спим и видим сны, мы – по крайней мере так нам кажется – пребываем в состоянии, сущностно отличном от бодрствования, и, как совершенно верно заметил тот человек, необходимо огромное присутствие духа, или, лучше, находчивости, чтобы, открыв глаза, сразу сообразить, что все вокруг – но том же месте, где было оставлено вечером. Поэтому момент пробуждения – самый опасный за весь день: если выстоять в этот момент, и при том тебя не заставят покинуть твое место, то и весь день можно прожить спокойно.

Вы не откровенны со мной, вы никогда не говорили со мной откровенно. Поэтому вы не вправе жаловаться, что вас неправильно понимают, как вы сами, по крайней мере, считаете.

Конечно, упреки никому на пользу не идут, особенно если нельзя человеку растолковать, за что его упрекают и в чем винят.

Ведь всякая неизвестность, даже в самом пустячном деле, всегда мучительна.

Он чувствовал себя необыкновенно свободно – так бывает только на чужбине, когда, разговаривая с простым народом, сам умалчиваешь обо всем, что тебя касается, и равнодушно расспрашиваешь об их делах, причем как будто ставишь их на одну доску с собой, но обрываешь разговор, когда заблагорассудится.

Не принимай чужих слов на веру.

Единственное, что мне остается сейчас сделать, сказал он себе, и равномерный шаг его самого и его спутников как бы подкреплял эту мысль, единственное, что я могу сейчас сделать, - это сохранить до конца ясность ума и суждения. Всегда мне хотелось хватать жизнь в двадцать рук, но далеко не всегда с похвальной целью.

Только не останавливаться на полдороге, это самое бессмысленное не только в делах, но и вообще всегда и везде.