Это просто Вьюи блог

привет мальчик-шлюшка. я не буду тебе задавать банальных вопросов типа «как дела? как вообще поживаешь?» и прочее мысли материальны и мои к счастью тоже ты с ней расстался. боже-боже. и пусть меня называют циничной сукой но я запомню этот день как один из моих наилучших. не буду лукавить, жалеть тебя, говорить, что судьба виновата, что она - дура потеряла тебя, что не ценила и bla bla bla ты сам лучше меня знаешь, что судьба тут не при чем что она не дура, просто пришел и твой черёд. я счастлива, что ты остался один у нее таких как ты просто толпы жаль, что ты не впадаешь в депрессию, не режешь руки. а любишь кого-то просто так от скуки а ты хоть на секунду сможешь представить что творилось со мной? как я сжигала осень, и вешала килограммами соль, которая по инерции вытекала из глаз только в темное время суток утром и днем нельзя. вдруг кто-то заметит вдруг поймёт, что я не живу, а просто существую как кукла, без души, без зрения/слуха. но я выжила. я не хочу де.жа.вю привет мальчик-шлюшка. я тобой больше не дышу

Деприва́ция сна — недостаток или полное отсутствие удовлетворения потребности во сне. Может возникнуть как результат расстройств сна, осознанного выбора или принудительно. Применяется также как терапия при депрессивных состояниях.

Двигаемся дальше влево от Ильи. Там Лена. Ленусь. Когда-то она была в другом ряду, более важном. Недавно она уходила совсем, и через пустую кровать Ильи я видела ее болезненную пустоту, сейчас она вернулась. Я не знаю, радоваться ли этому… Я верю, что в том мире у нее все лучше.
Сразу за ней прелестная Анюта, они с Леной постоянно держутся за руки, и иногда им даже разрешают сидеть вместе на одной кровате. А со мной Аня лишь здоровается по утрам. Но всегда делает это, искренне улыбаясь. Я знаю, что искренне, я верю ей, хорошая она очень.
Она последняя в моем поле зрения, все, что происходит за ее койкой, режет мне глаза, там всегда все меняется… но там уже не моя палата.

That was the only time, as I stood there, looking at that strange rubbish, feeling the wind coming across those empty fields, that I started to imagine just a little fantasy thing, because this was Norfolk after all, and it was only a couple of weeks since I’d lost him. I was thinking about the rubbish, the flapping plastic in the branches, the shore-line of odd stuff caught along the fencing, and I half-closed my eyes and imagined this was the spot where everything I’d ever lost since my childhood had washed up, and I was now standing here in front of it, and if I waited long enough, a tiny figure would appear on the horizon across the field, and gradually get larger until I’d see it was Tommy, and he’d wave, maybe even call. The fantasy never got beyond that—I didn’t let it—and though the tears rolled down my face, I wasn’t sobbing or out of control. I just waited a bit, then turned back to the car, to drive off to wherever it was I was supposed to be.

ну ладно с парнями не везёт. господи, ну а с маршрутками то за что?

В детстве я в сказочной книжке увидел картину:
Маленький мальчик выкладывал что-то из льдинок
И восседала на мраморном троне, что слева,
Бледная женщина Снежная как Королева

Я вдруг подумал – тоскует по мальчику Каю
Теплая, нежная, добрая… в общем – ДРУГАЯ
Кто-то сказал ей: «Нельзя быть такой доррогая»
Кто-то поддакнул: «А Кларра пррава, доррогая!»

Герда отправилась в путь в тот же пасмурный вечер
Чтобы узнать – что такое морозная вечность
Слухи ходили, что Герду украли вороны
Те, что служили на благо Холодной Короны

Годы спустя я случайно увидел картину:
Мальчик все так же выкладывал вечность из льдинок
И восседала на мраморном троне, что слева,
Девочка, ставшая ради него Королевой

утро на океане начинается где-то в пять сорок пять.
здесь выключается освещение, синяя ночь сменяется молоком.
я в тысячный раз придумываю поводы подойти к тебе и обнять,
а в итоге по волосам провожу рукой,
ныряю, чтобы воду вспарывая, скользить
куда-то в сторону южного мадагаскара, дар-эс-салама…
знаешь, не хочется отсюда ничего увозить,
кроме совершенно бесценного хлама:
фоток, где ты смеешься в мой объектив,
кадров, припрятанных на сетчатке, где ты скучаешь,
нежности, не умещающейся в груди,
бусиков для меня и имбирного чая…
ну, конечно же, чай достается тебе - как стихи,
утра на мокром песке и горячие откровения о саднящем,
без тебя эти утра - ты знаешь? - не были бы тихи,
пронзительны, невозможны и настоящи.
знаешь, все что хочу удержать внутри -
огромную океанову нежность эту….
снова ныряю. ни с кем не хочется говорить,
и бог тихонько поворачивает планету,
чтоб аккуратно проснуться в лихой москве,
летом 2011, в богатстве планов…
от горчащего воспоминания,
как я руки прятала в рукаве,

чтоб не обнять тебя по дороге к дар-эс-саламу.

тихо, девочка, мысли надо гладко причёсывать. будешь его целовать – думай о прошлом: о том, как ты маялась с длинными косами, и как с короткими волосами стало пошло. о том, какие у него руки забавно сильные. о том, какие у него губы прикольно вкусные. он, наверное, кушал яблоки молодильные, иначе с чего бы его глазам быть грустными. тихо, девочка, руки следует спрятать за спину. и никогда не трогай без разрешения. от прикосновений тела станут затасканней, как будто после кораблекрушения. просто стой и любуйся на него, милая. он красивый и грустный, с чего бы ему иначе. и хотя у него руки забавно сильные, и хотя у него глаза никогда не плачут – ты его не трогай, так будет правильней. дыши глубже, с ним рядом всё слаще воздух. в вас, видишь, разное совсем вплавили. в тебя – золото, в него – звёзды.

снежная королева нюхает бесконечность которую вечность подряд у нее в запасе кончилась человечность, а слуги ее матерят. королева дарит желающим сказку, а в ней - кубики изо льда, королева кусает запястья ночами и знает, что так жить нельзя. в ее мире никогда не бывает метелей и мальчики сами идут, она готовит для них постели, насыпает счастье и тянет жгут, снежная королева не любит девочек-герд, ненавидит нелепых каев, королева в свое поместье не пускает март - ей и так его сполна хватает. королева читает книжки о комплексе мерлин монро сама себя ненавидит, вечерами смотрит немое кино. знаешь, проходят века, столетья - а она все та же никогда не плачет, разве что одеваться стала скромнее даже. в ее зыбком мире правит если не лед, то порошковая безупречность, высеченная только в памяти неизбежная бескорыстная нежность - снежная королева сегодня уснет, вспоминая себя в подвенечном. иногда мне ее жаль. я схожу на полпути, а она всегда едет до конечной.

Write me, please

Write me, please

Write me, please

Write me, please

Write me, please

Write me, please

Write me, please

Write me, please

Write me, please

Write me, please

Write me, please

Write me, please

Write me, please

Write me, please

Write me, please

почему я не могу быть робким, в присутствии Шевалье ?
не быть жалким, не трогать свои перепонки
просто и четко. будто во сне
вспоминать сообщений твоих заголовки.

я извинился бы
раз 100 на дню,
но ты же знаешь - не сделаю
с трепетом бы шептал "ты моя первая".
или не первая

оттолкни
а потом, со всего размаху - в нос
было бы (заметь: мне) легче
только не щекоти предплечья,
что вытерпили давно

укусы.