Это просто Вьюи блог

Скоро каштаны усеят аллею,
Так, что любая уборка — на смарку.
Нет, не скучаю и нет, не жалею.
Мне, понимаешь, держать надо марку.

Скоро вернутся предатели-птицы,
Словно ни в чем не бывало, споют нам.
Нет, не позволю себе докатиться
До состояния «лишь-бы-уютно».

Скоро прогреется воздух остывший,
И не захочется больше покоя.
От настоящей меня и до бывшей
Можно еще дотянуться рукою.

Больше не хочется «лишь-бы-не-страшно»
«Лишь-бы-удобно» не хочется, знаешь…
Нет, не жалею. А, впрочем, не важно.
Ты, все равно, меня не понимаешь.

Я всегда говорила тебе открыто,
Только ты же слушала через раз.
Если треснуло напополам корыто,
Убери подальше его от глаз.

Не пытайся заклеить, не хватит клея,
Никакой не хватит твоей мечты.
Только жить обо всем и всегда жалея,
Как никто другая умела ты.

И теперь для него, словно всеблагая,
Ты готова кровом быть и зонтом.
Даже если какая-нибудь другая
Для него важнее, а ты – потом.

Даже самая женская солидарность
Понимает сердцем не все подряд.
Ты все ждешь от любимого благодарность?
Так… рабам «спасибо» не говорят.

Такие нелепые игры контрастов.
Меня, почему-то, сейчас беспокоит,
Что чем-нибудь бóльшим мерещится часто
Мне то, что внимания даже не стоит.

Но игры становятся сверх виртуозны.
И я понимаю, что глупость — отважна,
Когда чем-то мéньшим, совсем несерьезным
Мне кажется то, что действительно важно.

Как бы ни было там… молчу.
Возраст все еще переходный.
Я единственного хочу,
Чтобы ты был всегда свободный.

Чтобы ты не посмел устать.
Жил, как прежде, без чувства долга.
Знай, я буду тебе под стать —
Ни к кому, никогда — надолго.

Как бы ни было там… я жду.
Ты свободен, а это – много.
Понимаю твою нужду…
Я здесь тоже не недотрога.

Но никем, никогда – до дна,
Будет нужно, я стану ядом.
Для тебя я всегда — одна.
Да простит меня тот, кто рядом.

Спасибо нервам и кофеину
За то, что силы есть быть одной.
Ты стал злодеем наполовину.
Пора по-взрослому жить, родной.

Прицелься метче, стреляя в спину.
Я даже в смерти идеалист.
Убивший только наполовину —
Не сострадающий, а — садист.

Вдвойне больнее от легкой формы.
Сама, как видишь, хочу — в утиль!
Ты был моим идеальным штормом,
Так обеспечь идеальный штиль.

Таких, как ты — не единицы,
Не загоняй себя в футляр,
И не пытайся измениться,
Ты – эксклюзивный экземпляр.
А человечество — жестоко
В своем печальном большинстве.
Когда тебе в нем одиноко,
Копайся в сером веществе,
Беги на вольные просторы!
В тебе – полным-полно идей.
Живи, сворачивая горы!
Вдали от всех — прости людей
За то, что многого не видят.
Таких, как ты, пойми, всерьез
Гораздо чаще ненавидят,
Но если любят, то до слез.

Только бы знать – нужна,
Только бы знать, что ждешь,
Я бы нашла слова,
Те, от которых - в дрожь.
Только бы знать, что ты
Все еще тот же – мой.
Я бы все лоскуты
Сшила в один большой.

Переиграть нельзя,
Переиначить… Как?
Я не прошусь в друзья,
Мне бы в подписчиках.
Взглядом на монитор,
Где-то в черновиках
Скомканный разговор,
Грубости впопыхах.

Приговоренным, кто
К смерти уже готов
Право дают одно,
Право последних слов.
Я бы к тебе пришла,
Чтобы сказать – все ложь,
Только бы знать – нужна
Только бы знать, что ждешь…

Господи, зачем мне столько снега?
От него не чище на душе.
Тут такое дело… человека
В сердце не ношу давно уже.

Я еще не ведаю о краже,
Но крепчает страх день ото дня:
Этот человек, ведь, точно также
В сердце перестал носить меня?

Господи, твоя зима жестока!
Я же остываю вместе с ней.
Пусть одна. Но делать одинокой
Ты меня, пожалуйста, не смей!

Этой ночью вьюга одичала.
Не оставь замерзнуть на ветру,
Господи, начни меня сначала.
Чтоб я не закончилась к утру…

О тебе спросить, про между прочим,
Стало для меня уже системой.
Почему-то тот, кто нужен очень,
Был всегда моей запретной темой.

О тебе – небрежно и с улыбкой,
Словно насмехаясь над собою.
Кажется мне, принято ошибкой
Звать такой расклад. А не судьбою.

О тебе – раскованно и громко,
Чтобы, ни за что, не догадались,
Как работа сердца трудоемка,
От того, что мы другим достались.

О тебе – так много и так мало.
Ничего в любви не понимаю:
Если я — свою не обнимала,
Чью тогда полжизни обнимаю?..

Все-таки мужчине не к лицу
Бегающий взгляд, как под прицелом.
Как тебе молчится подлецу?
Как тебе теперь живется в целом?

Если я спокойствие храню,
То не потому что не задело.
Созерцаю душу в стиле «ню»,
Это интереснее, чем тело.

Как меня теперь не назови,
Прозвучит неискренне, фальшиво.
Хуже одиночества в любви
Жажда дополнительной наживы.

Вот мы и приблизились к концу.
И на то всего одна причина:
Женщине ужасно не к лицу
Предавший, хотя бы раз, мужчина.

И гордо уехав за новой судьбой,
Ты не оглянулся - плохая примета.
Ты думал помчится весь мир за тобой?
А миру плевать, оказалось, на это.

А мир не рехнулся, с ума не сошел.
Мой мир понимает, что игры - без правил.
Ты гордо уехал, но что ты нашел?
Надеюсь, поменее, чем ты оставил.

Я знаю, что каждый по-своему прав.
Уехал, и что? - Не трагедия века.
Да только сказав, что не жажду расправ,
Солгу. Мне не чужды грехи человека.

Мой мир, как и твой, - до безумия прост.
И прямолинеен: не хочешь – не надо.
Ты гордо уехал, я срезала мост.
Оставила пропасть.
Приедешь – и падай.

Если вдруг предначертанный мне маршрут
Я променяю слепо на бездорожье,
Хочется знать, что дома меня поймут,
Не вынуждая сердце томиться ложью.

Если я все решив за себя сама,
Не оправдаю трепетные надежды,
Хочется знать, что дома не ждет война,
Хочется знать, что дома меня поддержат.
_______________
Счастье – это когда на душе – уют.
Только тогда по жизни иду отважно,
Если я знаю, что дома меня поймут.
А остальные, поймут ли, не так уж важно.

У совершенства — падшая душа
И самое бесформенное тело.
Насколько для кого-то хороша,
Настолько же кого-то не задела…

И нет у безупречности лица,
Размыты очертания фигуры.
Поэтому так дорого творцам
Обходятся любимые скульптуры.

У совершенства – грустные глаза,
Молящие, как будто, о покое.
Оно бы и хотело рассказать…
Но знать не знает, что оно такое.

Я образно рисую идеал,
Но вот нечеловеческая сила:
Никто под идеал не подпадал
Из тех, кого действительно любила.

Пусть сердце не тикает, как часы,
Но радует то, что, хотя бы, есть.
А я пририсовываю усы
К твоим фотографиям. Вроде, месть…

За то, что ты самый не рядовой
И самый изысканный мой фетиш.
Клянусь тебе собственной головой,
Что ты в ней, когда-нибудь, отболишь.

Провалами в памяти обживусь,
Ты будешь, пожалуй, одним из них.
Я выйду сухой из любви, как гусь,
Ты выйдешь одной из печальных книг.

И сердце затикает, как часы,
Которые заново заведут.

А я пририсовываю усы,
Да только тебе и они идут…

А если спину согнуть в дугу,
То сложное — по плечу.
Я сделаю больше, чем я могу,
Но меньше, чем я хочу.

Запросы не красят моей души,
Но девочка-сорванец
Узнала, что зверь на ловца бежит,
А значит она – ловец.

Я знаю, что если напрячь мозги,
То что-нибудь снизойдет.
Для каждой настойчивой милюзги
Наступит ее черед.

Я сделаю больше, чем я могу,
Но меньше, чем я хочу.
И буду сама у себя в долгу
За все, что не получу