мир рухнет.это будет по мне.

На самом деле мне нравилась только ты, мой идеал и мое мерило. Во всех моих женщинах были твои черты, и это с ними меня мирило.
Пока ты там, покорна своим страстям, летаешь между Орсе и Прадо, - я, можно сказать, собрал тебя по частям. Звучит ужасно, но это правда.
Одна курноса, другая с родинкой на спине, третья умеет все принимать как данность. Одна не чает души в себе, другая - во мне (вместе больше не попадалось).
Одна, как ты, со лба отдувает прядь, другая вечно ключи теряет, а что я ни разу не мог в одно все это собрать - так Бог ошибок не повторяет.
И даже твоя душа, до которой ты допустила меня раза три через все препоны, - осталась тут, воплотившись во все живые цветы и все неисправные телефоны.
А ты боялась, что я тут буду скучать, подачки сам себе предлагая. А ливни, а цены, а эти шахиды, а роспечать? Бог с тобой, ты со мной, моя дорогая.

сумасшедшие дети с приветами.
мой город пропах дорогими машинами.
твой -дождями и сигаретами.
знаешь, что человек без души пахнет чужими секретами?
километры пахнут любимой музыкой;
стуком колёс; и цветочным чаем.
на расстоянии держатся только трусы,
а я просто красиво скучаю.

я бы ждала. я бы даже любила тебя, наверное. я бы твою пустоту внутри согревала словами. я без тебя никакая. рваная. нервная. я без тебя в этом городе умираю.

и с тобой не сравнится, увы, ни один другой. ты какой-то отчаянно редкий космический вид. мне не то чтобы больно - не льсти себе, дорогой, потому как у мертвых вообще ничего не болит

А он смотрит своими светлеющими глазами, держит руки её в горсти,
Ему двадцать, ей двадцать один. Их, наверно, нельзя спасти..
Он ей что-то про маму, про то, что поедет домой к шести..
Она думает: надо суметь не обнять его и хоть что-то произнести..
Нервно трёт ободок бокала и не может взгляда с него свести..
А потом они просто уходят. Каждый хочет сказать «прости».

Это истина: лучше таких не знать, даже близко не подходить.
Ты же будешь вся вспорота: лента за лентой, за нитью нить..
Тебе только останется прошлое вспоминать, привыкать курить,
А ещё его видеть по-прежнему, ждать, продолжать любить..
Если хочет он – то молчать, если просит – то говорить.
Понимать, что когда он уйдёт, тебе как-то придётся жить.

меня будто
сломали,
разбили
и подытожили.
до чего же мы дожили,
убиваем,
калечим,
бьем.
ставим точки
и возвращаемся.
это замкнутый круг.
ты теперь мне
даже не друг
и нет речи о том,
чтобы больше чем.
мы теперь две пустОты.
и ведь даже не "мы".

мы не двое.
мы надвое.
нас разделило.

и опять возвращаемся.
чтобы дальше
любить.
бить.

Я.
Ниспадающая.
Ничья.
Беспрекословная, как знаменье.
Вздорная.
Волосы в три ручья.
Он - гримаска девчоночья -
Беспокойство. Недоуменье.

Я - открытая всем ветрам,
Раскаленная до озноба.
Он - ест сырники по утрам,
Ни о чем не скорбя особо.

Я -
Измеряю слова
Навес,
Переплавляя их тут же в пули,
Он - сидит у окна на стуле
И не сводит очей с небес.

Мы-
Не знаем друг друга.
Нас -
Нет еще как местоименья.
Только -
Капелька умиленья.
Любования. Сожаленья.
Он - миндальная форма глаз,
Руки, слепленные точёно…
В общем - в тысячу первый раз,
Лоб сжимая разгорячённо,
Быть веселой - чуть напоказ -
И, хватая обрывки фраз,
Остроумствовать обречённо,
Боже, как это все никчёмно -
Никогда не случится "нас "
Как единства местоимений,
Только горсточка сожалений. -
Все закончилось. Свет погас.

Я.
Все та же.
И даже
Ночь
Мне тихонько целует веки.
Не сломать меня.
Не помочь.
Я - Юпитера дочь.
Вовеки.
Меня трудно любить
Земным.
В вихре ожесточённых весён
Я порой задохнусь иным,
Что лучист, вознесён, несносен…
Но ему не построят храм,
Что пребудет велик и вечен -
Он ест сырники по утрам
И влюбляется в смертных женщин.

Я же
Все-таки лишь струна.
Только
Голос.
Без слов.
Без плоти.
Муза.
Дух.
Только не жена. -
Ветер,
Пойманный
На излёте.

видно, это высечено на ладонях, выжжено на губах:
что мне с тобой спать - только во снах, видеть тебя - в словах
имя твоё - горьким во рту - крепко держать в зубах
чтоб ни единой душе, ни в мыслях, ни всуе
ни даже в проклятых стихах

не произнести. не разбить о бумажные улицы нежность схороненных тайн
я тебя вспоминаю эхом подъездных стен, болью простреленных стай
липкими пятнами на обесцвеченных простынях
костью потери во мне прорастай
души, хватай звериными лапами за простуженную гортань

чтобы мне тебя вымолчать, вымучить, выносить, вырезать, - я же себя боюсь
я боюсь, что не выдержу встреч. не выдержу глаз, не выдержу голоса; не остановлюсь

целовать твои плечи, ключичные своды - я травлюсь тобой; остаюсь
соком на твоём теле, пеленой у тебя на глазах

*

я сдаюсь

мне иногда кажется -
я
по локоть
в крови
я научу тебя жить
правильно -
по головам
ходить
я научу тебя мерять
дозами
улыбки - по сколько дарить
и кому
я раздаю пощечины
горстями
не только тебе одному
я же не ангел
ёбаный
с крыльями
я же -
смертная тварь
я же смеюсь над чужими слезами
мне
никого не жаль
ты
научи меня
резать острыми
словами
слова
ты - человек
а я
мне кажется
как человек -
умерла

пол пачки Кента, вот так с размаху
вдыхать, и кольцами выше, выше.
послать никчемное утро на хуй,
тебя не видеть, не знать, не слышать.
одна таблетка спасает душу,
звенят слова по немытым чашкам,
молчи, ведь я не умею слушать,
а тихо – это не так и страшно.
16 – это не так и много,
какая дура, при чем тут годы.
я так устала в душе от смога,
к чертям послать бы свою свободу.
и так по-женски спускаться низко,
и так по-детски бояться крови.
какой ты нахуй родной и близкий
когда калечишь на каждом слове

Я ему предложила спиться вдвоём в Париже.
Он не пьёт. У него тут группа и пара высших.
Я ему предлагала стать на полмира ближе -
Он смеялся: "Малыш, да нам же с тобой не выжить".

Я ему рисовала стихами его портреты:
Ты же вот он, да только знать бы хотя бы с кем ты,
Ты же можешь курить сигары и сигареты,
Ты бы умер, наверное, если б родился летом.

Я ему предлагала: выветрись из-под кожи,
Посмотри на меня и пойми, как же мы похожи,
Запрети мне смотреть в глаза случайным прохожим,
Обними и скажи: "Ни хрена без меня не можешь".

Я ему предлагала Париж, алкоголь, два имени.
Я ему предлагала: "Малыш, приди и спаси меня".
Он ответил: "Я весь свой мир на тебя бы выменял,
Если б я только мог".

Он меня никогда не выберет…
(с)

доброе утро, что тебе снилось? а мне - опять
ты. это, знаешь ли, очень мило, и я буду спать
двадцать часов в сутки, пока мне дарят такие сны.
знаешь, осталось примерно пятьсот часов до весны.

доброе утро, что тебе снилось? а мне - луна,
хрупкие кольца на тонких пальцах, стакан без дна,
странный летающий черный кот и твои глаза…
знаешь, мне кажется долго так жить нельзя.

доброе утро, что тебе снилось? моя весна
будет укутана в нежность и мне видна
уже кромка рассвета, съедающего мой сон,
в котором я утыкаюсь с разбегу тебе в висок,

доброе утро… доброе утро… доброе утро до -
всяких рассветов, слов, автобусов, поездов,
доброе утро, родившееся на кромке дня,
в котором ты даже не знаешь меня
и любишь меня. (с)

И не важно сколько проходит месяцев или лет,
И не важно сколько проходит зарплат, распродаж и зим
Ты все равно для нее не делаешься неуязвим,
Не припрятываешь в рукаве заточку или стилет
И не важно сколько проходит других протекает сквозь,
Занимает место в телефонной книжке, в постели и в голове
Ты все равно не делишь себя на две
И каждой следующей высказываешь: не срослось.

И не важно ни почему, ни как, ни куда идти,
Просто кто-то однажды свел вас, скрестил, смешал,
И устроил такую концентрированную нежность и оплошал
В какой-то момент руку с пульса трагически отпустив.

Вот поэтому и не важно сколько месяцев, лет и снов,
Вот поэтому и не важно, что там пишут другие тебе теперь
Ты идешь проверять плотно ли приоткрыта дверь,
Чтоб она не смогла пропустить ее, если захочет вернуться.

из нашего с тобой симбиоза
уже потомство в пару
десятков стихов неотесанных,
мыслей непрошенных,
истерик и слез моих,
твоих психозов,
из наших с тобой
зимы, весны, лета, осени
и по новый,
зимы, весны,
ле-та,
а осенью ты
бросай курить и женись на мне,
а то я же посвящаю тебе
большую часть своих строчек,
и ты посвяти
мне большую часть себя.
впрочем, мы не торопимся.
впереди рассвет,
позади закат
и у нас вся ночь еще.

пара куплетов, пара
четверо-пятеро-
-хрен-знает-сколько-нафиг
междустиший, я не чистая,
я пробельная с пятнами кофе,
ты не грязный и соло на басу,
вокальная партия ударных,
какофония первого класса,
а мы с тобой два
идиота высшей категории,
короче, ты решай как хочешь,
но курить бросай и женись на мне,
окей? условились*?
я тебе нужна?
что же и ты мне тоже,
поможем друг другу:
я посвящу тебе симфонию,
ты мне будни.

ага. а все эти глупые
и амбициозные будут потом:
- а откуда вы так хорошо
говорите по-немецки, эстер?
- ну-у-у, знаете,
я всегда любила эту страну,
их менталитет, шоколад,
пиво,
а впрочем, херня это,
просто это возбуждает моего мужа.
короче. курить ты бросай
а обо всем остальном поговорим
позже.
но я от тебя просто так не отвяжусь.
твои слова, к слову.

Потому что часы на вокзале предательски скоро бегут, не угнаться,
Потому что как за руку не держи, не цепляйся - не удержаться,
Потому что средь рельс потерялись слова, и в груди встали комом,
Потому что два разных маршрута ведут нас туда, что считается домом.
Потому что у жизни свои аргументы, и нет назидательных правил,
Потому что к тебе возвращается больше, чем ты для кого-то оставил.
Потому что нет смысла, и времени нет для чужих оправданий…

Потому что когда уезжают друзья, твое сердце болтается в их чемодане.
(с)

Катя Цойлик(с)