птичье.

я люблю тебя, криво временами, и по-совему, но очень.

я боюсь что в тебя я влюблюсь.(с)

он назвал меня курицей. я снесла ему яйца. (с)

он был как тухлая рыбешка в банке шпротов.

не волнуйся мой хороший.

этот день я буду вспоминать с улыбкой.

сердца трепет не затмит ни что.

Рыбы зимой живут.
Рыбы жуют кислород.
Рыбы зимой плывут,
задевая глазами
лед.
Туда.
Где глубже.
Где море.
Рыбы.
Рыбы.
Рыбы.
Рыбы плывут зимой.
Рыбы хотят выплыть.
Рыбы плывут без света.
Под солнцем
зимним и зыбким.
Рыбы плывут от смерти
вечным путем
рыбьим.
Рыбы не льют слезы:
упираясь головой
в глыбы,
в холодной воде
мерзнут
холодные глаза
рыбы.
Рыбы
всегда молчаливы,
ибо они -
безмолвны.
Стихи о рыбах,
как рыбы,
встают поперек
горла

не все столь жестоко

как кажется нам на наш укупливый взгляд.

желаени кричать от боли сильнее

чем если бы мне предложили миллион долларов сша

сегодня вечер грусти

и сны приснятся, но не мне

боюсь, что упаду на ровном месте.

не дави в грудь мне

она и так болит

Некоторые люди рождены чтобы сидеть у реки,

В некоторых ударяет молния,

У кого-то есть музыкальный слух,

Некоторые художники,

Некоторые плавают,

Некоторые знают толк в пуговицах,

Некоторые знают Шекспира,

Некоторые-матери,

А некоторые танцуют.

Снег позволяет ощутить легкость осени.
Бремя распада, уныния, меланхолии.
Сознание готово помутиться, рассматривая совокупность возможного и несостоявшегося.
И только одна ностальгия подсказывает, что тут нужен порыв: забвение уроков
прошлого, экзальтация и пыл, а также рациональная классификация всех видов
моего неистовства.
И тогда последняя и великая битва в снежки между всепобеждающим добром и непобедимым злом,
между неврозом и варварством подходя к своему логическому финалу возможно
возбудит мое любопытство, которое позволит почувствовать себя совершенно мертвым и тем не
менее абсолютно живым.

надо просто перетерпеть, это очередная зима
и когда в запотевшие стёкла постучатся замёрзшие ветки
ты не надейся, пожалуйста, что это я
я далеко, в тоскливо солнечном где-то.

Я не смогу тебе объяснить, чем живу… хочу…хочу найти миллиарды слов, важных, и не очень, понятных и не очень… но не ищу…

Не смогу рассказать, почему не сплю этой ночью, почему слушаю одну и ту же песню, выучив все слова наизусть и плачу…

Я не смогу нарисовать “схему” своей жизни, показать свои эмоции – ты будешь смотреть, но не поймешь, ты увидишь, но не ощутишь, ты попробуешь присоединиться но не окунешься в “мой” мир, даже если захочешь…

Ты говоришь, я не способна любить… Но ведь ЛЮБОВЬ и для тебя лишь слово…банальное, затертое, и весьма употребляемое…но не пережитое всеми фибрами души…каждой клеточкой сердца… именно потому мне особенно больно, когда ты говоришь очередное “люблю”… и мне невыносимо хочется кричать “не надо меня ТАК любить…”…но ты не поймешь…

Для всего самого светлого, нужного, важного и радостного в моей жизни ты ищешь названия… пустые, лишенные и малой доли того, что дают эмоции, которые стоят за ними… сухие, далекие от радостей жизни… они скорее будут уместны на деловой встрече или же в диссертации… а ты, кажется, живешь тем, чтобы назвать всё-всё, чем я живу, и убить во мне это…и очень страшно от того, что ты этого даже не понимаешь…

Ты ищешь не нужные ответы, на вопросы, которые уже несут в себе несказанный ответ… а как же “истина вне слов”? А как же молчание, которое нас всегда объединяло?

Ты делишь жизнь на “черное” и “белое”, “хорошее” и “плохое”, “правильное” и “неправильное”… а я просто живу, не выбирая цвета, не придумывая правил, не пытаясь втиснуть всю гамму чувств в маленькую коробочку под названием “разум”…

Порой я кажусь тебе легкомысленной, идущей по жизни легко и в никуда…такой равнодушно-безответственной, такой непрактичной и неразумной…слишком циничной, порой, или же слишком упрямой без причины…

Может быть, ты прав…

Может я и не стану идеальной спутницей жизни, не буду верной болонкой у твоих ног, не сумею преданно заглядывать в глаза и жить одним тобой… но я никогда не заберу свою ладонь из твоей, когда тебе тяжело, никогда не повернусь спиной к твоей искренней печали, и не наступлю тонким каблуком на твои чувства… я просто этого не умею.

Прости, что не живу тобой…а просто ЖИВУ.

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек.

Совесть задает идеалы, разум ищет к ним дороги. Это и
есть функция разума – искать дороги. Без совести разум работает только
на себя, а значит – в холостую.

Совесть действительно задает идеалы. Но идеалы потому и
называются идеалами, что находятся в разительном несоответствии с
действительностью. И поэтому, когда за работу принимается разум,
холодный, спокойный разум, он начинает искать средства достижения
идеалов, и оказывается, что средства эти не лезут в рамки идеалов, и
рамки нужно расширить, а совесть слегка подрастянуть, подправить,
приспособить…

“Обитаемый Остров”, братья Стругацкие.