Transtsendention

рисовать твои руки
читать твои мысли
не думать о звуках
не помнить о числах
рассказать тебе сотни смешных и не очень
слишком долго «сегодня»
«завтра» будет короче

а у меня за окном прочерки
и очень громкие поезда.
глупо сравнивать ваши почерки,
хоть и делаю это всегда.

а у меня за спиной ножницы
и очень старые города.
надоели мне эти безбожницы:
они путают, что и куда.

а у меня в голове лодочки
и очень яркая светит звезда.
вы порвите уже все веревочки,
но не рвите мои провода.

Когда пройдет много лет
и я вернусь в тот дом,
где холодно всегда
без огня и с огнем,
меня встретит хозяйка и
посмотрит на часы.
И тогда я пойму,
что мой дом сгорел.
Я оставил все,
а сам уцелел.
Но зачем я опять
вернулся к тебе?

ей бы - не быть морем, мне бы - не быть пловцом,
не бояться мне бы - её глубины и волн,
когда даже небо - едва держится молодцом,
задевая волны - каким-то своим концом или краем.
разговариваем, как будто всё друг о друге знаем

Что делать мечтам, о которых
мы забыли? Что делать людям,
которых мы бросили? Покинутые
нас давно простили, пренебрегшие
нами ни о чем нас не просят. Кровь
прекрасна, пока не свернулась и не
засохла. Корабли, пока они далеко,
и когда не тонут. В розах, что
увядают, есть очарование и юность.
И даже в смерти великолепие, пока
полумёртвые стонут. Да что говорить
о времени, не дождавшись зари, или
сумерек?! Мы все абсолютно прекрасны,
пока не умерли.

Зачем мне всё это волшебство, ну правда?
Зачем кристальный воздух и хрустальные
пара мостов? Зачем мне мой крохотный,
личный Питер, чистой линией, десятком
костров. От набережной, глядя на воду,
до тех высоких крестов. Тут на каждой
улочке блёстками раскатились сидят, и
так поэтично на лавках курят, все эти
люди когда-то мне снились, и поднимались,
и опустились, и я вместе с ними слилась
и запуталась.

luckystrike, лето, зенит
я вернусь.
мы обязательно встретимся.
прямо по крышам питера.
и ночь совсем не спит
ждет нового лидера.

на вокзале ветер прямо в волосы.
прямо на восток.
и стрелки в киев,
и дым прямо в душу
и чем больше
тем лучше.

срываться на крик
и ненавидеть.
чужие мысли мерить шпалами.
глазами слышать,
руками видеть

пойми, прости, пока, время зажимает и дела
и сразу на перрон
в вагон.
и тысяч лет спустя
нарисовать портрет.

и встретить рядом с ней рассвет.

мне кислород рвет легкие.
я поставил бы этой планете -1
за сигареты тонкие и
за то что иногда не хватает сил.

позвони мне
в шесть утра
не свет не заря
я буду ждать звонка
облака.тоска. рука
твоя на плече.
шторы раздвинуть
мечтаю погибнуть
в том ярком луче.

ты мне хоть пиши
смс. а еще лучше письма
в них больше тепла
а сейчас холода.
так все одиноко и колко
снег будто иголка
под ногти.

рвутся куртки
снашиваются кеды
мы дети-ублюдки
ведем задушевные
беседы

ночью
утром
пьем, курим и читаем книжку
ищем в жизни смысл, фишку

мы дети странного поколения
не боимся смерти,
но боимся выздоровления

мы дети-ублюдки
вроде и исправляемся, но
все равно рвем куртки

вечная весна на ладонях
на кончиках пальцев
на тротуаре
и детском стадионе

вечная весна в глазах
в том шприце брошенным нами
на железной кровате
и в чей то грустной маме

вечная весна в безмятежных,
летящих ввысь самолетах
она в каждом выдохе-вдохе
и даже в пилотах

вечная весна всегда рядом
в стуках сердца, во взглядах
в 6 сахарных ложках
и в легких у прохожих

От чего фонари вокруг все стали
красные? Я надеюсь, на кровь,
но все и так очевидно. Искренне?
Нет. Откровенно до пошлостей,
где тот самый предел, у которого,
наконец, станет стыдно. Скорее бы
этот приторно-сказочный снег сбило
вьюгами дикими, или метелями. Мы
с тобой пролетели. Трезвые (но чаще
по-скотски пьяные), я и ты, тот, что
вечно меняется пробуем криво стягивать
раны. Но у нас, походу, не получается.

голова болит,
постель не застелена,
дышишь мне в спину,
а волосы светлые
такие заветные,
ложатся на грудь.
знаешь,
в нашей комнате кружат чайки,
а от желания рвутся майки,
расслабься и раскрывай свою глотку,
говоришь мы вчера пили водку…?

я не могу это выразить не песней, не речью
когда пальцы воют не по человечьи
когда остро ощущается нехватка кислорода
когда в тебе слишком много от урода
когда не достает наших традиционных споров
когда хочется всего, кроме разговоров

я не могу это выразить не песней, не речью
когда сердце говорит просторечием

у тебя каждое утро на плите чайник кипит,
а я телефон уже сожгла взглядом ожидания
может быть расскажешь кто в твоём сердце бурлит
смотрю на твои фотографии и теряю чувство обладания.
скоро за мной приедут поезда,
добро пожаловать, питер,
холодно, здесь тонны льда,
но спасает твой свитер.