При входе снимайте маски...

Собачья туша в переулке по утру, след шин на разорванном брюхе.
Этот город боится меня. Я видел его истинное лицо. Улицы – продолжение сточных канав, а канавы заполнены кровью и, когда стоки будут окончательно забиты, вся эта мразь начнёт тонуть. Когда скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится до пояса, все шлюхи и политиканы посмотрят наверх и возопят: -«Спаси нас!». Ну а я прошепчу: - «Нет». Теперь весь мир стоит на краю, глядя вниз, в чёртово пекло. Все эти либералы, интеллектуалы - сладкоголосые болтуны и отчего-то, вдруг, некто не знает, что сказать. Подо мной этот ужасный город. Он вопит, как скотобойня полная умственно отсталых детей, а ночь воняет блудом и нечистой совестью.

Это не МЕНЯ заперли с вами, это ВАС заперли со мной

Рассказывал мне странник, что в пустыне,

В песках, две каменных ноги стоят

Без туловища с давних пор поныне.

У ног — разбитый лик, чей властный взгляд

Исполнен столь насмешливой гордыни,

Что можно восхититься мастерством,

Которое в таких сердцах читало,

Запечатлев живое в неживом.

И письмена взывают с пьедестала;

«Я Озимандия. Я царь царей.

Моей державе в мире места мало.

Все рушится. Нет ничего быстрей

Песков, которым словно не пристало

Вокруг развалин медлить в беге дней».

Конкуренция придумана людьми, которые самостоятельно не могут найти стимулы, чтобы заставить себя работать ©

Молодой человек и пожилой сидели в кабинете. Молодой пил крепкий кофе, пожилой — не менее крепкий коньяк, любовно грея его в руках, и чутко ощущая аромат.
— Чем могу быть полезен, молодой человек? – спросил пожилой, прищурясь по отечески.
— Помогите мне стать таким как вы… — смутился молодой и отхлебнул кофе.
— Ты хочешь стать писателем?
— Да… Научите меня!
— А ты не хочешь стать Богом? – неожиданно спросил пожилой.
— Ннет… Я хочу стать писателем…
— Одного без другого не бывает… — непонятно ответил пожилой человек, тряхнул сединой и тяжело встал из дубового кресла. Прошелся вдоль книжных полок, долго и с любовью вглядываясь в корешки многочисленных книг, потом взял чистый лист бумаги и положил перед молодым человеком:
— Что ты видишь? Какой образ встает у тебя перед глазами, когда ты видишь перед собой чистый лист бумаги?
— Образ? – молодой человек удивленно посмотрел на старика.
— Да, образ. Ты должен увидеть образ чего-нибудь, потом начать изменять его до тех пор, пока не полюбишь его, пока он не станет частью тебя. Так что ты видишь? Расскажи мне…
Молодой человек задумался, глаза его затуманились на секунду, в них отразилось ошеломление, и он ответил:
— Я вижу пустыню… Выжженную, слепящую, белую, и небо горячее до бела над ней и … и солнце, в ярости жгущее землю…
— Что еще ты видишь? — спросил старик – Всмотрись внимательнее, оглядись кругом!
— Черная точка вдали… Там человек, он изможден, одежда его протерта до дыр, он вот-вот упадет от усталости, в его руках оружие… У него такие пронзительные глаза на темном лице….
— Что он несет в душе? Славу? Зло? Добро??
— Он несет в себе боль и печаль… — на глазах молодого блеснули слезы..
Старик взял карандаш и аккуратно положил перед молодым человеком (учеником?), потом сказал тихо:
— Теперь запиши это, запиши что увидел… — молодой человек схватил карандаш и лихорадочно застрочил по бумаге, ровным почерком заполняя строчку за строчкой…
— Теперь прочти про себя. Прочитал? И подумай, кто он этот человек? Жить ему или умереть? Найти лекарство от своей печали или уйти в небытие с ней… Позволить опуститься на дно или дать спасти планету? Дать ли ему сил или трусости, справится ли он с собой и врагами? – пожилой замолчал ненадолго, собираясь с мыслями…
— Ты только что открыл свой мир… Теперь ответственный за него, ты его создатель… Тот человек ждет тебя…. – потом старик улыбнулся.
– Теперь ты БОГ…

Люди глупы, и, если правдоподобно объяснить, почти все поверят во что угодно. Люди глупы и могут поверить лжи от того, что хотят верить, будто это правда, или от того, что боятся знать правду. Головы людей полны всякими знаниями и верованиями, большинство из которых ложны, но всё же люди в это верят. Люди глупы: они редко могут отличить правду от лжи, но не сомневаются, что способны на это. Тем легче их одурачить…