La la la love me toо

Мы взрослели. Делали выводы. Поступали в университеты. Мы напивались. Совершали безумные вещи. Покупали бесчисленное количество шмоток. Выкуривали по три пачки за день, только потому что он был не совсем удачный. Покупали спиртного на вечеринку количеством больше, чем выпивают наши родители за год. Смотрели эти фильмы-однодневки, фильмы-на-всю-жизнь, фильмы-катастрофы, фильмы-блогбастеры на последних рядах любимых кинотеатров. Учили что-то перед сессией. Знакомились на одну ночь с парнями. Удаляли телефоны из записной книжки, с надеждой больше никогда не звонить абоненту. Вели дневники. Теряли друзей. Начинали новую жизнь. Строили планы на будущий год. Дарили подарки близким. Смеялись в лицо опасности. В этом городе, который мы любим всем сердцем, и который ненавидим в глубине души. В этом городе, глядя по вечерам на пустынные улицы, думали каждый о своем. Мы просто хотели быть самостоятельными. Мы просто хотели стать старше. Мы просто хотели быть собой. Все, чтобы мы не делали, как бы отчаянно не кричали о том, что мы уже ни во что и никому не верим. Все эти планы, что строили, все те мечты, каким придавались, все это было только ради одного. Вся жизнь, все годы. Часы и месяцы. Мы искали любовь. Мы так хотим ее получить. Хотя, возможно, меньше всего и заслуживаем.
Одинокие и гордые. С волосами всех цветов. С умными глазами. С незабываемыми улыбками. Мы все хотим влюбиться. Взаимно. Навсегда. Так красиво, так романтично, так беспечно. Как в кино. Мы можем сами себе не признаваться в этом. Можем годами смеяться над парочками, идущими за ручку, ехидничать на счет того, во что мы верим, а во что нет, упиваться своей циничностью. Но, каждую ночь, в холодной постели, когда снова не удается долго уснуть, мы возвращаемся к одной и той же мысли, которая не дает покоя.
Любовь. Единственное ради чего стоит жить. Единственное во что стоит верить. Единственное, что заставляет меня перешагивать через себя каждый раз, когда мне хочется прыгнуть в окно и забыть обо всем, что было когда-то.

девочка, девочка такая что ресницы до неба и глаза веснаволосы росой пахнут. запястья chanel.такая ветрянная, вся нежностью переполненная.
но девочка трусиха. боится взглядов в спину и смеха на том конце корридора, девочка боится несправедливости.
девочка-как роза, вся в шипах, ранит до крови, до боли, до слез.боится своих шипов, слез чужих боится, и вянет на глазах.

мальчик, мальчик глаза озера и носик курносый. ладони теплые. кожа ванилью пахнет. такой добрый, весь любовью тихой переполнен.
но мальчик мечтатель. мечтает о домике на дереве и о первой любви, мальчик мечтает о девочке.
мальчик-как сон, видишь его, наслаждаешься, живешь только им, ярким, волшебным таким.с ним сказки явью становятся и утро солнечнее, но проснувшись-не помнишь.

и живут эти мальчик и девочка, в разных мирах-паралелях.и любят другу друга, шепотом, радугой, с горечью, бескорыстно так любят. сидят в домике на дереве считают звезды, он ей маленькие розочки дарит, нежные. она его в шеку целует, смущается…
вечером молитва, утром улыбки, днем за руку.
любят.

девочка/мальчик выросли, любят друг друга алкоголем, никотином, наркотиками, быстро, страстно, задыхаясь. в доме напротив ночного клуба оргазмы считают, он ей скандалы устраивает, ревнует. она ему наливает, успокаивает…
вечером секс, утром слезы, днем крики.
любят?

и живут эти мальчик и девочка, в разных мирах-паралелях……

прежде чем ты разобьешь мне сердце". у меня эта идея с тех пор как ее заказали крутилась в голове. я ее слышу, как вальс, как текст, а как стихотворение не слышу. но очень красиво. должно читаться под какую-то мелодию. французскую, наверное…

например, можно так…

и теперь читать -

прежде, чем ты разобьешь мне сердце, мы должны познакомиться. ну да, кто же будет доверять такую хрупкую вещь как сердце незнакомому человеку? и вот я стою в магазине, или сижу в кафе, а может быть иду по бульвару…. или нет, я пришла в гости, а там - ты. такой нежный и удивительный, с красивыми руками, тонкими пальцами, с хорошей фигурой и умными глазами. может быть ты в джинсах и грубом свитере, а может быть в брючном костюме и дорогих туфлях. а может быть и вовсе в майке и юбочке или в платьице до колен. это не важно. но я сразу же понимаю, что это ты и не смотри что это банально - никак иначе почему то не бывает.
прежде чем ты разобьешь мне сердце, мы должны узнать друг друга. ведь это правильно, сердце открывают только тем, кто итак сразу же вошел в него. но обжить его и занять окончательно - вот это требует времени. итак, ты расскажешь мне о бабушке - польской эмигрантке. или о бабушке - рачительной еврейке, что делала безукоризненный кугол. или о дедушке - ученом. или о папе и маме, которые проиграли тебя в карты в три года. или о старшем брате, которые привязывал тебя к батарее и оставлял часа на три. не важно, о чем. ты будешь делиться со мной своим прошлым и своим настоящим, ты будешь открываться мне и я отвечу тебе взаимностью.
прежде чем ты разобьешь мне сердце, мы должны стать ближе. и ничто так не способствует сближению душ, как телесный контакт. мы начнем с поцелуев на диване, а продолжим разнузданным сексом в мотелях, в машинах, в постелях друзей, в ванной случайных знакомых, и наконец в собственной квартире. мы удовлетворим друг друга не раз и наши жидкости успеют смешаться, запомнить друг друга и навсегда отпечататься в нашем днк. возможно когда-нибудь потом у меня даже родится ребенок с твоими глазами. но это будет потом.
прежде чем ты разобьешь мне сердце, я должна впустить тебя внутрь и дать тебя заполнить меня изнутри. когда ты укоренишься во мне и твои корни обовьют все мои жизненно важные органы, достать сердце будет уже очень легко. собственно, я даже и не замечу утраты. и какое-то время буду рядом с тобой, даже не замечая, что мое сердце давно уже бьется отдельно от меня.
а потом ты сделаешь неловкое движение. всего одно движение. возможно не специально, просто устав удерживать сердце, ты выпустишь его из рук. и оно встретится с холодным полом и разобьется вдребезги. а возможно ты разобьешь его со злости об стену в порыве ссоры. а возможно, оно само решит соскользнуть с твоей руки и вернуться, но оступится и разобьется само. это будет почти как самоубийство, и тогда ты даже не виноват.
но это все будет так не скоро, и впереди у нас столько прекрасных мгновений. мы должны узнать друг друга и прожить жизнь, такую, которая была нам отпущена, прежде чем мое сердце все-таки разобьется.

ты не нужна ему.
ты не нужна ему сегодня и завтра, и послезавтра ты тоже ему не нужна. ошейник можешь снять, можешь оставить, как тебе будет удобно.
ты нужна ему наскоками, изредка. зализать раны, поселить надежду, отвлечься от таких же чёрствых как он подруг.
ему просто стало скучно.
и вот он опять около тебя, чтобы выброситься на твой берег, после изнурительного плавания в шторм. (с)

А он говорит: кому ты еще нужна, даже весной внутри тебя не весна. Уходит и крутит пальцами у виска. Скатилась, мол, девочка, выше, чем небеса.
А у него ромашковые глаза.
А он приходит ко мне, говорит: давай, я буду с тобой. Только ты мне, пожалуй, верь.
Молчу, улыбаюсь, вижу в окне трамвай, в большую чашку сыплю зеленый чай. А для него завариваю шалфей.
А мне сегодня семнадцать лет и один; осенний денек. Тучи ручные. Гром.. Хандрит не по детски, внутри за него болит. И страшно, что больше он не позвонит в домофон.
А он говорит: когда ты начнешь жить? Мол, я так устал по прежней тебе скучать. Мол, хватит уже, любимая, переучайся ныть. Хватит в подушку сопли свои втирать. Лучше слова в тетрадь.
А он говорит: никуда от меня не денься. Утро мое встречай, забирай все весны. Только
останься, только в меня надейся. Только люби. В прямом и переносном.


А у меня, когда с ним внутри только «бах»и «ох», лужи не лужи, потоп совсем не потоп, я говорила: враг, оказалось Бог. Господи, мальчик, только бы уберег.