Welcom to my world...

ты
засыпаешь
уткнувшись мне в плечо
убаюканная моим голосом
читающим тебе
стихи о тебе
я
засыпаю
зарывшись в твои волосы
убаюканный твоим дыханием
на рассвете
мы
просыпаемся
от холода
каждый в своей
двуспальной постели
далеко друг от друга
в сказках
утро вечера
не только мудренее
но и безжалостнее.

Какой сегодня день недели? - Я не помню…
На часах почти два часа ночи ровно.
Сижу дома, а где-то летят самолеты,
Кто-то ждет кого-то встречая восходы..
Надеясь на что-то, не стирая телефоны,
Не удаляя фотографии…из альбомов,
А у меня все гладко и можно сказать что ровно
Есть компьютер с монитором и своя комната,
И есть окно через которое видно город.

Она притворялась неведомой птицей,
Лгала, что по встречной летит до упора,
Слыла королевой, была баловницей,
Несла свою ношу и множество вздора.

Сжигала себя и чужие страницы,
Ловила секунды и брошенный камень.
Ей кто-то упорно твердил про границы,
Навязывал догмы и затхлый регламент.

Она собирала осколки и рифмы,
Хранила себя и сожжённую память.
Меняла е-мейлы, иконы и гривны,
Мечтала от счастья внезапно растаять.

…Она уходила, она улетала.
По краешку ночи, по острому срезу.
То душу, то время, смеясь, убивала.
Забыта навеки. Нужна до зарезу.

Рассчитай меня, Миша… Ночь, как чулок с бедра,

Оседает с высоток, чтобы свернуться гущей

В чашке кофе у девушки, раз в три минуты лгущей

Бармену за стойкой, что ей пора,

И, как правило, остающейся до утра.

Её еле хватило на всю чудовищную длину

Этой четверти; жаль, уже не исправить троек.

Каждый день кто-то прилепляет к ее окну

Мир, похожий на старый выцветший полароид

С места взрыва – и тот, кто клялся ей, что прикроет,

Оставляет и оставляет ее одну.

Миша, рассчитай ее… Иногда она столько пьёт,

Что перестает ощущать отчаянье или голод,

Слышит скрежет, с которым ты измельчаешь лёд,

Звук, с которым срывается в небо голубь,

Гул, с которым садится во Внуково самолёт.

Вещи, для которых все еще нет глаголов..

Дай мне всё - всё. Дай немного тепла твоего моря. А у меня федорино горе. Пеппи длинный чулок нечаянно проломила голову. Береги, девочка, юбку смолоду. Я давно уже привык к холоду. Ты скоро нарвёшься на жёсткое аста ла виста. Мальчик с глазами антихриста. Сегодня готов на многое. Твоё строгое меня больше не трогает. И где - то там между дорогами. Снежинками, висящими на окне. Иди ко мне. Ну иди ко мне. Голос, режущий по живому. Я с головой в твой омут. Ты целиком в мои сны. До весны. Здравствуй, добро пожаловать.

Если пиздец, то пиздец во всем…

Если ты ударил девушку, то навсегда убил в себе мужчину.

Увези меня из этой зимы.

Девушка должна быть милой.Я как-то мимо.

Дорогие парни! Не обижайте девушек. Не кричите, не оскорбляйте. Вы убиваете их словами. Их, добрых, нежных, настоящих. Они становятся злыми, жестокими и мстительными. А потом Вы удивляетесь откуда же берутся эти "наглые циничные стервы"?

Ты думаешь я трахал твою подругу?! Да?! Ты действительно так думаешь? Ну так вот что я тебе скажу! Да! Я действительно ее трахал! Вслушайся в это слово! Трахал! Жарил как индейку как на день благодарения! Трахал! Ее. Я трахал ее. Ее я трахаю - с тобой я занимаюсь любовью.

Я знаю только одну причину разрушившихся отношений, она совсем не связана со штампом в паспорте. Недосказанность. Все начинается с нее. Слова, эмоции, подозрения, сомнения сдерживаются, остаются внутри, гниют. Так может продолжаться несколько лет, потом взрыв — и ничего, кроме пустоты.

я никуда не уезжал, не любил другую, разве я мог разлюбить тебя мою родную.

нужно быть с тем человеком, который может сказать при самой дикой ссоре "ты мне очень нужна".

а кому-то придётся кадое утро наблюдать меня и растрёпанной, и лохматой, и жутко злой.
в растянутой футболке, с желаеним вечным
спать
и периодически чем-то ещё больной. кто-то будет пить кофе/курить/смеяться,
пока я буду искать свои туфли/юбку, ругаясь
матом.
а потом, жутко сонная минут за двадцать
я вспомню, что сегодня суббота и мне никуда
не надо. и каждое утро почти что одно и то же:
я в старой футболке слоняюсь по всей
квартире,
хожу босиком и ёжусь с гусиной холодной
кожей,
и проклинаю всех, в этом поганом мире. а кому-то придётся меня любить,
даже ссорясь и мучаясь по утрам.
с кем-то я останусь не на месяц, и не на жизнь,
а чуть больше. может быть
навсегда.