такая же, как не все ...

Большинство из нас сидит на негативе, как на наркоте…

И даже, когда приходит то самое желанное, светлое, сказочное счастье, о котором мы мечтаем перед сном и терзаемся вопросом, почему же у нас таких прекрасных его все еще нет… Когда оно идет к нам с распростертыми объятиями и нимбом над головой…. Мы, подсаженные на негатив, каждый день воспроизводящие его в своих жалобах на не достаточно красивую жизнь… Мы начинаем сомневаться в его святости. Мозг начинают грызть маленькие демоны, нашептывая, что все это подвох, подстава, обман…. что нас использую, не любят по настоящему и т. д. и т.п.… Червь сомнения все дальше вгрызается в наше сознание, искореняя мысли о чуде рядом с нами… И все это продолжается до тех пор пока мы не становимся до черта мнительными, придумываем несуществующие предательства, или просто превращаемся в психов- неврастеников…

И наше счастье, долго или не особо долго (тут уж как повезет) терпевшее обостренный психоз, кидает в сторону нимб и красноречиво посылает нас на Хуй.

Мы садимся на жопу, всхлипываем и потираем слезливые глаза и орем, что счастья ни хрена нет.

а все почему? Потому что мы сидим на негативе.

Это наш наркотик…

Мир разделился на наркоманов-пессимистов и инфантильных бесхарактерных особ почти ровно пополам.

А сумасшедшие оптимисты остались танцевать шаманские танцы, прыгая с одного берега на другой. (Но на самом деле они то и знаю в чем сахар)

Мы не знаем, что такое счастье. Мы не знаем, как себя вести с ним, когда оно по-настоящему приходит.

И боясь этого не знания, гоним свою мечту помойной метлой в шею. Чтобы потом снова предаться розовым мечтам о несбывшихся мечтах.

Так что, как сказал Бегбедер, единственный имеющийся выбор — кем стать: шизофреником или параноиком.

Мир это диск, как некогда Терри Пратчетт
Верно подметил; в трещинах и пиратский.
Каждую ночь приходится упираться
В то, что вино не лечит, а мама плачет,
Секс ничего не значит, а босс тупит;
И под конец мыслительных операций
Думать: за что же, братцы? –
И жать repeat.

Утро по швам, как куртку, распорет веки,
Сунет под воду, чтобы ты был свежее;
Мы производим строки, совсем как греки,
Но в двадцать первом треке – у самых шей
Время клубится, жарким песком рыжея,
Плюс ко всему, никто не видал Диджея
И неизвестно, есть ли вообще Диджей.
И мы мстительны, как Монтекки,
И смеемся почти садистски –
А ведь где-то другие деки.
И стоят в них другие диски.
Там ладони зеркально гладки –
Все живут только настоящим,
Там любовь продают в палатке
По четыре копейки ящик;
Солнце прячет живот под полог
Океана – и всходит снова;

Пляж безлюден, и вечер долог,
Льется тихая босса-нова,
И прибой обнимает ноги,
Как веселый щенок цунами,
И под легкими нет тревоги,
И никто не следит за нами;
Просто пена щекочет пятки

И играют в бильярд словами,
В такт покачивают мулатки
Облакастыми головами;
Эта музыка не калечит,
Болевой вызывая шок –
Она легче –
Её на плечи
И несешь за собой, как шелк.

Мы же бежим, белки закатив, как белки,
Кутаемся в родной пессимизм и косность;
Воздух без пыли, копоти и побелки
Бьет под ребро как финка и жжет нутро.

…Новое утро смотрит на нас, раскосых,
Солнечной пятерней тонет в наших космах
И из дверей роняет в открытый космос,
Если пойти тебя провожать к метро.

Вера Полозкова.