Life starts now.

Будто мы «никому ничего не должны» перерастает в очень простое «мне нужны цветы, и внимание, и ухаживания, и инициатива». И честно говоря, мне все это совсем не нравится –выстраиваются какие-то как я называю «простые человеческие» ожидания. Я не хочу, чтобы у нас было как у всех, может поэтому особенно берегу от всех эти дат(?), чрезмерных признаний и обещаний, хотя какая-то часть меня сваливается прямо к ним и хочет точно таких же тревожных разговоров о переезде, свадьбе и остальном. И это странно. Странно, что нас учат таким образом, что само какое-то торжество может быть сильнее и важнее, чем вся последующая счастливая/несчастливая жизнь. Переросло все в определение счастья, раньше которое было никак не учтено. Были важны преграды и старания, малые результаты, но не это стойкое и уверенное «счастье», я чуть ли не бросалась «да кому это нужно, это счастье, как основа, почему и кто сказал или кто просто повторил?». Давай я просто здесь напишу все те вещи, которые мне не нравятся/делаю по-другому, вещи, на которые закрываю глаза под единым сильным лозунгом «мы разные». Нужно ли их перечислять? Нужно ли их заглаживать?

Сегодня травля продолжилась. Какие-то психологические моменты стали подкрепляться фактами – уже не веришь зачем, что, почему. Это никак не улучшается. Нет сил вести кого-то со слепым видением «ну это же надо». Кому, зачем? – нет.

В 17.30 прилетает задача, закрывай ее сегодня. Потревожить всех людей вечером, жизни нет. Ради чего? Анкет? Прихожу домой в 21 очень злая, просто очень, в каком-то бессилии и разливающейся грусти о том, что нужно еще терпеть. Это странное с утра продолжается – «он опять не в духе». С одной стороны, общий гнет нас сплачивает, но все как-то. Сначала письмо не с той шапкой и нравоучения в сторону «бизнес-этики» и работы, звони и извиняйся. Разожженный приходишь дальше – методологии не отправлены. А Паша отправил. Какой-то гнев просачивается на нас и мне становится легче, просто от той мысли, что я точно знаю, что уйду. Это как тогда, когда я вернулась в комнату после тяжелой ссоры и мягко и открыто и улыбнулась тебе – я точно знала, что уйду. Работа, отношения, везде будто куда-то нужно уходить и как будто бы предавать, когда параллельно ищешь вариант. Тут я высвободилась и совершенно не почувствовала за собой никакой вины – очень просто, потому что виноваты не мы. Каждый день поднимаем вопрос «уходить», даже если просто используется этот глагол мы как будто уже одной ногой там. А где там? А что дальше? Монотонная дурацкая работа жрет силы, заставляет негативно отзываться о людях и думать, что они совсем ничего не хотят. Вот совсем. Только имитация деятельности. Я почувствовала, с каким гневом я работаю, и как хочу сдержать здоровье, но ничего не выходит. Как в свободное время хотела бы ходить по музеям и не чувствовать себя виноватой и напряженной, как это было в удаленку. Как сидеть в кафе, наблюдать за приходящими людьми, как хочу выбраться отсюда. Иногда главный принцип заключался в том, чтобы подольше сохранять накопленные силы и впечатления после отпуска, вернувшись обратно. Сохранять хорошие отношения. Видно, ты сегодня вскрыл какую-то дикую коросту, потому что было так больно от одного слова и от этой кучи «не так открыто молоко», «не выключен свет», кто покупает продукты, а как дальше. Чувствовала себя уязвленной, что уходит доход, самостоятельное обеспечение – вещь немного другая, здесь я бы хотела не считать, брать, что душе угодно, но на деле лишь реже захожу в банк – не хотелось бы узнавать, что сумма уходит гораздо быстрее, чем предполагалось.

Думаю, нужно немножко взять времени на себя. Будет попроще. И собраться с силами и информацией, чтобы идти дальше. Я знаю, что вокруг очень много прекрасных людей – людей, любящих свое дело, которые приносят домой тепло и заботу, а не разбитый после тупого дня рассудок.

Я немного продолжу. Опаздываю на встречу с тобой в Москве. Снова без белья. На этот раз непонятно, в отношениях ли – это разные стадии отрицания. Но уже знаю, что могу быть женой. Быть женой. Это звучало день за днем так дико, что бросало в дрожь – было невозможно сидеть и молчать об этом. Что делать, как отвечать тебе? Очень страшные разговоры про визы, про город, про то, как будем менять жизнь. Вместе. Пишу это и до сих пор внутри такая толика неуверенности, знаю, что ты меня очень ждешь, но очень хочу добавить сюда еще любимых моментов с тобой.

Пусть первым напишу про страшные разговоры – это будет кафе zoom. Мое внезапное «переезжай», а что будет в Чикаго?

Бутерброды с форелью по утрам в студии – ты встанешь, без спроса все приготовишь, чтобы я успела что-то на ходу.

Все равно возьмешь десерт, даже если я отказываюсь. Банановое пирожное. Бананы в карамели. Очень много встреч.

Поезд, особое пронизывающее чувство внутри, когда мы молчим и смотрим друг на друга с особым пробирающим чувством внутри и такой подтаявшей…

Я вечером начитаюсь про оргазмы и тут будет самое невероятное, продолжающееся несколько дней в бурном потоке. Первая попытка – это практически не шевелясь лежать на мне.

Очень важные обсуждения Америки день за днем. На кровати.

Это Монрепо у дерева

Это Выборг капсула и Алла

Это таверна с часами, потому что хочется и нужно. Это таверна внутри и утренний поезд

Открытие для себя артхауса, фильмов и режиссеров (совсем недавно)

Это споры о политике и быстрое примирение

Это я уставшая и ты, целующий и говорящий, что я ничего не порчу.

Это ссора, когда ты скажешь «я думал на ночь» или «я думал, как друзья» очень громко, пронзительно, я буду крутить в голове до слез и не подпускать. Ты снова уйдешь, потому что буду очень злой, вернешься прокуренный со вкусом кофе, ужасно прижмешься, скажешь «прости», меня это будет разбивать, не могу быть в такие моменты черствой что ли. Когда буду гладить тебя по голове, почувствую твои слезы, будет отвратительно внутри от тех мыслей, что мы как-то могли расстаться. Что могла просто психануть и отправить. Ох, тут и Циммес поблизости. И моя улыбка после – заплакать это самое простое, что я могу сейчас сделать. Закурить – это второе из самых простых дел, когда ты расстроен. Буду гладить твои волосы, так и останемся вместе.

Это солярис и его крыша

Это вьетнамская столовая, мы стоим на закрытом рынке в снег и обнимаем друг друга, кажется, весь день внутри дрожала от этого ощущения «жена», что хочешь?

Это недопонимание и лед после крестовского 14 февраля, порт на другой стороне.

Это Red room – просто безумный, понравившийся обоим, качели.

Это чуфальня – наиболее просто, но почему-то романтично и так здорово.

Твоя особенная забота, когда останавливают гаишники или что-то случается. Такая поддержка. Скажешь мне «ну ничего». Я так привыкла, правда.

Это каждый поход в театр. Пусть будет учебный на Моховой: «Бег», «На дне», «А зори здесь тихие». Особенно «Бег» с твоими фамилиями, с премьерой и описанием тех репетиций после. Это целую тебя, как выключается в зале свет.

Буду целовать твои пальцы рук и тереться об ладони, так просто и везде.

Сложно уходить по утрам, зато целую тебя, пока спишь.

Ортодокс. Угрюмочная снова. Очень интересные разговоры.

Coffee 22. Бургерная на Рубинштейна после Red Rooms

Хачапури и вино на Петроградке чудесны.

Хачапури и вино на конюшенной. Космонавты.

Последний разговор по телефону про магистратуру и возможность моей работы – не буду в Корнелл – 200 км до Нью-Йорка, тебе будет сложно найти работу. Как обухом по голове.

Мне кажется, каждый разговор об университете – это своего рода откровение и маленький шажок в будущее.

Еще один разговор в Сибири – «ты не понимаешь, я очень хочу тебя, очень хочу тебя видеть, гладить, целовать тебя». Я тут пишу все еще из Сибири и просто слезы на глазах.

По правде говоря, в это время я мало думала о нас, но с особым теплом иногда знала, как ты поступишь в той или иной ситуации, до напряжения скучала по тебе, думала, это окружающего и от предстоящей работы ощущение узника. Но ощущение узника рядом с человеком – снова мне ничем не помочь, какое-то отчаяние, невозможность помочь, то, что мы не можем передать другой судьбе, позитивно повлиять. Те картины, что вижу меня убивают. Телевизор по вечерам, есть ли оправдание, что человеку плохо или что он пытается что-то заместить? Что определяет человека? Какие интересы приемлемы, какие мы оцениваем и ценим как «развивающие». Надо приехать к тебе, очень скучаю, но переживаю, что полностью забью на работу в этот день, что будем сильно шуметь, это все как будто бы подпортит.

Раздражает неопределенность с бонусами, сегодня стало раздражать тело – запущенное, надежда на сильные ноги, ах нет, заросли. Ругаю себя за малые силы в курсах и в стопках планов, там мало сделано.

Сегодня накрыла тревога, буквально с уточнения «в каком формате», встреча у Андрюхи. В качестве кого прийти, планировать ли что-то с Кристиной, хочется сберечь силы на тебя.

Скажу, что период ноября был просто замечательным. Это какое-то множество опций, которые, по существу я искала. Сейчас посчитаю. Пусть это будет помощь от Саши, сообщения от Андрюхи, это будет Костя из лагеря, самый странный парадокс времени, предложение вина от Зайца. И в итоге, это друг, которые просто шутит круглые сутки с тобой рядом, и с которым хорошо – как-то уютно, особо приятно понимать эти «несоответствия» в жизни, понимать, насколько все разные и при этом заново открывать себя. Это не будет долгое «стою на своем», «уперта до конца», да, признавать ошибки и сдаваться в споре очень сложно, очень сложно, когда кто-то принимает ситуацию ближе к сердцу, чем ты сама.

Это все сменится земными проблемами – здесь важно и у этого точно будет будущее. Вся жизнь. Мысли о Васеке с лихвой заместят мысли об Урале – это будет сильная встряска с тяжелым спертым воздухом и странным, лишенным привычного уюта, пространства. Я буду рука об руку идти с правдой. Почему без статусов? Сначала я говорю тебе о старой истории – моем неподдельном интересе и сильной привязанности, о жирной точке в Дагестане. Этот туман – растворяешься в нем и мыслей о тебе больше нет. Так просто. Так просто любить тебя еще дальше, тепло разговаривать и позволять себе хоть один день просто позвонить тебе и тебе поздравить. Ты поздравишь в ответ 5 февраля, зная, что поздравление компанией придет еще не скоро, кто знает, придет ли. Снова как-то тепло. И от любых движений, потому что они мало что значат – они никак не поменяют мою картину мира, не сорвут меня с места. Будто бы любой исход – сброшенный звонок, слова, – это все наша малая история. Живет очень сильная уверенность, что где бы ты ни был и с кем, ты одинаково хорошо и тепло будешь ко мне относиться – также желать хорошо переносить эмоциональные горки, одну ты прекрасно знаешь. Я хотела писать о грядущих переменах, все хочу поставить так, чтобы они проходили независимо от тебя, потому что я тут хозяйка и иду в ту сторону, что выберу сама. Но вектор я выбираю очень близкий к тебе, ты представь. Не хочу быть ни обязанной, ни на шее, ни обузой. Так странно думать о серьезных решениях и так интересно искать пути. Так много чего хочется, спасибо.

1. Думаю, есть что-то особенное в том, чтобы лежать рядом и смотреть в чьи-то чужие глаза. Пусть вокруг ночь или топит солнце. Рука пахнет бараном

2. Сложно писать, скажи себе правду. Отчаяние за отчаянием – столкновение с людьми. Давай по правде? По правде, я наверняка очень расстроена – снова плохая выборка и ожидание. Выборка – самая недоступная и самая популярная по привлекательности среди аудитории. Бестселлер – это не всегда что-то глубокое и вообще стоящее, чтобы держаться. Знать – да. Прочитать – не всегда.

Проще всего тебя сорвать с места. После того неотвеченного сообщения баланс сместился – думаю, почему, приходит что-то хорошее. Вывод один – не хватает мгновенного плеча. Не хватает тепла. Животное, приехали. Мои оценки в другом кандидате сильно упали, точнее, как – шансы. С кем я откровенно последний раз разговаривала? Может поэтому можно просто сесть на кровать после того, как за порогом закрыла дверь и просто заплакать? Сурово.

Я как-то чувствую, что должна тебе написать – не могу объяснить для себя, может не хотела бы чтобы какие-то истории, связанные хоть как-то с человеком, бесследно уходили куда-то, забывались. Я говорю о пост историях. Почему-то мне кажется, что ты может быть где-то обижен или ранен, и я надеюсь, что эмоциональные зависимости рушатся, и мы не стараемся друг другу докричаться, как все хорошо или досказать то, что может бы хотели сказать, а потому просто пишу тебе напрямую.

Я совсем долго не вспоминала о тебе, сегодня гуляла со знакомой сформировавшейся парой, и я поймала себя на мысли, что они не относят друг другу много знаков внимания и между ними не происходит такого обмена энергией, как было у меня в жизни. Впервые это было какое-то теплое и чуть благодарное воспоминание, пока от других бежал только холод. Мои негативные воспоминания – это Бутово, это вафли. Первое время мне было непросто ходить в продуктовые магазины – приходила и терялась, потому что выбирала до этого, ориентируясь на тебя. Мне было непосильно разбирать перевезенные вещи, опускались руки. 7 дней я не ела, но очень живо познавала мир вокруг, как новый. Не знаю, как объяснить, но до того, как ты написал, я почувствовала, что ты где-то в Питере. Весь вечер было очень плохо – будто тень из прошлого настигает тебя и становится тяжело и противно.

Начала скучать по шумным компаниям, идеям и живому общению. В какой-то момент общение с коллегами (только с ними) начало наводить на меня суровую скуку, я стала гаснуть, не потому что неинтересно, а потому что не хватало какого-то воздуха, энергии и инициативы. В целом, в жизни появилось много серых оттенков, я меньше спрашивала, как себя чувствую, старалась не зарываться мыслями в уральских местах, не думать о той связующей с детством и родными краями. И старалась не говорить себе «никогда». Это «никогда» — самое больное, потому что никогда не услышишь от человека историй, не обнимешь и не почувствуешь его рядом, потому что его нет. Понимаешь это «никогда»? –Нет.

Я посещаю очень много мест за последнюю неделю – 2 тренировки, артмуза, севкабель, виновница, зоопарк, диво остров, стала более внимательна к здоровью – невролог, массаж. Но все дело в том, что эти места, которые раньше наполняли меня, приносят мало, потому что некому отдать эти впечатления, а отдавать хочется.

На выходных Выборг и инсталляция боя. Но почему

Когда ты меня спрашиваешь, что и как – выходит, что не могу скрывать свои чувства и начинаю поджимать дрожащие губы, глаза наливаются красным и я снова не смогу сказать, как и почему. Мы надеемся на лучшее в то время как снимаются с карточки деньги, в то время как рядом лежит телефон скорой, в то время, когда обращаешь взгляд – дышишь/нет и стараешься не произносить любое производное от умирать. Пусть касаемо фруктов, мошек – чего угодно.

Знаю, что боль, разливающаяся внутри, несравнима с мелким недомоганием или досадой, что мы снова не увиделись. Не тот момент, не тот трус. Знаю, что нужно быть очень сильной, чтобы изменять своему характеру и переставать биться рогами об стену, не ждать тебя и не пытаться. Временами кажется, я была бы потрясающим, очень настойчивым парнем.

Гипотеза – сообщай мне новость, когда я не шлю весточки о себе, когда доступ закрыт. Она работает.

Я везла выпуск от Газпром Инвеста, потому что знала, что ты будешь мною гордиться. Ты всегда мною гордился, говорил, что я очень смышленая и умная. Потому я верила в себя и брала те вещи, которые по сути, другой человек, соизмерив такие же силы, не стал бы. Адекватно. Но близкие давали мне крепкое плечо и ни капли сомнения, что что-то может не получится. А газета – маленький символ, который непонятно, перешел бы тебе, где лежал, где будет лежать. Вставай. Сходи на рыбалку. Вихрь сносит и снова глотаешь слезы.

Вина. Поддержка. Опоздала. Не приехала. Ждал. Я тут и мне спокойнее. Особенно от пробивающегося смеха из слабого тела. Боль.

The National gives me some thoughts about how to feel about the love in its common sense. It is a little bit difficult to start write in English, because of luck of practice. The thing is that many people feel exhausted after ending their relations. I feel that love only expands inside of me. It rises and breaths higher comparing with the previous periods of life. I am searching for a real person, making philosophical questions how people interact with each other, how they create their individuals, help and invest their time. Many different questions and not the same text in English.

Почему застрял в моей памяти, совершенно случайный образ? Отличный от моих рациональных суждений и открывающий совершенно другой, но более развитый интуицией, подход к жизни? Философия, история? Поезд чуть задерживается. Почему иногда мы можем себе позволить не только откровенные беседы с совершенно незнакомыми людьми, но что-то большее? Для меня «да» на орешки со сгущенкой было не только удивлением об открывшейся внешней стороне, но и о самой себе. Почему-то это откладывается.

В поисках своей морали иногда плутаешь в критических точках или смотришь на людей, которые уже рассказывают о своем «дне». При чем это может происходить так легко и незаметно в диалогах, а всегда остается притягательным. Я много ошибалась, выбирая, на свой взгляд «антиморалистов», а на самом деле, всего-то раздолбаев, которые вследствие могли потеряться без анализа событий и ошибок.

Сложно писать, вообще даже захотелось открыть свой старый родной блог. Может просто лишний раз подчеркнуть, как изменилась жизнь за полгода, какой я стала, что хочу увидеть и разглядеть, что прошла, где смогла обтесаться и как я думала «поломаться или построиться» под текущую жизнь, бизнес. Сначала я тихонько писала П о встрече — это могли быть выезды на бордах, просто прогулки. Ничего не вышло. Ни-че-го. Явный знак по ожиданиям — брила ноги, ночь перед отъездом и снова разочарование. Затем явные слова Андрея, его присутствие и какой-то прямой соблазн — приспущенные штаны, приподнятая футболка, крепкие объятия и неловкость. Ты мне скажешь «хочу жену», начнешь описывать меня — сильную, независимую. Тихонько смотреть исподтишка. Адель рядом все поймет. Тошик будет посмеиваться и зажмется. А я буду ощущать присутствие обоих, немного щекотать нервы. Очень насыщенные, но дикие по темпу выезды в Москву — будем с Антоном во время работы гулять и пить кофе, буду в один приезд досыпать рядом и смеяться — не хотела это описывать, чтобы он как-то не откладывался на мне на поглубже, скажем. Ты начнешь понимать мой Питер — кофе, бары, места, центр. Со мной не встретится Саша — напишет о шампанском, клубнике и такси до Внуково. В целом, это не критично, но отказываться из-за этого от встречи в центре и прогулки в парке — ну такое. Мы вместо этого с Антоном пойдем в воду. Оценим. Потом в какой-то грязный бар. Я расплачусь, раскаиваясь о 40 днях в среду. Будет тяжело и глупо показывать себя сильной. Буду думать, что сестры ищут в моих глазах слезы, думают «сука».

Я уеду в Дагестан. Денис будет напившись до конца ответственным за всех. Скоро ко мне приклеится в компании «где твой кот?» или еще хуже «кошка» за фильмы вместе. С Васей будем загорать рядом и о чем-то шептаться. Будет покер — выиграю Тудора, выиграю всех. Колян подбежит, спросив, что мне поставить. Очень расстроится, когда Алиса сорвет песню раньше времени. На следующий день кота добьют, сообщив при мне, что ему 40. Буду переживать ночь, и, кстати, думать, может «да?». Руки будут пленить, тепло рядом — тоже. Но лицо почему-то всегда пугать — особенно глубокая морщина на лбу. Буду думать дальше перед сном, смешно, но хотелось отбросить лишние разговоры — думаю, блин, зачем они мне. Вообще не хотелось узнавать человека. Прикол. А я буду дать какой-то динамики, реаллокации, намекну, что тут неудобно сидеть, но так и будем разговаривать о путешествиях, будет вспоминать свою бывшую жену и как в школу ходил в 90-ые, когда я не родилась. В общем, так. Меня вдруг притянут нос к носу. Все что останется напоследок — поцеловать. Я вот сейчас сравниваю — поцелую был не очень хорош, без огонька. Я уйду спать, напишет Колян. Уйдем смотреть звезды, так чудесно. Покажешь ту сторону обрыва — какое-то особенное спокойствие. Трак. Аул. Свадьба. Какие-то смешные выводы. Интересный жизненный путь. Очень хотелось, чтобы ты рассказывал его только для меня — как бы чуть сокровенно, а не закидывал всем. Пойдем под руку дальше, буду придерживать тебя, на выступе скользко. А, понравится еще особое понимание тела — в этих раскатках и других вещах. Какое-то упражнение показывал у стены, было так болезненно. Потом клещ у собаки. Потом карты. Потом кот от меня не отходит, а Олег мне «клеща нашла?». Неудобно перед котом. Я на то утро не пошла на тренировку — первый день, секс накрылся медным тазом. Очень хотелось подохнуть, ахах. Наши прогулки до 4ех. Функциональная тренировка. Кот, прости. Без сигарет с Коляном. В этот же день где-то Ден делает массаж, а потом как я выразилась «ездит по ушам». Я точно поняла свой длительный уверенный взгляд — первый с ним попал Ден, конечно. Я иду в свою комнату из душа, ты в свою и долго так и молча и смотрим. Потом ты обидишься, что я сошла с дистанции, прямо расстроишься. Ух, а как я расстроюсь. И на твою реакцию тоже. Буду стоять возле скелета коровы в тумане и в голос рыдать, что эмоционально на дне. А Коля будет меня обнимать, не ожидает, но как-то очень мило. Прямо очень. Днем я буду одна, все еще на дне, зайдет ко мне в комнату — принесет новую хурму. Еще раз очень мило. Мы больше не успеем погулять. Я вообще в этот день захочу рано спать без общего застолья-пьянки, буду ждать от тебя сообщений. (А где-то упустила, посередине мы все-таки бегали и смотрели на звезды, бежали с Ромой, у меня сводило икру, потом стояли в кругу «ААААААААаааааа»- дребезжание звука. Я лягу на траву, не увижу твоего лица, но будешь мне снова сильно мять икру и так приятно, больно, но приятно, Ден, фонарик на лбу. Мальчишки буду поддерживать за спину, а ты сурово мять. В маршрутке будет обнимать кот. Раз-два-три. Замерзла — калачик, руки на бедрах/ рассказы Олега — колени у тебя / три — уже как удобно, дорога до аэропорта — гиперзабота — кофе, чуду, орешки, ласки, всегда в течение кемпа будешь смотреть, как ем, сколько. Серега положит мне яблоко, пока руки будут за спиной, Коля накормит конфетками. Это всегда так приятно).

Я проснусь последним вечером — решусь вернуться к застолью. Оба будут рады. Алиса будет на Дэне. Я кстати, за него буду переживать периодически — почему такая девушка? кошмар. А снова буду танцевать с Гамидом. Ты смотреть сверху, кот. Мне нужно время с Колей, но поджимает. Отъезд. Страшно его отпускать, решаюсь отойти при всех к нему в комнату — сидит Олег, я как бы заговариваю, почему он не со всеми. Сама обниму Коляна на прощание тихонько, мы простимся заранее. Не поцелую, жаль. Предыдущие два дня все пытался с фокусами — целовал в ухо, уворачивалась, говорила «Колян, брат, ты чего?». А тут нет. Мы снова простимся, когда будет при всех прощаться. Он меня и от кота в один денек спас. И сигарету достал, которую не скурили. Аэропорт. По одному объятия. Денис сначала возьмет за локоть — потащит в зал ожидания на Москву. Смешной, потом поймет. Мы обнимемся, тоже без поцелуя. Я неловко положу руки — одну сверху на плечо, а вторую снизу под рюкзак, а потом пойму, что потрепала его по заднице пару раз. Извинюсь, буду смеяться в глаза. По-моему, достойное прощание с любимым тренером.

*старые заметки — 11.04.2022

Пробую чувствовать как в свои 18 — общие экзамены, радость от получения прав и езды на машине, новых мест и знакомств, открытий, познания окружающего мира и присутствие бесценных друзей рядом. лето в деревне, путешествия семьей. Как я тогда писала, что знала, какие были принципы, какие устремления и какой темп, сегодня считала, сколько же мне.. 25? Какая музыка, информация, друзья? Деление в паре/нет, а сейчас как будто мы настолько отдалились от всех и деление замужем/нет, женат/нет.

*старые заметки 16.10.2021

Я не считаю это верным — тот факт, что стараюсь лишний раз выбить себе хоть чуточку внимания. Возможно, если бы я была занята больше, я бы входила в положение?

Тут вместо еще одного тревожного сигнала — все вокруг забило тревогу. И последние твои раздражения на любые советы, даже если они хоть как-то были логичны, ты отворачивался и будто всем видом говорил, чтобы я не лезла. Или говорил прямо: «Это я принимаю решение».

Меня затрясло с той минуты, когда я увидела снова одну и ту же картину под оправданием «это интересно и вообще тут сложно». Я больше не хочу, правда. Предлагать фильм, куда-то сходить, предложить заняться сексом — почему это изначально встает у меня вопросом, что, мол, может мы уже начнем как-то?

Учеба. Учеба. Учеба. Снова не ты. Ссоры раз в неделю, я всегда недовольна и разве это жизнь? Разве это так должно работать, что мне одной надо? Ты мне как-то сказал, что поэтому ты сидишь и разговариваешь со мной, потому что тебе ОЧЕНЬ важно, ОЧЕНЬ ценно. Но последние несколько дней ты перестал. Я сама знаю, что не измеряют все по нескольким «выбывшим из динамики» дням, но общий тренд, какая-то договоренность с собой «проглотить» — на всем пути. И вот уже каждый вечер. И только сейчас на слезы и боль «давай что-то делать вместе, я вспомнил, ты мне нужна».