Знаешь почему мы не можем быть друзьями? у моих друзей на меня не стоит

в жизни каждого есть такой человек, который не поддается логике, законам и принципам. ты отлично понимаешь, что нет с ним будущего, семьи, счастья. только боль, бесконечные разговоры и приступы какой-то неконтролируемой животной страсти. ты гадаешь, любовь ли это, дружба, просто привычка. отпускаешь. думаешь, что забыла, удаляешь все номера, сообщения и фотографии. а потом какой-то глупый сон, ночное смс или просто наступающий на пятки апрель, и ты уже думаешь о нем, вспоминаешь эти короткометражные моменты вашего "мы", но еще борешься. так отчаянно и старательно, будто брестская крепость где-то внутри тебя и никак нельзя сдаваться. почему-то, когда он звонит, ты бросаешь все, и в омут. в этот запах еле уловимый, в эти руки с тонкими пальцами, в эти усталые карие вечно лгущие глаза, сообщения в контакте и ночные пьяные звонки, время на твоих часах, его, целуешь в висок, знаешь, что еще чуть-чуть и все. но тем не менее, идешь до конца, до последнего шага. по ночам все, как в красивой книжке. а ты кожей чувствуешь эту обреченность. ведь когда-нибудь, все равно, придется выбирать. все начиналось с ничего. ничем и закончилось. а то, что в промежутке была буря, уже не имеет значения.

все начиналось с ничего.
ничем и закончилось.

"Будущего нет у того, кого трамвай переехал. А мы с тобой- целые и живые, и нам хорошо вместе. Я прямо лопаюсь от злости, когда думаю - как нам хорошо вместе."

Всякий астролог уверен, что звёзды не врут -
Так и висят в облаках провожатыми Бога.
Став зодиаком твоих незашторенных окон,
Я буду сниться тебе. Непременно к утру.

И оттого, что на небе сплошная беда
С этим рожденьем сверхновых и смертью галактик,
Я заключил, что у неба прескверный характер -
В этом вы явно похожи. Но ты не звезда.

Ибо звезда по натуре всегда далеко.
Недосягаемость - есть невозможность границы.
Ты же иное - я просто могу тебе сниться
Вместо того чтобы к трубке тянуться рукой.

Вместо того чтобы в письмах казаться мудрей,
Имя твоё сокращая до инициалов.
Сниться тебе и не помнить, как ты засыпала
В чьих-то руках, что тебя не умели согреть.

Сниться тебе - это почва. Но глянешь наверх,
Смотришь туда, где недавно мерцала Венера
И замечаешь беззвёздное чистое небо,
И понимаешь, что нет никакого "навек".

Есть только способ, попытка остаться вдвоём.
Всё остальное - игра в Дездемон и Отелло.
Как говорится: все сыты, которые целы.
Вот потому одиночество нас не убьёт

Потому, что мы друг другу были – весь мир.
Обещали не покалечить, но сохранить.
… Предавали так, будто свидимся через час.
И не свиделись никогда.
Это ты сейчас
Там, внутри, между всей этой чертовой толкотни:
«сохрани меня, сохрани меня, сохрани»

Потому и не греет ром, и не греет чай. Потому невесомо чужое «ну не скучай!»
Потому не имеет смысла ложиться в три – ты приснишься,
Ведь ты приходишь - себе не ври,
И целуешь в макушку, и пахнешь… как только ты.
Потому я считаю сгоревшими те мосты,
Что вели от меня. Что меня не к тебе вели.
Семицветик в ладошке – по-моему быть вели:
Чтобы мы не «могли сберечь бы», а сберегли.

Потому, что мы друг другу были- весь мир.

До сих пор меня так никто и не сохранил.

и если мы встретим друг друга холодным полднем,
сжимая спираль жизни до дрожи в пальцах,
я буду глядеть прямо, дышать ровно.

бояться волков нужно, пока больно.
теперь-то чего бояться.

Вот теперь, когда имя твое можно выплюнуть, растереть,
Когда все прогорело, как город чумной – приходи смотреть,
Шевелить мой пепел, молчать в пустоту и млеть.
Все слова (как весомы были, что не поднять),
Прорываются через сломанную меня –
Вот теперь остается мерить шагами клеть,
И тлеть.

Вот теперь, когда мир обратился в сплошной капкан,
Где ни выйдешь - вывеска «память – дурной изъян»,
Где ни ступишь – угли, танцуй босиком канкан.
Зазубрив наизусть телефонные номера,
Не забудь - абонентам свойственно умирать.
Вот теперь, когда все обман,
Я пропала, пан:

Что угодно лучше меня такой -
Не забрал кураж, не убил покой,
Я – жемчужная рыбка на мостовой,
Раздави ногой.

Вот теперь, когда я пустырь, после тех костров,
Вот теперь, когда в жилах ртуть заменяет кровь,
Вот теперь, когда мы наигрались и во врагов -
Остаешься ты. Оставайся и будь здоров.

Что угодно лучше таких стихов.

отпусти мою руку мне очень больно дай сделать шаг назад
я кажется уронила платок носовой без него нельзя
так говорила мама когда собирала меня в детсад
и тащила к автобусу за руку так же как ты грозя
что вечером не заберет домой если не прекращу орать
отпусти мою руку мне нужен отдых мне нравится отдирать
с едва подсохшей болячки корку я думаю что пора
мои колени разбиты я больше не верю в поводыря
мне нужно вспомнить чьи сны и слезы зажаты в моей горсти
зачем я здесь и в какие двери хотелось бы мне войти
когда я пойму все это меня ничто не собьет с пути
отпусти мою руку отпусти мою руку пожалуйста отпусти

Ведь ты бы меня не понял, если бы я сказала, что истинная самозабвенная любовь состоит в готовности солгать, обмануть для того, чтобы сделать другого человека счастливым, чтобы создать для него ту реальность, которую он ищет, если ему не нравится та, в которой он живет. Ведь не понял бы?

Слава Б-гу, слава ветру и кораблю, слава киндзмараули в моем бокале. Я сижу на террасе города, я никого из вас не люблю, как бы вы меня в обратном ни убеждали. Смотреть, как солнце ложится лицом в траву, как ярки наряды девушек на аллеях. Забывать вас - та еще мука, по существу, но я никого отныне не пожалею. Какой бесконечно прекрасный идет июль, какие рассветы, кровь в хрустале востока. Я знаю, что никого из вас не люблю, я заплатила - даже не помню сколько. Но важна ли цена, когда получаешь мир, открываешь глаза и видишь каждого, кто не тронут нашей проклятой любовью, не случающейся с людьми, состоящей из импульсов и нейронов. Слава Богу, слава ветру и кораблю, слава свободным снам и (?) французским винам.

Небо, ты слышишь, я никого из них не люблю.
Я больше не существую наполовину.

Полюбив однажды до дури и тошноты,
До навязчивых состояний, до хрипоты,
Понимаешь яснее всех аксиом и лемм:
Каждый после идущий будет уже не тем

не ответит, сегодня уже не ответит.
у меня итак он и в телефоне, в почте, в имени - изнутри.
проверяю почту. тысячапятьсотсороктретий.
ужасно тянет набрать его номер. поговорить.

перечитываю двестичетыре его смски.
перебираю их по кусочкам, по пазлам, топлю в висках.
господи, он всегда исчезает так резко -
даже если я только что слишком была близка.

я остаюсь вынюхивать, выгрызать из своей машины
запах его в обивке, хрупкость печенек над бардачком,
он выходит и исчезает в городе. я решила
и я делаю вид, что еду дальше, не думая ни о ком.

могу кого-нибудь подвезти или включить ману чао,
или глотнуть из бара, чтобы быть веселей.
проходит минут пятнадцать. я к черту все выключаю
и торможу машину, чтоб отдышаться. клей

размазан как-будто где-то внутри по бедрам,
руки сводит от боли - я так и не обняла,
пишу смс, и думаю - черт, где моя гордость?
а где моя гордость? я ему ее отдала.

добираюсь до дома, и едва успевая разуться.
открываю почту, чтоб написать письмо.
" я нашла себе платье", "и хочется делать безумства",
" коленки такие коленки", "какие мы все таки мо. "

и дальше опять и опять изучаю почту
и дальше все жду от него ответа, мечусь и лгу.
и если почта взрывается именем сладким - это
значит, что я еще хоть полчаса подышать могу,

а дальше скучаю, скучаю, скучаю -
а дальше пишу ему, гордость утратив, злюсь
а дальше. что будет дальше? а я не знаю.
я просто люблю его.
просто его люблю.

я никому за всю свою жизнь, не
позволяла причинить мне столько боли
сколько позволила тебе,
за такой короткий срок.