Я запах цветов. Я цвет запахов.

некоторые люди никогда не сходят с ума, какая же ужасная у них жизнь!

зрачки расширены,
сознание сужено,
рёбра сломаны.
сижу, жду ужина.
прах развеян
по нашим улицам,
мы не плакали,
потом притупится.
вены исколоты,
шлюхи затасканы,
люди закончились.
будем опасными:
может быть страшными,
может быть добрыми,
завтра узнаем всё.
хватит быть томными.

Ещё один ненужный день,
Великолепный и ненужный

про проститутку, книгу и виски

послезавтра почтой
завезут мне виски,
пить его не буду,
пусть стоит красиво
вон на полке с книгой.
книга лучше виски,
в книге больше толку,
в книге прочитаю
много всякой дряни.
в книге много жизни
и эмоций много,
а ещё там люди
их немного больше.
люди есть живые,
мёртвые бывают,
а бывает книга,
там совсем не люди,
а вчера читала
там про проститутку.
та любила виски,
книги не читала,
так её убили,
почему не помню,
я не дочитала.
всё таки пожалуй,
виски пить не буду,
пусть стоит красиво
рядом с этой книгой.

Личность есть боль. Героическая борьба за реализацию личности болезненна. Можно избежать боли, отказавшись от личности. И человек слишком часто это делает.

Николай Бердяев

Пускай я умру под забором, как пес,
Пусть жизнь меня в землю втоптала, —
Я верю: то бог меня снегом занес,
То вьюга меня целовала!

Всемогущий, ты выдумал пару рук,
сделал,
что у каждого есть голова, —
отчего ты не выдумал,
чтоб было без мук
целовать, целовать, целовать?!

Владимир Маяковский

Взор, как у статуи, и нем, и углублен,
И без вибрации спокоен, утомлен.

Начиная с определённой точки, возврат уже невозможен. Этой точки надо достичь.

Франц Кафка

нам с тобой двоим пошли на пользу
горечь встреч и маета разлук,
помню все недаренные розы
и неприкасанья тонких рук.

помню непрогулянные ночи,
непроизнесенное - люблю,
писем ненаписанные строчки
я под сердцем с вызовом храню.

ну а ты? что вспомнить Вам - немому?
дрожь моих полураздетых фраз?
или отгоревшую истому?
или поцелуй в последний раз?

ночи ли в кабачной суматохе?
или разговоры о тоске?
может все мои глухие вздохи?
и мои ладни на щеке?

все забыл. ах, сколько в этом прозы.
и не жаль сердец угасших стук.
нам с тобой двоим пошли на пользу
горечь встреч
и маета разлук.

в этих строках все в порядке.
стул на месте.
стол на месте.
никаких концлагерей.
с ним она не расставалась.
он ее не покидал.
их любовь жива поныне
в этих чертовых стихах.
Лукас Муддисон

эй, бесчувственный и безжалостный,
обмани меня, успокой:
напиши мне письмо, пожалуйста
равнодушной своей рукой

перечитывай, перечеркивай,
изомни и придумай вновь!
помнишь, милый, какая черная
нас с тобою сожгла любовь?

все тетради истрать с чернилами,
перепутай все адреса!
как мы стали с тобой немилыми
напиши мне, пожалуйста!

напиши, что страдал и маялся
что другой тебе не сыскать -
напиши мне письмо, пожалуйста
дай его мне не прочитать!

научи меня спать по ночам
ты же можешь. я так в тебя верю
научи не стоять под дверью
и не тратиться по мелочам

научи не любить вино
ты вчера мне опять приснился
все кричал на меня и злился
а я молча смотрела в окно

помнишь милый, как той зимой
ты меня не простил, и все же
научи не жалеть о прошлом
и всегда возвращаться домой

Памятью сердца — венком незабудок
Я окружила твой милый портрет.
Днем утоляет и лечит рассудок,
Вечером — нет.

Бродят шаги в опечаленной зале,
Бродят и ждут, не идут ли в ответ.
«Всё заживает», мне люди сказали…
Вечером — нет.

Марина Цветаева, Памятью сердца

Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде.