полина

Вы помните? Вы всё, конечно, помните. q

Как-то мне приснился сон, в котором исполнялось одно моё давнее желание. Когда мне позвонила мама, и я рассказала ей о сне, она с уверенностью заявила: "Видишь, как здорово! Значит, сбудется. С четверга на пятницу сны сбываются."

Был вторник.
Мама вселяет в меня надежду.

В очередной раз почитав Уитмена, я так огорчилась, что не могу найти его книгу. Так жаль, что "Листья травы" больше не переиздаются. Я видела пару книг в букинистическом отделе "Библио-Глобуса", но они такие некрасивые. А Уолт достоин красивых (да хотя бы не рваных!) переплётов.

Я знаю, что лучшее место - моё, и лучшее
время - моё, ещё никто не измерил
меня и никогда не измерит.

***

Но каждого из вас, мужчин и женщин, я возвожу на вершину горы,
Левой рукой я обнимаю ваш стан,
А правой указываю на окрестные дали и на большую дорогу.
Ни я, ни кто другой не может пройти эту дорогу за вас,
Вы должны пройти её сами.

***

И то, что моя душа сейчас обнимает твою, и мы воздействуем друг на друга,
Не видя друг друга, и, может быть, никогда не увидим, -
Ничуть не менее удивительно.

***

Я заметил, что быть с теми, кто мне нравится, - довольно,
Провести вечер в тесном кругу, - довольно,
Быть окруженным живою, прекрасною плотью, которая дышит и смеется – довольно,
Проходить среди людей и касаться их тела и обнимать то мужскую, то женскую шею, чего мне ещё!
Большего счастия я не прошу, я плаваю в этом, как в море.

***

Душа не больше, чем тело, тело не больше, чем душа, и никто, даже Бог, не выше, чем каждый из нас для себя…Если снова захочешь увидеть меня, ищи меня у себя или под своими шагами… Не отчаивайся, если не найдёшь меня в одном месте, ищи в другом. Где-нибудь я остановился и жду тебя .

***
Если кого я люблю, я бешусь порою от тревоги, что люблю напрасной любовью,
Но теперь мне сдается, что нет напрасной любви, что плата здесь верная, та или иная.
(Я любил одного человека, который меня не любил,
Но вот оттого я написал эти песни).

***
Вся сила свободы будет в этих влюблённых, весь залог равенства будет в этих друзьях.

***

Тебе, ещё не рожденному, шлю эти строки, они ищут тебя.
Когда ты прочитаешь их, я - раньше видимый - буду невидим,
Теперь это ты - ощутимый, видимый, понимающий мои стихи, - ищешь меня,
Ты мечтаешь, как радостно было бы, если бы я мог быть с тобой, стать твоим товарищем,
Пусть будет так, как если бы я был с тобой.
(И не будь слишком уверен, что меня с тобой нет.)

Вы есть со мной, господин Уитмен.

Сегодня вечером, в то время, когда я была очень увлечена обновлением своей почты (хд), мне позвонил господин Савельев. Его папе нужно было уладить кое-какие дела у меня в городе, и поскольку Стас сопровождал своего отца (они вместе возвращались с работы), то он решил скоротать время и предложил мне выйти, покачаться на качелях (кстати, иногда это единственный способ вывести меня на улицу).
В процессе разговора я решила задать давно интересующий меня вопрос: почему его сестру назвали таким нетипичным для наших…краёв именем. Её зовут (…такой жутко напряжённый момент, интрига, барабанная дробь!) Ева.

Тогда Стас загадочно улыбнулся, прикусил губу и начал свой рассказ… :D
В общем, когда-то давно, когда его отцу было примерно 22 года, родители отправили его в Польшу, к тёте, заканчивать аспирантуру. Он очень не хотел уезжать из России, но так как обстоятельства были очень однозначными - уехал, и нашёл утешение в объятиях одной польской девушки, которая и была обладательницей сиего имени. Отец рассказывал, что эта девушка почти не говорила по-английски, а он - по-польски. И часто они просто молчали. А однажды они целый день пролежали на кровати, почти не разговаривая друг с другом. И он как-то сказал: "Я до сих пор считаю, что это был один из лучших дней в моей жизни." Но шло время, аспирантура была закончена, настал момент возвращаться домой. (НАДЕЮСЬ, ТЫ ПОНИМАЕШЬ, О ЧЁМ Я, ДИМА.)

Но ничего не проходит бесследно. И вот, следом папиной первой любви стала его дочь. Мама Стаса (замечательная тётя Марина) ждала второго сына и была не готова к рождению дочери, не изучала месяцами сакральные значения женских имён, поэтому так вышло, что фортуна была на стороне папы, тётя Марина не долго сопротивлялась. И Ева стала Евой. Стас сказал, что мама до сих пор остаётся в неведении.

Я думала, что всё. Но Станислав разошёлся, и дальше начались самые милости.

И он рассказал мне об отношениях его родителей. Примерно это звучало так: "Мне нравится, что из их отношений не исчезла романтика. Они до сих пор смеются вместе над глупыми шутками, частенько по выходным ходят в рестораны, путешествуют, папа заставляет маму ходить с ним на концерты-мама ходит; а как-то я застал их за танцами под "Кардиганс". Когда они вместе готовят ужины, то громко поют песни "Виагры".

Я очень хорошо знаю своего отца. У него всегда было много женщин. (Он сказал, что в какой-то период времени у него одновременно было 7 (боевых!) подруг, и он начал путать имена.) Кто знает, может и сейчас есть. Но он всегда возвращался к маме. Я точно знаю, что они состарятся и умрут вместе, потому что любят друг друга.

Когда мне было 15, они сильно поссорились, и мама выгнала отца из дома. И он ушёл на нашу вторую квартиру [теперь эта квартира отошла Стасу]. Но даже тогда мама приходила, открывала дверь своими ключами и приносила ему еду.

И папа сказал, что мама, прежде всего, его лучший друг. И мне он всегда тоже говорит, что я никогда не буду счастлив с женщиной, которая не может быть одновременно моей подругой."

Стас говорил что-то ещё. Но я уже даже как-то не вспомню. Ну вот. Я даже не знаю, что можно ещё сказать…ведь это так здорово. И я ему даже завидую. Завидую, что у его родителей есть то, чего возможно нет у моих - любви.

Ну а потом приехал дядя Игорь (хд), обнял меня за плечи, отругал сына, "потому что он, балбес, заморозил девушку" и пытался пригласить меня к ним ночевать. Я очень долго и тактично отказывалась.

На этой сентиментальной ноте мы и распрощались, и я пошла домой. Отогревать ноги под одеялом.

Эй, Джимми.