Это просто Вьюи блог

Случилась встреча на "Суде"
1920 год. Осень. В Большом зале консерватории собрались поклонники разных литературных групп на "Суд над имажинистами" - течением в поэзии, приверженцем которого тогда был Есенин. Красивая, большеглазая Галя Бениславская с подружкой Яной - в первом ряду. Она пришла слушать поэта Шершеневича. Но чей-то взгляд явно мешает! По виду - мальчишка, распахнутая куртка, золотые волосы: "Вот нахал!" - с возмущением говорит Галя подруге. А когда "нахал" стал читать свои стихи, Галя и не заметила, как оказалась у самой эстрады, подхваченная ветром восторга. С этой минуты началась ее безумная, всепрощающая, самоотверженная, беззаветная любовь.

Сергею Есенину было двадцать пять лет. Гале - двадцать три.

Из дневника Галины Бениславской:

"До Сергея я не любила никого. Здесь же отчётливо поняла — всё могу отдать: и принципы (не выходить замуж), и тело (чего до тех пор не могла даже представить себе), и не только могу, а хочу этого. Знаю, что сразу же поставила крест на своей мечте о независимости, и — подчинилась. Не знала, что в будущем буду бороться с этим чувством и раздувать в себе малейшее расположение к другим, лишь бы освободиться от Сергея, от этой блаженной и мучительной болезни…"

Только друг.

Галя долго хранила в тайне свое чувство, хотя виделась с Есениным чуть ли не каждый день на поэтических вечерах, в кафе "Стойло Пегаса", где собирались поэты, в книжной лавке, которой заведовали Есенин и его друг Анатолий Мариенгоф. Она очень страдала от того, что Есенин женат. А когда узнала, что он разводится, ей вдруг стало страшно. Словно почувствовала, как в ее жизнь вторглось что-то роковое и неотвратимое. Однако она упорно отказывала поэту в близости, с особой теплотой даря ему исключительно свою дружбу.

Дождливым октябрем 1923 года американская танцовщица Айседора Дункан ждала в Ялте приезда своего мужа Сергея Есенина. Неожиданно она получила загадочную телеграмму: "Писем, телеграмм Есенину больше не шлите. Он со мной. К вам не вернется никогда. Галина Бениславская". Тут же последовал ответ: "Получила телеграмму, должно быть, твоей прислуги Бениславской… прошу объяснить… очень люблю. Изадора". Есенин телеграфировал: "Люб­лю другую, женат и счастлив". Этой весточки Айседора не получила, днем раньше уехав из Крыма. Позже она узнала, что Галина вовсе не прислуга, а секретарша в газете "Беднота", дочь французского студента и грузинки.

А жизнь Сергея Есенина катилась по своим рельсам. Стихи, выступления, компании, женщины… Галя видела и знала многое, но чувствовала - эти женщины Есенина не трогают. Но когда любимый женился на Айседоре Дункан и уехал за границу, Галя тяжело заболела и долго лечилась от неврастении в санатории.

Из дневника Г. Бениславской:

"Уехал, улетел с Айседорой. Она вернется - так ответили в студии - через год. Значит, и он тоже. Как же ждать, когда внутри такая засуха? Я опять больна. Опять тоска по нем, опять к каждой мысли прибавляется неотвязное ощущение его. Вот, как верная собака, когда хозяин ушел - положила бы голову и лежала бы, ждала его возвращения".

Мучения.
Есенин вернулся из-за границы в 1924 году - нездоровый, измученный, озлобленный. Жить ему было негде, и Галя предложила поселиться у нее. В небольшую комнатку вскоре приехали из деревни и есенинские сестры Катя и Шура. Началась жизнь, с одной стороны, счастливая, потому что любимый человек был рядом и стал фактически ее мужем, с другой же - полная нечеловеческого напряжения и самоотверженности. Есенина, которому нельзя было пить (после первой же рюмки он становился невменяемым), одолевали "друзья"-собутыльни­ки. Бениславская без единого слова упрека разыскивала его по злачным местам и уводила домой. Он распускал кулаки и страшно ругался…

Из дневника Г. Бениславской:

"Поехали в деревню на свадьбу его двоюродного брата. С. пил исступленно и извел всех. Самодурствовал, буянил, измучил окружающих и себя. У меня уже оборвались силы. Я уходила в старую избу хоть немного полежать, но за мной тотчас же прибегали: то С. зовет, то с ним сладу нет. На рассвете разбудил меня, сам надел Катино платье, чулки и куда-то исчез. Плясал на улице ряженым, пошел к попу (тот лежал, говорят, при смерти), всех там перепугал. Потом пропал. Я уехала в Москву одна. Приезжаю - в комнате нет его вещей. Приехал первым, и кто-то ему сказал, что я изменяю ему со всеми его друзьями…"

По Москве кабацкой.
Галя, насколько могла, ограждала Сергея от трудностей быта, от многочисленных знакомых, которые стремились неделями жить за его счет, его же и спаивая. Денег не хватало. Издательства, платившие хорошие гонорары, печатали только новые стихи. А под алкоголем стихи не писались, становилось все трудней и трудней. У Сергея все круче менялся характер - все чаще прорывались болезненная мнительность, подозрительность, буйность и хамство. Если раньше он затихал при Гале и старался в ее присутствии сдерживаться, то теперь "тормоза" отказывали. Общие друзья удивлялись ее выдержке, терпению и силе духа.

"Она отдала Есенину всю себя, ничего для себя не требуя и,
уж если говорить правду, не получая",
- вспоминал много лет спустя Анатолий Мариенгоф.

А между тем сил - и душевных, и физических - оставалось все меньше.

Из дневника Г. Бениславской:

"Пришли Аксельрод с "плеядой", зовут его пить. Меня демонстративно не замечают. Бегу следом. Сергей уже был пьян, его подхватили и чуть не под руки увели, оставив меня одну. Трудно передать мое самочувствие. Непривычная к этим трущобам, одна среди полупьяных и совсем пьяных, наглых, сальных физиономий… Поили его со всех сторон. Вдруг вижу, Сергей встревоженно приподнимается:"Гал­я, где Галя?" Подхожу. Он, так жалобно: "Мне надо ехать домой. Иначе мозг кончится…"

Последние месяцы.
Они стали для Гали новым испытанием. Есенин уехал на Кавказ, а по приезде женился на Софье Андреевне Толстой, внучке великого писателя. В тоске Галя позволила любить себя давнему своему поклоннику - сыну Льва Троцкого. Ей не нужен был он - но, как воздух, требовались тепло и ласка. Кто осудит? Никто, кроме нее самой, - она по-прежнему безоглядно любит Сергея. А тот пишет ей убийственные слова: "Милая Галя, Вы мне близки как друг, но я Вас нисколько не люблю как женщину". Перед роковым отъездом в Ленинград Есенин позвонил ей: "Галя, приезжайте на Николаевский вокзал". Она не приехала. Зачем? Все ясно, она не будет мешать ему. Смертная телеграмма застала ее в занесенной снегами деревне, куда она уехала после очередного нервного потрясения. На похороны она не попала.…

После гибели любимого человека Галина "отрезала себя" от всего живого и жила прошлым. Все, что не касалось Есенина, ее не интересовало. Она привела в порядок бумаги Сергея, которые оставались в ее архиве, написала воспоминания о нем. А через год, в таком же вьюжном декабре, в каком хоронили ее любовь, она застрелилась на его могиле…

Предсмертная записка Гали: "Самоубилась" здесь; хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему, и мне это будет все равно. В этой могиле для меня все самое дорогое…"

«Привет Вам и любовь моя!

Правда, это гораздо лучше и больше,

чем чувствую к женщинам.

Вы мне в жизни без этого настолько близки,

что и выразить нельзя.»