Это просто Вьюи блог

YesFuture

Ещё раз заглянув в телефон и сверив адрес на сайте с табличкой, висевшей на углу огромного офисного здания, к которому они подошли, он взял её за руку и утвердительно кивнул. Адреса совпали – а это означало, что они наконец пришли. Осталось только найти нужный им офис. Но это было нетрудно – миновав несколько ярко освещённых витрин, они увидели небольшую, но заметную вывеску.

Компания «YesFuture» - светились на ней ровные прямые буквы.

- Мы пришли, Лен – негромко сказал он и остановился. Она, по- прежнему держа его за руку, остановилась и вопросительно посмотрела ему в глаза.

- Я волнуюсь – сказала девушка и придвинулась немного ближе.

- Да ладно тебе – он попытался успокоить её. – Мы же пока так, просто поговорить пришли. Так что волноваться нечего. Зададим наши вопросы, и всё.

- И всё равно – девушка зябко поёжилась. – Обними меня.

Он крепко обнял её и зарылся лицом в длинные, падающие на плечи волосы подруги, вдохнув знакомый, чуть терпкий запах шампуня.

- Всё будет хорошо – чуть касаясь её уха губами, тихо, почти шёпотом, сказал он. – Пойдем.

Он ещё раз крепко прижал её к себе, затем отстранился и, снова взяв за руку, уверенно повёл к дверям.

Автоматические створки почти бесшумно распахнулись, и перед ними предстал небольшой, довольно скромно, но со вкусом обставленный офис. Светлая комната имела овальную форму, вдоль стен были расставлены невысокие пуфики, а в самом центре, под большим логотипом фирмы расположился ресепшен, за которым стояла приветливо улыбающаяся девушка.

Глубоко вдохнув – он понял, что тоже волнуется, хоть и не хочет подавать виду, он ещё крепче взял Лену за руку и прошёл дальше, к ресепшну.

- Здравствуйте – сказала девушка, когда они подошли к стойке почти вплотную. – Чем могу быть полезна?

Парень немного замешкался.

- Мы бы хотели задать несколько вопросов по услугам вашей фирмы – нервно улыбнувшись, сказал он. – Это возможно?

- Конечно – тут же ответила девушка и нажала клавишу на устройстве внутренней связи, стоящем на столе справа от неё.

- Клиенты на консультацию – сказала она, элегантно наклонив голову и продолжая отточено улыбаться, затем кивнула. – Пройдите, пожалуйста – и она указала рукой влево от себя.

Он повернул голову и увидел дверь, находящуюся в нескольких метрах от стойки. Дверь, как и всё остальное вокруг, была белой и почти сливалась со стеной, поэтому они сразу не заметил её, когда входили в помещение. Приглядевшись, он заметил ещё пару таких же дверей и в другую сторону.

- Вам в первый блок – вежливо добавила секретарша. – Это ближайшая дверь.

- Спасибо – он кивнул и посмотрел на свою подружку. Она тоже улыбалась, но он слишком хорошо знал её, чтобы не заметить под этой улыбкой бурю самых разнообразных эмоций. Он подмигнул ей, стараясь подбодрить, и рукой указал направление, пропуская вперёд.

Они подошли почти вплотную к двери, когда она вдруг распахнулась, и прямо на пороге, словно чёртик из табакерки, возник менеджер по работе с клиентами.

Это был высокий, одетый в безупречный серый костюм красивый молодой человек. Короткие светлые волосы аккуратно причесаны, гладко выбрит – менеджер словно только что приехал с фотосессии для обложки дорогого журнала. Что ж, учитывая услуги, которые предоставляет его фирма, иначе и быть не могло, подумал он.

- Добрый день – менеджер учтиво пропустил их вперёд, затем подвинул Лене кресло, обошёл стол и сел, сложив руки в замок. Голос у него оказался под стать внешности – приятный, низкий, с харизматичной хрипотцой. Идеальный голос для того, чтобы гипнотизировать клиентов, рассказывая о прелестях продукции своей компании.

- Меня зовут Рик, и я полностью в вашем распоряжении – опять чарующе улыбнувшись, представился менеджер. – И я с удовольствием расскажу всё, что вас может заинтересовать, и отвечу на любые ваши вопросы. Вы, наверное, что-то уже знаете о наших услугах?

Молодые люди переглянулись, и парень негромко произнёс:

- Да…конечно. Мы были на вашем сайте… Видели рекламу…Но хотелось бы узнать обо всём подробнее.

- Я вас прекрасно понимаю – кивнул менеджер и задумчиво постучал пальцами по столу. Давайте тогда по порядку. Я расскажу всё самое основное, а дальше - вопросы. Годится?

Они снова переглянулись.

- Конечно – негромко сказала девушка. – Мы вас слушаем.

- Вот и замечательно – Рик устроился удобнее в кресле и сложил руки на столе. Было видно, что ему нравится его занятие, и сейчас он будто предвкушал предстоящий разговор.

- Итак, начнём. Наша компания предоставляет клиентам полное замещение физической реальности на уникальный лицензированный и сертифицированный виртуальный мир компании «YesFuture».

Он сделал паузу и внимательно посмотрел на молодых людей, сидящих напротив него. Видимо, первые вопросы у некоторых клиентов возникали уже тут. Но парень с девушкой лишь сосредоточенно смотрели на него.

- Как это происходит и что это на самом деле такое? – нараспев, словно лектор на кафедре, продолжил менеджер.

- Для начала мы выполняем создание полной цифровой копии личности человека и сохраняем её на сверхобъёмном носителе информации. Это, скажем так, ваш личный чёрный ящик – полностью вся память, от рождения и по сей день, и цепочки данных, из которых, как ДНК, складывается всё то, что мы называем человеческой личностью. Плюс, конечно же, ваши личные биометрические данные. После этого весь объём информации – по сути, просто полная информационная модель вашей личности, переносится в нашу виртуальную систему, которая размещена на наших уникальных запатентованных носителях. Про них я бы хотел рассказать отдельно.Сами носители, их двенадцать штук, работают автономно на двигателях холодного ядерного синтеза и укреплены на случай абсолютно любой ситуации, которая может произойти с нашей планетой. Я не побоюсь этого слова – менеджер с гордостью поднял указательный палец вверх – эти устройства можно считать вечными. Находясь в разных структурах планеты – глубоко в земле, под водой, в слоях атмосферы, они все дублируют информацию, непрерывно обмениваясь ей между собой. Они все способны переносить перепады температуры в сотни градусов, воду, отсутствие кислорода и многое другое. Более того, модули имеют программы приспособления к окружающей среде. Одним словом, им ничего не грозит – ни попадание астероида, ни потоп, ни ядерная война. Я не буду вдаваться в технические подробности на эту тему слишком глубоко, с вашего позволения – Рик учтиво склонил голову набок – при желании вы сможете сами прочитать всю необходимую техническую информацию в наших буклетах. Тем более вас, конечно же, в первую очередь интересует не это. У вас больше вопросов про тот самый виртуальный мир, в котором вы окажетесь, как только подпишете наш контракт. Верно? – он хитро прищурился, глядя на них.

Молодые люди, не сговариваясь, кивнули, и парень взял девушку за руку. Та даже не повернула головы – слишком уж увлечённо она слушала.

- Возможно, то, что я вам сейчас скажу, удивит вас и покажется вам странным. Но не торопитесь и дослушайте до конца – он выдержал выразительную паузу.

- Виртуальный мир «YesFuture» формально точно такой же, как наш. В нём есть абсолютно всё, что есть в нашем мире. И хорошее, и плохое. И ужасное и непотребное, и прекрасное и возвышенное… Там точно так же есть деньги, есть подлость и доброта – повторюсь – абсолютно всё. Тогда в чём же плюсы, можете спросить меня вы? Зачем менять этот – он провел рукой вокруг себя - физически реальный мир на наш - искусственный, да ещё и с полным уничтожением физической оболочки?

Последнюю фразу он произнёс абсолютно спокойно, совсем не изменившись в голосе, но девушка чуть заметно вздрогнула, когда последние несколько слов звонко повисли в воздухе.

- Вот тут начинается самое интересное – азартно продолжил Рик.

- Представьте себе оркестр из сотни инструментов, которому надо сыграть музыкальное произведение. Люди, инструменты из дерева, трубы, огромный зал. У кого-то дрогнет рука, где-то может лопнуть струна. Тысячи факторов. А можно взять и набрать это всё в современном музыкальном редакторе. С учётом всех нужных тебе обстоятельств – и ни одно, самое профессиональное ухо не почувствует разницу. Об это много спорили на заре цифровой эры, но потом голоса скептиков стали просто писком в океане, а вскоре, с учётом развития технологий, стихли совсем.

На самом деле, механизм виртуальной реальности нашего мира работает на очень простом механизме – на способности человека контролировать свою мысленную энергию и умении направлять эту энергию в правильное русло. А также на умении оберегать этот поток от негативных энергий других людей. В принципе, реальный мир устроен также, что давно уже доказано учёными. Простейшая формула – как ты мыслишь, так и живёшь, уже много лет не является секретом для людей, духовно развивающихся и постоянно ищущих себя.

Но есть одно существенное отличие. Здесь – он снова обвел рукой вокруг себя, и девушка невольно снова оглядела комнату, в которой они сидели – порой бывает очень трудно сохранить свою реальность и не позволить втянуть себя в какое-то негативное течение. Это всегда возможно, но не у всех людей на это хватает сил. Плюс – есть люди, намеренно генерирующие негативную энергию – в силу своего воспитания, или психических отклонений, или ещё чего угодно – факторов масса. Ну, по-простому – два человека, живущих в городе рядом, на одной лестничной площадке, могут иметь абсолютно разные реальности. Один может считать, что идёт война, он – солдат, а улицы – театр боевых действий, где против него все – чёрные, белые, зелёные, кто угодно. И он верит в это, это его жизнь, его мир. А живущий с ним рядом человек, например, музыкант, и его реальность – это тусовки, тотальное братство, позитив, алкоголь и безудержное веселье. И, что самое интересное - оба ведь совершенно правы. Один убивает кого-то и будет рано или поздно убит сам, чётко по законам своей реальности, а второй – будет тусоваться до последнего и погибнет скорее всего так, как принято в его мирке – менеджер снова сделал паузу и внимательно посмотрел на клиентов – не потеряли ли они нить рассказа, затем снова продолжил.

- Но есть одна проблема. Это лестничная площадка. Лестничная площадка, на которую выходят двери их рядом расположенных квартир. На которой им приходится пересекаться, когда они иной раз ковыряются ключами в замочных скважинах бок о бок. Один – думая, что его сосед - не нюхавший пороха размалеванный пидор, голова которого набита дерьмом, а второй – считая другого узколобым агрессивным болваном и гопником, от которого надо держаться подальше.

Девушка удивлённо вскинула брови – было очень неожиданно услышать от этого безупречно одетого молодого человека мат, но сам он, кажется, совершенно не обратил на это никакого внимания.

- Так вот, в нашей системе нет этой лестничной клетки – торжественно сказал менеджер и сложил руки на груди, внимательно глядя на притихших молодых людей напротив него. – Нежелательные элементы никогда не попадут в ваш мир без вашего на то желания. Ни при каких обстоятельствах. А теперь -как это работает. - он набрал в грудь воздух и уверенно продолжил, словно читая с листа.

- Система контролирует пересечения реальностей на основе сканирования вашей личности и ценностей, а так же на основе ваших ответов на обширные тесты, которые проходит каждый наш клиент. Проще говоря – вы полностью, абсолютно откровенно рассказываете о себе. О ваших сексуальных предпочтениях, моральных качествах, любимых блюдах и многом-многом другом. Система получает и перерабатывает эту информацию, а затем с её помощью - используя собственную мысленную энергию, вы сможете творить свою собственную жизнь. В которой всё зависит от вашего умения мечтать, верить и в красках представлять себе то, что вы хотите.

Девушка робко кашлянула, и менеджер тут же прервался, повернув к ней голову.

- Вы что-то хотели спросить?

- Да – она робко посмотрела на своего парня, затем перевела взгляд обратно на менеджера, с готовностью ожидавшего её вопроса… – я немного не поняла. Вот вы говорите – умение верить..мечтать. А если кто-то мечтает убивать людей? Его мечты тоже будут сбываться в этом вашем мире?

Рик, продолжая улыбаться как ни в чём не бывало, довольно потёр руки. Вопрос явно абсолютно не смутил его.

- Пожалуйста, убивайте, если хотите – просто ответил он и широко улыбнулся, обнажив белые ровные зубы. На лице девушки отразилось непонимание.

- Я не это имела ввиду… – изменившись в лице, начала говорить она, но менеджер не дал ей закончить.

- Я понимаю, что вы имели ввиду – мягко, но настойчиво перебил он. – Давайте я вам объясню. Мы как раз подошли к этому. Наша система – это симбиоз оцифрованных человеческих личностей и сверхсложных компьютерных программ и данных. Все вместе этот образует двигатель, составляющий бесконечное множество эволюционирующих сценариев развития виртуальной жизни. Вот смотрите – он придвинулся ближе.

- Например, вы хотите управлять страной. Или быть крутым спортсменом. Или ещё что-нибудь – всё, что душе угодно. Так вот – если это ваше желание актуально ещё для кого-нибудь – в ваш сценарий будут включены такие же, как и вы, оцифрованные личности. Включены на основе ваших открытых и закрытых параметров и таких же своих качеств. Это… - он улыбнулся – ну, совсем по простому – как добавление к себе друзей в архаичных социальных сетях. Всё на основе общих интересов. С тем лишь отличием, что для системы у нас не бывает секретных интересов. Итак - если вы желаете просто играть с друзьями в футбол для души – не исключено, что тут вы легко найдёте вполне реальных единомышленников. А если ваша цель – орущий стадион – вам абсолютно неважно, реальные люди забили его или это всего лишь декорация, верно? Если вы всё равно не способны почувствовать разницу? Ведь в душу каждого на таком стадионе вам не заглянуть – да вам это совершенно и не требуется. Но не исключено, что там будут люди, чьё искренне желание – орать и сливаться с безликой толпой, которым в свою очередь абсолютно всё равно, кто бегает по полю – опять-таки люди или боты, назовём их этим древним словом. И все абсолютно довольны.

Он снова широко улыбнулся и оглядел своих потенциальных клиентов, несколько ошарашенных таким потоком информации.

- А если отвечать напрямую на ваш вопрос – что происходит с людьми, чьи представления о морали, например, идут вразрез с вашими – тут всё очень просто. Такие люди, чьи интересы никто никогда не разделит, а говоря попросту – всякие отморозки и извращенцы, будут всегда тусоваться в своём мире, где у него будут только боты, вот и всё. Так что можно есть младенцев, расстреливать толпы людей, упиваться кровью или пробовать любые сексуальные извращения сколько душе угодно – вам никто не запретит. Мечтайте, думайте об этом - и вперёд. С той только разницей, что съеденный вами младенец не окажется чьим то сыном, или вы не обнаружите возле подъезда мешок с чьим-то трупом, возвращаясь с вашей любимой посиделки в клубе любителей плюшевых мишек – Рик договорил последнюю фразу и с любопытством посмотрел на своих клиентов, довольный произведённый эффектом. Они оба притихли, а девушка чуть заметно побледнела, услышав последние примеры. Менеджер опять улыбнулся своей идеальной улыбкой.

– Извините за шокирующий натурализм. У нас так принято. Мы же тут не машинами торгуем, поэтому ханжество и двойные стандарты здесь неуместны. К этому можно по разному относиться, но после подобного рода описаний некоторые люди сразу, не задумываясь, подписывают контракт. И я, как профессионал, никогда не спрашиваю их о том, что в моих словах привлекло их больше всего. Но вы можете быть уверены – если это что-то, неприятное вам, вы никогда не пересечётесь с ними в нашем мире. Или точнее можете пересечься – опять же возьмем пример с многотысячным матчем – если вы футболист, а какой-нибудь маньяк – зритель. Но ваше взаимодействие никогда не выйдет за рамки, очерченные вашим сознанием и его желаниями.

- Извините – теперь парень поднял руку - Получается, это какой-то идеальный мир, но ненастоящий, постоянная игра, что ли…- он замялся … А как узнать, не надоест ли она нам…ну… когда-нибудь? Но не может же всё всегда быть идеально?

Менеджер кивнул.

- Я понял ваш вопрос. Сказать, что всё вокруг будет идеально, приторно хорошо, нельзя. Человеку нужны контрасты, и чтобы почувствовать себя совершенно счастливым через час, вам нужно какое-то буферное, противоположное состояние для противовеса. Понимаете, не может оргазм длиться вечно и непрерывно – можно будет сойти с ума – тут он сделал паузу и добавил с заговорщическим видом – хотя продлить оргазм очень сильно – вообще не проблема. Всё, во что вы поверите, сбудется – он прищурился, заметив, как покраснела Лена. Казалось, ему нравится эффект, который производит на неё его откровенность.

- Ну по-простому – продолжил он - если ты хочешь болеть, и вообще веришь в болезни – ты будешь болеть, с удовольствием лечиться и вылечиваться, и чувствовать себя отлично. А можешь просто не задумываться о здоровье, и у тебя тоже всё будет в порядке.

Вы можете настраивать свою реальность. Знаете, как делают люди, верящие в богов? Если жизнь кажется им серой и унылой, они говорят – Господи, сделай мою жизнь разнообразной и насыщенной. Человек ведь не объясняет каждый шаг – утром я хочу найти в пачке от хлопьев выигрышный лотерейный билет, а в обед на улице возле моей машины должен сломаться кабриолет роскошной блондинки. И нашей системе не нужно ничего разжёвывать – она сама скорректирует всё в зависимости от вашей воли и подлинных желаний, и все. На самом деле это легко представить. У вас было такое, что вы испытываете прилив энергии, чувствуете себя на коне, и все дела просто горят в руках?

Парень неуверенно кивнул.

- Вот и представьте себе такое состояние, помноженное на бесконечные возможности современных виртуальных реальностей.

Рик на пару мгновений замолчал и откинулся в кресле.

- Давайте я приведу несколько простых примеров. Жизнь в нашей системе напоминает истории нереально, предельно везучих и удачливых людей. Например, не так давно к нам пришёл менеджер одного уже несколько лет идущего на дно отечественного автоконцерна. На своей работе ничего, кроме ожирения, геморроя и кучи проблем, за всю жизнь он не нажил. А ведь он хотел – представьте, действительно хотел – вытащить своё предприятие из многолетней задницы, над которым уже давно перестали смеяться самые пошлые юмористы. Так вот, попав к нам, он занялся тем же – и теперь его компания, абсолютный лидер на рынке, торгует безупречными автомобилями по всему миру, а сам он, преуспевающий, подтянутый красавчик- миллионер, живёт в Японии, где только что открыл очередное представительство. И каждое утро, стоя возле окна своего небоскрёба, он наблюдает, как по хайвеям медленно ползут наши отечественные машины – и это не те убогие обрубки металла, с которыми он, в масле и дерьме провозился почти всю жизнь. Это современные, красивые и совершенные изделия – точно такие, какими он себе их представлял, о каких мечтал. Это довольно тривиальный пример. Есть другие примеры – нам известно несколько крайне мрачных нацистких миров, в которых идёт постоянное вычищение генетической чистоты человеческой расы. Там везде всего по паре оцифрованных реальных людей – а в несуществующих топках горят тонны виртуальной человеческой плоти – и те, кто инспирировал эти чудовищые, с точки зрения нормального человека, конструкции, довольны абсолютно. Но вообще, конечно, многие действуют ещё банальнее – он просто становятся красивыми, здоровыми и путешествуют по миру, любуясь его красотами, открывая для себя всё новые способы получения удовольствия. Таких абсолютное большинство, и там-то как раз больше всего личностей, когда-то бывших реальными людьми.

Девушка робко кашлянула, и менеджер тут же замолчал, внимательно глядя на неё.

- У меня вопрос, как раз кстати… - А можно ли как-то посмотреть на то…ну, как это выглядит?

- Конечно можно – тут же ответил он. У нас есть установки с виртуальной реальностью, позволяющие вступать в контакт с жителями «YesFuture» - конечно, с теми, кто желает таких контактов. Можно не только посмотреть, но и пообщаться с кем-нибудь. Спросить, как дела, например – он улыбнулся. – У нас есть места, синхронизированные с реальными географическими объектами – как правило, это значимые достопримечательности в крупных городах. Заходя на такой объект, ты знаешь, что видишь и слышишь сейчас то, что происходит на самом деле. То есть, ты можешь погулять возле Эйфелевой башни, любуясь на настоящих, «живых» туристов. Но если ты захочешь заняться под ней с кем-нибудь сексом, и вокруг не должно быть ни души – система сгенерирует тебе свою башню, вот и всё. Я понятно выразился?

Девушка кивнула, затем, задумавшись, снова посмотрела на менеджера.

- Может быть, мой вопрос покажется вам дурацким… но я просто так далека от всего этого если честно… в общем… а насколько там всё так? – она смутилась-… ну то есть, насколько это все похоже на реальный мир? Мы…то есть они, эти люди, видят разницу?

Рик, дослушав вопрос до конца, понимающе улыбнулся.

- Понимаю ваше беспокойство. Но поверьте мне - не надо сомневаться на этот счёт. Там всё совершенно точно так же, как тут. Тысячелетия цифровой эры создали нам абсолютно полную модель происходящего на планете, совершенно достоверную и идентичную. А технология сращивания человеческого разума с компьютерными программами позволят добиться совершенно неотличимого от реального восприятия окружающей действительности. Одним словом, вы ни разу не усомнитесь, что это нереальный мир. У вас не будет для этого ни малейшего повода. И потом, как я уже говорил – вы можете войти в систему в тестовом режиме, и всё посмотреть сами.

Девушка кивнула и легонько тронула своего молодого человека за руку. Он посмотрел на неё, словно спрашивая о чём-то глазами, после чего повернулся обратно к менеджеру и спросил:

- Скажите, а как выполняется процедура… перехода в «YesFuture»?

- Это интересный вопрос – Рик оживился. – На самом деле, тут, как и всё в нашей корпорации, очень просто – вы приходите к нам, мы сканируем ваш мозг, сращиваем его с программой и запускаем её. Вы уходите, живёте своей обычной жизнью, а потом, в один прекрасный день, вы просто однажды ложитесь спать без сновидений и просыпаетесь уже внутри нашей системы. Обычное, вроде бы, утро. Некоторые даже не хотят знать, когда это произойдёт, намеренно оставляя интригу. Так бывает проще поверить, что жизнь всего-навсего взяла и изменилась к лучшему, после того как вы просто этого захотели.

Но в любом случае ты просыпаешься там же, где и уснул – таким же точно, с тем же телом и базовым дано. Стартовая точка точно совпадает с реальным миром. Но потом жизнь начинает меняться по вашим запросам, причём обычно до неузаваемости. Ты был толстым и хотел стать качком? – вперёд, у тебя всё получится. Результаты проявят себя намного быстрее, чем до этого в обычном тренажёрном зале. Мечтал слетать в космос и порубить пришельцев? Пожалуйста. И это будет не тот унылый космос, в который человечество вбухало половину ресурсов планеты, прежде чем власти поняли, что это бессмысленно. Это будет космос ваших любимых фантастов, будь то братья Стругацкие или Рэй Брэдбери. Обжитой, населённый и разнообразный. Хотел быть супергероем – милости просим. Ну и так далее. Мир, заселённый огромным количеством людей и программ, если можно так разделить, дающий любые, абсолютно безграничные возможности. А ваше тело, тем временем, вынесут и утилизируют сотрудники нашей фирмы. Вам нужно будет только оставить на видном месте нотариальную доверенность, квитанцию об оплате и копию анкеты-заявки.

Лена вздрогнула и посмотрела на своего молодого человека. Менеджер заметил это и тут же оживился.

- Для многих это очень щекотливый вопрос – опередив её, сказал он. - Вам, наверное, тоже интересно, что будет с вашими телами?

Молодые люди снова переглянулись.

- Ну да – негромко сказал парень. – Конечно, мы хотим это знать.

- Физическая оболочка уничтожается – просто, без особых предисловий сказал менеджер. У нас богатый выбор – погребение в сверхсовременном кладбище, кремация, этнические похороны – любой спектр. Вплоть до отправки в космос в гермогробу – всё что угодно, в зависимости от ваших финансовых возможностей. Впрочем, в системе «YesFuture» не нужны деньги, поэтому обычно на утилизации тела никто особо не экономит, выбирая вариант себе по вкусу.

Девушка робко подняла руку.

- Скажите, а можно ли оставить тело?

Менеджер поморщился и задумчиво почесал переносицу.

- Как вам сказать… Стандартно мы уничтожаем тело через семь дней – это чётко зафиксированный срок, за который мы можем провести все тесты и с уверенностью сказать, что все аспекты личности успешно скопированы в систему. За это время человек может передумать, и мы можем вернуть всё. Но таких, как показывает статистика, единицы. Можно оставить тело на консервации – но это стоит огромных денег, которые могут себе позволить далеко не многие.

Тело без разума начинает быстро портиться, и нужны очень серьёзные усилия, чтобы сохранить его в сохранности. Плюс это крайне непредсказуемый процесс, и наша компания очень неохотно берётся за это. Наша система как раз рассчитана на счастливую жизнь клиентов за очень умеренные деньги, поэтому сейчас мы практически не связываемся с сохранением тел.

У нас был случай, когда один очень богатый клиент оставил тело на сохранении, а потом, уже находясь в системе, подал на нас в суд, обвиняя в том, что мы не смогли сберечь его.

- И как же разрешилась ситуация? – молодой человек заинтересованно наблюдал за менеджером. Тот хитро улыбнулся.

- Он выиграл дело, заработал кучу денег и сейчас живёт в реальном мире. По его глубокому убеждению. Одним словом, он добился всего, чего хотел, и абсолютно счастлив. Ведь это главное, не правда ли?

Молодой человек усмехнулся и неуверенно кивнул.

- Ну, на вопрос про тела я ответил?

- Да – ответила за двоих девушка и бросила на своего парня робкий взгляд.

На несколько мгновений над столом повисла тишина – молодые люди обдумывали услышанное, а Рик просто ждал – когда они соберутся с мыслями.

- Вы не хотите выпить чаю? – вдруг спросил он, чтобы немного разрядить обстановку. – Или просто выпить? – он заговорщически подмигнул.

- Да, чаю было бы здорово – несмело согласилась девушка.

- Сию минуту – Рик встал из-за стола, прошёл в угол комнаты и открыл дверцу – так же, как и всё остальное, белую и почти сливавшуюся со стеной.

- Чёрый, зелёный, лимон - сахар? – спросил он, не оборачиваясь.

- Мне зелёный – сказала она. – Без всего. И второй чёрный с сахаром – она вопросительно посмотрела на своего парня. Тот кивнул.

- Понял – браво ответил менеджер, и уже через минуту вернулся к столу, сжимая в руках две кружки, по бокам которых были нарисованы логотипы компании. Он поставил их на стол, и молодые люди, поблагодарив, взяли их в руки. Несколько секунд они молча глотали обжигающий чай.

- Ну что, остались ещё вопросы? – наклонившись вперёд, спросил менеджер со своего рабочего места.

- Конечно – ответила девушка. – Просто миллион. Трудно всё это вот так переварить. Голова кругом идёт.

- Понимаю – сочувственно кивнул менеджер. – А вы откуда, простите? Приезжие?

Парень кивнул.

- Из-за города – он неопределённо махнул рукой куда-то в сторону. – Переехали жить, но трудно тут… проблем куча. Потом вот про вас узнали и пришли на консультацию.

- Ясно – с сочувствием сказал менеджер – Ну вы не торопитесь, собирайтесь с мыслями, спрашивайте, думайте. Я понимаю, что некоторым, особенно из глубинки, сложно всё это с первого раза воспринять. Но вообще, скажу я вам, наша компания помогла многим, таким как вы. В городе сейчас очень сложно жить – всё дорого, жильё, продукты… Чтобы купить маленькую убогую квартирку, надо брать кредит лет на сто – сто пятьдесят, а это тоже не каждый может себе позволить. Плюс нестабильная обстановка, масса опасностей. Поэтому к нам приходит немало молодых людей – кто просто парами, некоторые – целыми семьями.

- Вот как раз на эту тему я хотела спросить – перебила девушка.

- Да – да – Рик сразу же подался вперёд, собрался и приготовился слушать.

- Вот те, кто приходят к вам парами… Что потом с ними происходит? И вообще – родственники…родители… Как с ними быть? И ещё – что будет, если мы захотим завести детей? Как быть?

Менеджер довольно закивал.

- Отличные вопросы. Я, честно, ждал, когда вы их зададите. Значит так, отвечу по порядку.

Насчёт пар – он улыбнулся – мы видели разные примеры. Здесь всё зависит от того, насколько серьёзные отношения в паре. Это, скажу я вам, очень серьёзная проверка отношений. Зачастую союз между мужчиной и женщиной складывается не только из влечения друг к другу. Кого-то жизнь вынуждает сбиваться в пары, кто-то – просто не хочет быть один. А теперь представьте, что всё это уже не работает – и человек начинает неограниченно меняться, становясь в точности тем, кем всегда хотел стать. И это же происходит с партнёром. Здесь всё зависит только от того, насколько каждому ценен союз. Скажу честно – не многие пары выдерживают такую проверку - он замолчал и выразительно посмотрел на молодых людей.

Они молча слушали, не мигая глядя прямо на него. Парень робко взглянул на девушку, но та, задумавшись о чём-то своём, не заметила этого. Рик продолжил:

- С родителями ситуация проще. Можно либо привести их к нам, если они у вас достаточно продвинутые… либо – они остаются здесь.

- А как же – девушка, покусывая губу, начала говорить… - ведь для них мы…как бы, ну умрём, что ли, так?

Рик поморщился и махнул рукой.

- Да конечно же нет. Вы сможете общаться по телефону, видеосвязи…то есть так же, как вы общаетесь сейчас. Скажите, вы часто созваниваетесь с родителями, только честно?

Она замялась и немного покраснела.

- Ну, где-то раз в месяц.

- Вот и будете себе созваниваться раз в месяц, как и раньше. Это вообще не проблема. Главное, как ваши родители на это отреагируют. Но это уж вы сами разбирайтесь, это ваши семейные дела.

Девушка кивнула и потупила глаза.

- А как же дети? – спросила она, вновь вскинув голову.

- С детьми вопрос интересней – охотно отреагировал менеджер. – Вот смотрите. Чего уж лукавить, даже здесь, в реальном мире, дети – это ведь тоже игра. Но для всех разная – кто-то вкладывает всю душу, занимаясь ежеминутно своими чадами, а кто-то – родит ребёнка, разведётся и заглядывает его навестить раз в полгод

Бэзил Коппер

Янычары из Эмиллиона

I

Он проснулся в третий раз уже на рассвете, весь в поту и охваченный ужасом, отчетливо помня в деталях только что увиденный сон. Руки вцепились в железную спинку кровати над головой, а от слез ночного кошмара подушка была такой мокрой, что даже самый жаркий день не мог бы дать такого результата.

Он тихо лежал, рассматривая бедно обставленную комнату с приятными кремовыми стенами. Было только начало пятого, единичные звуки пробуждающихся птиц доносились из зеленого сада, но его уши все еще были как будто окутаны мягкими волнами.

Сон начался очень неопределенно. Постепенно детали его прояснялись, они повторялись последовательно, и каждое повторение добавляло, новую информацию, как художник добавляет краски на каждом этапе рисования.

Через несколько месяцев Фарлоу был помещен в Гринмэншон, роскошную психиатрическую клинику. У директора сохранилось много записей об этом случае, но по известным причинам дело не было придано гласности.

Фарлоу был моим старым другом. Я составил устный рассказ из тех сведений, которые получал в течение длительного времени от самого Фарлоу и от директора психиатpa Сондкуиста. Это был приятный и умный человек, которому принадлежали некоторые эффективные методы лечения.

Фарлоу отличался неординарностью: он был сверх чувствителен, возможно, даже по-своему гениален. Именно по его просьбе его поместили, в качестве частного пациента в Гринмэншон для "отдыха и обследования".

Я часто посещал его, так часто, насколько мне позволяли мои дела. Но начало истории я слышал задолго до того, как он предпринял, по мнению его друзей, этот последний решительный шаг. Я никогда в. жизни не слышал ничего более странного, чем этот рассказ с жутким и причудливым концом.

Он начался, как рассказывал Фарлоу, очень обычно и прозаично. Шесть месяцев назад сильно загруженный работой, он проводил многие часы в лаборатории. В результате его мозг и нервы достигли наивысшего напряжения и чувствительности. Однажды вечером он пришел домой усталый и после многочасовых безрезультатных поисков решения трудной проблемы, записал сложные цифры только ночью.

Было около половины второго – не лучшее время для тяжелой пищи и почти пинты черного кофе, но в конце концов каждый поступает, как может. Фарлоу практически ничего не ел в тот день, ему было не до этого. Наука оставляла мало времени и для общества женского пола, поэтому он так и не женился, за ним ухаживала домоправительница строгих правил, но любящая порядок. Она уходила домой в девять.

Итак, Фарлоу съел свой тяжелый ужин, проглотил кофе и медленно пошел к кровати. В висках стучало от усталости, сказывалась изнурительная работа над сложной проблемой, не дававшая пока результатов.

Ничего неестественного не было в том, что он не мог уснуть, и только где-то около трех сон сморил его. Но вдруг ему показалось, что он проснулся. Я думаю, мы все когда-нибудь испытывали такое ощущение. Просто мы видим сон, что мы проснулись. Мы верим себе, что проснулись, но подсознательно знаем, что это сон. Я сказал об этом Фарлоу, когда он в первый раз заговорил об этом. Он сказал, что это было не так. Хотя он и видел сон, он знал, что проснулся.

Все было как наяву, каждое прикосновение и ощущения этого вновь и вновь повторяющегося сна были настолько реальны, что его собственная комната и каждодневная жизнь после таких снов казались размытыми и блеклыми. Этот мир сновидений был местом ужасов и страхов, и ночью он попадал в эту жизнь, более, непосредственную и волнующую по сравнению с реальной действительностью. Фарлоу верил также и в физическую реальность этого мира, но он напрасно искал на картах и в атласах это мрачное место.

Несмотря на то, что мир сновидений, я буду так его называть, был угрожающим, жутким по настроению, Фарлоу был уверен, что если он сможет сорвать этот зловещий занавес сна, он будет более счастлив, чем те, которые живут обычной жизнью в нашем реальном мире.

Я должен подчеркнуть, что Фарлоу был абсолютно нормальным человеком, как вы или я, даже, возможно, более нормальным, так как его научные работы заставляли его анализировать каждое явление и получать результаты посредством эмпирического метода. И всегда, даже во время пребывания в Гринмэншоне, он сохранял, по мнению доктора Сондкуиста, ясное сознание.

Было что-то такое в его рассказах, чего никто не смог бы опровергнуть, кроме самого Фарлоу, так как только он был участником этих видений. Судя по концу всей этой истории, можно утверждать, что Фарлоу, возможно, был самым здравомыслящим среди нас.И если это так, то какие же ужасы ждут нас за занавесом нашего сознания, и самые самоуверенные из нас должны воздержаться от критики такого человека, как Фарлоу. Я верю, что он благодаря своей сверхчувствительности и совершенству, просто смог переступить через черту, через которую не могли переступить нормальные простые смертные, смог сорвать этот занавес, прорваться сквозь него каким-то необычным способом.

Короче говоря, случилось вот что. Было 10 минут четвертого, когда Фарлоу проснулся. Он включил свет, часы показывали 20 минут четвертого. Значит, все это длилось всего 10 минут, но Фарлоу торжественно, как это могут делать только ученые, упорно уверял меня, что он отсутствовал в течение трех часов. Это было бы смешно, если бы говорил другой человек, так как все мы знаем, что секунда-две во сне для спящего кажутся вечностью, и разбуженный громким шумом мозг мог уложить всю длинную цепочку событий в одну минуту.

Но учитывая замечания Фарлоу о последствиях сна, в которых я не могу сомневаться, я склонен верить ему. Он спал и потом проснулся, и вот что он ощущал. Ему было холодно, он находится в воде и он чувствовал, что его жизнь еще совсем недавно была в смертельной опасности. В рот залилась соленая вода, тяжело кашляя, он лихорадочно бился на берегу. Голыми пальцами ног он чувствовал землю. Когда он открыл глаза, то увидел, что лежит на отмели дикого мрачного берега. Измученный, он пополз по длинному пляжу с белым песком. Затем отдыхал, лежа на боку, и смотрел на розовый рассвет, освещающий небо.

В тот раз на этом все закончилось. Фарлоу проснулся, или точнее, вернулся в обычный мир XX века, кошмар, как считает он. Он сразу же осознал всю реальность своего "сна", понял, что сорвал занавес. Включив свет, он посмотрел на часы. Затем он в ужасе заметил, что между пальцами ног застрял песок, пижама была мокрой от холодной соленой воды.

II

Можно легко представить реакцию Фарлоу на жуткую ситуацию, в которой он оказался. Только Фарлоу мог понять и проанализировать ту ситуацию, в которую он попал.Прошло несколько месяцев, прежде чем он собрался с духом, чтобы рассказать мне о своем путешествии по ту сторону "занавеса", по его собственному выражению.

Две ночи после этого, выходящего из ряда вон пробуждения, он не спал. На третью ночь он был настолько вымотан, что уснул, но ничего не случилось. В течение недели он спал нормально, а затем он испытал второе "пробуждение".

Фарлоу уснул около полуночи и почти сразу же перешел в состояние "пробуждения".

Он снова боролся с морскими волнами, снова ползком выбирался на берег, но на этот раз видение длилось дольше. Фарлоу лежал на пляже, отплевываясь от соленой воды, он видел, как медленно поднимается рассвет над диким и красивым берегом, и он знал, что находится где-то на востоке. Но это был не современный восток, а из какого-то античного времени.

Когда из-за тумана поднялось солнце, картина изменилась, как будто кто-то открыл дверь, и Фарлоу проснулся в собственной, постели, снова насквозь промокший. После этого второго "сновидения" Фарлоу первый раз обратился к своему другу врачу, но тот, конечно, был не в состоянии помочь ему. Естественно, Фарлоу не все рассказал ему, боясь, что его примут за сумасшедшего. И так как доктор не знал об ужасных открытиях после пробуждения, он был уверен, что это обычный случай с повторяющимися снами, многие этим страдают.

Другой человек был бы не в состоянии понять эту ситуацию и очень тяжело переживал бы свое состояние. Но Фарлоу был ученым и его мозг автоматически обрабатывал эти данные, противоречащие всем известным законам природы.

Третий сон был повторением предыдущих, но, к счастью Фарлоу, он начался с того момента, когда он уже лежал на берегу. Солнце в небе стояло чуть выше, туман начал рассеиваться. Странно, но страх утонуть в состоянии сна все еще сохранялся. Фарлоу отчетливо осознавал, что уже вполне оправился после борьбы в воде. Судя по этому и по

тому, что солнце сильно припекало, он определил, что лежит на песке уже три часа.

Таким образом, стало очевидно, что сны прогрессируют во времени, и это напоминало кинофильм, каждый показ которого удлинялся еще на один эпизод. Конечно, чтобы понять это, Фарлоу понадобилось много времени, так как сначала Фарлоу не обращал на это внимания. В четвертом сне солнце уже стояло в небе значительно выше, туман еще больше рассеялся, и когда он прогнулся в своей комнате ХХ века, он обнаружил, что одет в хлопчатобумажную блузу античного покроя без воротника, в мешковатые панталоны из какого-то темного, совершенно ему не известного материала, но ноги, как в первый раз, были голыми. Самым необычным на этот раз было то, что он был абсолютно сухим. Фарлоу объяснил это тем, что его сны были физическими, и он сделал вывод, что солнце на берегу высушило его.

На этом этапе он еще пытался объяснить свои страхи, и одна мысль очень волновала его – физическое состояние его сна в одном случае переносится в реальную жизнь, а в другом нет. Это, естественно, относилось к воде на коже, когда он просыпался, и к тому, что он по-прежнему был в пижаме.

Если действуют те же правила переноса одной субстанции из сна в другое измерение, значит, по теории он должен был быть одетым в рубашку и брюки.

Его аналитические рассуждения на этом этапе разбивались вдребезги об одно противоречие: что происходило с пижамой, когда он "лежал" на берегу. Или их было две, и они существовали в различных плоскостях? Но как бы Фарлоу ни анализировал это, все логические доводы рассыпались как карточный домик, к каким бы обстоятельствам он их ни применял – будь то мир сновидений или реальность. Граница между ними становилась неясной.

Прошло несколько месяцев, прежде чем Фарлоу, наконец, доверился мне. Всегда стройный, прекрасно сложенный, он за последние недели превратился в больного, с синими кругами под глазами, я никогда не видел его таким. Несколько вечеров прошли в бессвязных, с недомолвками разговорах, прежде, чем он заговорил на эту тему без обиняков, но как только это произошло, речь его потекла, как вода из крана.

Он больше всего боялся, что я сочту его за сумасшедшего, но после того, как я внимательно слушал его несколько вечеров, изредка задавая уточняющие вопросы, он успокоился. Если и существовал в мире здравомыслящий человек в полном смысле этого слова, так это был Фарлоу. Он описал мне около полдюжины своих снов, которые привели его на берег. Там было тепло и уютно, на горячем песке. И он был рад, что теперь эти сны или видения, как хотите называйте их, сразу начинались на берегу, и ему не приходилось испытывать неприятные ощущения при пробуждении.

Насколько он мог судить (так как он никогда не засекал время по часам), длительность каждого сна отпечатывалась в мозгу как три часа, но действительное время в реальной жизни составляло не больше 10 минут. Он не придавал этому большого значения, но как-то сказал мне, что знает, что если во сне он окажется далеко в море и не доплывет до берега в отпущенные ему три часа, то утонет. Я не понимал, чем он это обосновывает, и решил отвлечь его от этой навязчивой мысли. Но хотя я говорил мягко, и, как мне казалось, здраво, он со вздохом отверг все мои возражения. Он был уверен, что будет именно так, сказал он, и что бы я ни говорил, я не смог его переубедить.

Я спросил его, думает ли он, что в постели будет лежать утопленник, когда он снова вернется в этот мир, и он довольно спокойно подтвердил мои слова. Это заставило меня задать ему следующий вопрос: если его физическая оболочка исчезала из постели, когда он был в своих сновидениях, я мог бы посидеть в его комнате, чтобы удостовериться в этом. Он отказался наотрез. Он не объяснял причину, но подозрительно посмотрел на меня. Мне показалось, что он боится, что участие любого, постороннего человека, даже с хорошими намерениями, может бытьопасным для него и может помешать ему "вернуться назад". Я не настаивал, так как видел, насколько накалилась ситуация. На следующий вечер я навестил Фарлоу, и он мне показался более спокойным и разумным. Ночь была спокойной, и он продолжил свои рассказы. Сны теперь начинались с того, что он лежит в полном сознании далеко на берегу, хорошо отдохнувший и высохший на солнце. Намного миль вокруг лежал песок, и он знал, что попал на Восток, в античный период. Солнце вставало все выше, и туман постепенно рассеивался, в солнечном свете легко шелестели волны, далеко на востоке у самой кромки берега различались очертания какого-то Города.

Находясь в состоянии этих видений, Фарлоу не имел представления, кто он, как он попал в море, что он делал на берегу. Там он всегда был одет в блузу и панталоны, а просыпался всегда в пижаме и сухой. Он еще не испытывал страха перед этими снами. И единственно, что он четко ощущал, это неизменно сохранявшееся соотношение между тремя часами сновидений и 10 минутами реальной жизни.

Обычно Фарлоу видел один сон в неделю, но были случаи, когда он видел два и даже больше. Они появлялись только когда он сильно уставал, из чего он сделал вывод, что в такие дни рушились каждодневные барьеры. Его друг, доктор, не мог помочь. И тогда он решил захватить что-нибудь из того мира, если это будет возможно. Я сидел в кабинете у Фарлоу поздно вечером, когда он рассказал мне об этом. И я видел, что ему стоило огромных усилий говорить об этом.

– Ну и как, успешно? – выдавил я из себя.

Он медленно кивнул. Фарлоу резко встал и подошел к письменному столу, он открыл один из ящиков, вытащил оттуда что-то, завернутое в белую материю и положил на стол передо мной.

– Взгляните, – сказал он, – не волнуйтесь, там нет ничего страшного.

Я должен признаться, что моя рука слегка дрожала, когда я разворачивал этот предмет.Возможно, я был разочарован, или на моем лице появилось любопытное выражение, но Фарлоу расслабился и мрачно улыбнулся. Передо мной лежал осколок красного камня шести дюймов в длину и трех в ширину, весивший около двух фунтов. Я тупо смотрел на него.

– Вы хотите сказать, что принесли это из вашего сна? – сказал я.

Нельзя было сказать ничего банальнее, но я был еще более удивлен, когда он кивнул.

– Да, – просто сказал он, – именно это я и имею в виду.

Я не знал, что сказать, чтобы это не звучало по-идиотски

или не намекало на ненормальность Фарлоу. Я повертел камень в руках и сказал:

– Вы показывали кому-нибудь этот камень?

Фарлоу кивнул.

– Смитеру, самому лучшему геологу. Он страшно разволновался и был сильно озадачен, определив, что камень из времен Христа. Он не мог объяснить тот факт, что камень абсолютно не подвергся атмосферным воздействиям.

Мы с Фарлоу долго смотрели друг на друга. Я поднял бокал с виски. Сказать было нечего.

III

Вскоре после этого невероятного открытия Фарлоу я вынужден был уехать по делам, мы переписывались, а увидиться смогли лишь через три недели.

Несмотря на короткий срок, в его лице произошли большие изменения. Мне не понравились его глаза, в них затаился страх. Потребовался день или два, чтобы восстановить наши прежние доверительные отношения, и только спустя несколько вечеров он возобновил свои рассказы. Конечно, к моему возвращению он уже успел увидеть много снов.

События развивались. Фарлоу не вдавался в подробности, но было ясно, что характер снов принимал зловещий

характер. Он сидел на берегу, полностью оправившись от тяжелых испытаний, которые выпали на его долю совсем недавно. Во сне он помнил о том, как барахтался в море, но ничего больше. Он все еще не знал, кто он и куда попал. Теперь там было намного светлее, туман почти полностью рассеялся. Башенки и шпили далекого города поблескивали сквозь серые клочья утреннего тумана, на сердце становилось легче.

В течение нескольких вечеров Фарлоу рассказал мне все свои сны, которые становились все напряженнее. В последних снах атмосфера накалилась до предела, и все было пронизано ужасом. Он не помнил, когда он в первый раз услышал, что город называется Эмиллион, но предполагал, что дней десять назад. Теперь он видел сны каждый день. Они начинались с того, что он сидел на берегу. Небо становилось все яснее, туман все больше рассеивался, очертания города становились все более четкими.

– Красота Эмиллиона была какой-то нереальной, -сказал Фарлоу, она наполнила его существо радостью. Он с каждым днем становился все сильнее и уже мог бегать по берегу и купаться в теплой воде. Он постоянно смотрел на далекий город, золотые башни которого поднимались из моря розового тумана.

Его можно было сравнить только с одним местом в реальном мире – с Монт Сент Мишелем ранним весенним утром, но красивым он был по земным стандартам, а в сравнении с Эмиллионом был жалким подобием сказочной красоты города его сновидений.

– Умножьте красоту Монт Сент Мишеля на сто, и вы получите Эмиллион, – просто сказал он, и его темное усталое лицо осветилось каким-то огнем изнутри.

Даже в дневные часы, когда он бодрствовал, название Эмиллион наполняло его душу радостью, и он проводил все свободное время за изучением старых карт и атласов, в основном средневекового периода, но все было безуспешно. Видимо, Эмиллион был из мира фантастики. Однажды, примерно за неделю до моего возвращения, сон стал меняться. Башенки и шпили Эмиллиона виднелись за песчаной косой в милю шириной, они сверкали золотом в лучах поднимающегося солнца, а мягкие волны разбивались о него. В городе жила женщина, которую, насколько я понял, Фарлоу любил.

Сам Фарлоу еще едва ли понимал это, но постепенно после серии удивительных снов, он ясно осознал свое чувство. Он не знал, как ее зовут, но точно знал, что любит, что девушка живет там, и он должен найти дорогу в Эмиллион. Но как это и бывает во сне, Фарлоу не мог ускорить события. Он не мог просто пойти в город, как мы это делаем в обычной жизни. События в сновидениях развивались вне времени, медленно от одной ночи к другой. Каждый раз Фарлоу приближался лишь на несколько шагов к кромке огромной пенистой косы, которая отделяла его от города. И однажды картинка резко изменилась.

Разглядывая башни Эмиллиона, он увидел что-то, напоминающее колышущуюся белую ткань примерно в полутора милях от стен города. Эта белая рыхлая масса колыхалась на месте, хотя казалось, что движется с огромной скоростью, и Фарлоу почувствовал смутное беспокойство. Холодный ветер разбросал последние клочья тумана, все еще висящего над поверхностью моря, и странный страх наполнил его сердце. Он остановился и стал рассматривать эту белую дымку, видимую вдалеке. Неописуемый ужас охватил его, на лбу выступил холодный пот.

Он боялся уснуть в следующую ночь, но сон снова окутал его. Он стоял на берегу, вглядываясь в дальний берег, где странное туманное облако двигалось с невероятной скоростью. Ему показалось, что оно было уже ближе. Холодный ветер дул Фарлоу в лицо, и он снова почувствовал тот же сильный страх, который уже не оставлял его. И он снова проснулся. Он увидел еще несколько снов и каждый раз было все то же. Каждую ночь Эмиллион светился над пенистой водой, но белое облако увеличивалось и уже можно было различить детали.Холодный ветер обдувал Фарлоу, и ему показалось, что ветер прошептал в небе:

– Янычары из Эмиллиона.

Дико закричав, Фарлоу проснулся.

IV

– Что вы думаете об этом? – спросил меня Фарлоу в четвертый раз. Я зажег сигарету, рука тряслась.

– Янычары – это что-то типа мамлюков, не так ли? – наконец сказал я.

Фарлоу кивнул. Он достал с одной из полок толстый том.

– Мне не пришлось долго искать, – сказал он.

Он читал работу, лежащую перед ним. В ней говорилось, что янычары составляли турецкую пехоту в старые времена, которая была личной охраной Турецкого Султана. Эта охрана была упразднена в 1826 году. Там также было написано, что янычары – это личное орудие тирании, что это турецкие солдаты. Я старался сделать умное лицо, когда слушал Фарлоу.

– Как это связано с тем, что было две тысячи лет назад? и почему Восток? – быстро спросил я, прежде чем заговорил Фарлоу.

– Янычары – очень древняя сила, которая называлась по разному, – спокойно ответил Фарлоу. – Они были созданы на более раннем этапе и действовали на территории Турции. Особенно на востоке. Вы должны помнить, что Турция была Восточной Империей. И только после…

– Хорошо, – прервал я его, – но вы же не можете всерьез принимать то, что происходит сейчас в ваших снах…

Фарлоу взмахнул рукой, не давая мне говорить дальше. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что он абсолютно серьезен.

– Вы еще не все слышали, – терпеливо сказал он. – У меня были еще сны, о которых я вам не успел рассказать.Короче говоря, видение вдалеке прогрессировало день ото дня, белое облако росло и превратилось во что-то, напоминающее темную массу, состоящую из многочисленных точек. В последний раз он увидел маленькие клочки пены, когда масса приблизилась к дальней кромке пролива, разделявшего их.

Парализующий страх как большой камень придавил его сердце. Ледяной ветер снова прошептал: "Янычары из Эмиллиона".

И как человек, который, вырвавшись из ночного кошмара, видит, что этот кошмар продолжается и наяву, так несчастный Фарлоу пробуждается, чтобы обнаружить, что день – это только прелюдия к страхам следующей ночи. Я как мог старался успокоить своего друга, хотя мое присутствие вряд ли могло помочь ему. Я считал, что священник или психиатр сделали бы это лучше меня, но кто будет рядом с ним в его мрачном сне, и кто поможет ему устоять против этих ночных кошмаров, которые угрожали ему? Это была скрытая жуткая борьба, повторяющаяся каждую ночь в мозгу человека. Я испугался за ее конец, когда услышал следующие слова.

Он спокойно сидел за столом и сказал мне ровным голосом:

– Я все тщательно обдумал. В последнем сне, всего две ночи назад, я смог четко различить, что мне грозит. Я никогда не дойду до города. Меня настигнет отряд всадников в белых мантиях, движущийся с немыслимой скоростью. Даже при том, что события в снах развиваются медленно, конец наступит скоро. Самое большее через несколько недель.

Я хотел подбодрить его какими-то банальными фразами, но слова застряли у меня в горле.

– Это янычары из Эмиллиона, – глухим голосом сказал он, – я уже вижу их жестокие восточные лица. Я стал человеком, которому они должны были отомстить в древние времена.

– Но что может плохого сделать сон? – неожиданно для себя нетерпеливо выкрикнул я.

– Дурак! – взвизгнул Фарлоу. – Они убьют меня! Когда они поймают меня, я умру!

Я молчал, ошарашенный этим взрывом чувств. Фарлоу отвернулся и невидяще смотрел на шкаф с книгами.

Я взял шляпу.

– По-моему, вам необходимо медицинское обследование, мой друг, и немедленно, – сказал я. – Я бы вам порекомендовал…

– До свидания, – четко и холодно сказал Фарлоу. Я вышел и тихо закрыл за собой дверь. В ту ночь даже я сомневался в его нормальности.

V

В этой чрезвычайной ситуации, когда на карту была поставлена нормальность Фарлоу и даже его жизнь, я решил обратиться к доктору Сондкуисту. Как можно осторожнее я рассказал ему о деле Фарлоу. К счастью, доктор Сондкуист как психиатр не видел в нем ничего выходящего за рамки нормы. Его бодрый решительный тон убедил меня, что если кто и мог спасти Фарлоу от его снов, которые овладели его мозгом, то это доктор Сондкуист.

Следующая встреча с Фарлоу прошла намного лучше, чем я ожидал. Мой друг, казалось, забыл о своей вспышке. Хотя он был бледен и безумен, нервы его не были так напряжены, как в прошлый раз. Мы спокойно разговаривали. Я узнал, что он один раз спал без снов. В результате нашего разговора Фарлоу согласился пойти к доктору. Через неделю после тщательного обследования сердца он решил пожить в Гринмэншоне, как я уже говорил, чтобы отдохнуть и обследоваться.

Таким образом, я не мог, как раньше, часто общаться с моим другом, но посещал его два раза в неделю. Кроме того, доктор Сондкуист полностью информировал меня о состоянии больного. Конец этой истории я мог составить из бесед с Фарлоу, из его дневниковых записей, которые мне разрешил посмотреть директор клиники, а также из моего последнего странного разговора с доктором Сондкуистом.

Когда я в первый раз увидел Фарлоу после того, как он был помещен в Гринмэншон, меня поразило, что он сильно похудел. Но белые стены и спокойствие, которое исходило от сиделок и медицинского персонала, оказывали на него благотворное влияние.

Однажды сразу же без предисловий он начал подробно рассказывать мне свои последние видения, как будто он был не в состоянии в одиночку переживать те события. В конце концов, так оно и было. Он сказал, что видел еще два сна, похожие, но и не совсем одинаковые. Янычары, а он уже определил, что это были именно они, были уже намного ближе. Он все еще находился на берегу, а всадники в белых мантиях уже наполовину пересекли пенистую полосу воды, которая преграждала ему дорогу в Эмиллион.

Он видел какое-то знамя с зеленым полумесяцем. Всадники размахивали короткими острыми кинжалами, сверкающими в ярком утреннем солнечном свете. Их головы в тюрбанах ритмично покачивались в такт скачущим черным лошадям. Лошади скакали бок о бок, разрезая белую воду стальными боками. На Фарлоу наводило ужас выражение грозной жестокости на лицах янычаров из Эмиллиона. Их бородатые подбородки, узкие горящие глаза и красные тонкие губы, между которыми сверкали белые острые зубы, выглядели настолько угрожающе, что Фарлоу едва не потерял сознание от страха.

В последнем сне они приблизились настолько^ что он слышал их гортанные крики и видел искусно сделанные удила на уздечках лошадей. Всадники были одеты в ботинки из мягкой кожи с металлическими шпорами, которые они глубоко вонзали в бока скачущих лошадей. И снова подул ледяной ветер, принося с собой рвущее душу отчаяние, и в двадцатый или тридцатый раз Фарлоу очнулся от ночного кошмара.

Я как мог успокоил своего несчастного друга и ушел. К сожалению, доктора Сондкуиста не было в этот день в клинике, и я не смог поговорить с ним. Хотя я уже как и Фарлоу пришел к выводу, который поверг моего другав мрачную меланхолию, а именно, что ничего не может нарушить ход событий в этих видениях. Но никто из нас, и, к счастью, меньше всех Фарлоу, не мог предвидеть, что из всего этого получится.

Следующую информацию я получил из дневников Фарлоу, которые он вел последние несколько месяцев. Вот что он писал сразу же после моего последнего визита.

В это время Фарлоу получал сильнодействующее лекарство, и поэтому, даже днем он был отрешенным от реального мира, как и ночью. Сондкуист очень беспокоился о Фарлоу, сохраняя при этом профессиональное спокойствие. Объект, получающий специальное лечение, должен был перестать видеть сны. По крайней мере, неспециалист именно так должен был понять записи в дневнике Фарлоу. Там было очень много сложных рассуждений о супраметафизическом типе, в чем мне было очень сложно разобраться, и я пропустил страницы, где Фарлоу рассуждал о физических законах природы и устройстве вселенной.

Но эффект лечения заключался в том, что прогресс снов замедлился, то есть, если раньше Фарлоу видел по два-три сна в неделю, то теперь это число сократилось до одного. Итак, процесс только замедлился, но лечение было не в силах разрушить, разорвать или рассеять видения, которые как облако обволакивали сознание Фарлоу.

Когда не было лечебных процедур, он лежал одетый на маленькой железной кровати, смотрел в потолок и слушал успокаивающий птичий гомон в саду. Он слышал, как кровь стучит в ушах, как работают его внутренние органы. Он осознавал, что жив, он даже почти чувствовал, как под носками растут ногти на ногах. И с этим чувством, с этим ощущением в себе жизненной силы Фарлоу в свои сорок пять лет понимал, что ему есть для чего жить. Надо, чтобы мир узнал о его исследованиях. Поняв это, он сделал неимоверное усилие, чтобы стряхнуть с себя это оцепенение, обволакивающее его мозг теперь уже не только во снах, но и в реальной жизни.Одна последняя фраза в дневнике говорила о его трагическом предвидении. "Эти лица, отвратительные жестокие лица! И эти глаза! Если Сондкуист ничего не сможет сделать, они скоро доберутся до меня. И наступит конец…"

VI

Конец наступил быстрее, чем мы ожидали. Для меня это было глубокое потрясение. Около недели я не мог посещать Фарлоу. Когда я позвонил в Гринмэншон справиться о своем друге, матрона ответила уклончиво и передала трубку доктору. Он в свою очередь также не сказав ничего определенного позвал Сондкуиста. Но Сондкуист был очень занят и не смог подойти к телефону. Я решил съездить в клинику.

Было начало лета. Пели птицы, от земли поднималось тепло, что предвещало к полудню жару. Когда я приехал в Гринмэншон, я ощутил резкий контраст между красотой летнего дня и тем тяжелым положением, в котором находился Фарлоу. Но я почувствовал, что что-то изменилось. Главные ворота были заперты, и мне пришлось позвонить привратнику. Он в свою очередь позвонил в главное здание, чтобы получить разрешение пропустить меня. Пока он звонил, я вышел из машины и тихо открыл маленькую калитку около помещения привратника, которая была не заперта. Когда я вошел, я услышал протестующие крики привратника, но не обращая на них внимания, я быстро пошел к зданию. Взойдя на первые ступеньки, я увидел необычную суету и'понял, что уже ничем не смогу помочь своему другу. Около газона была припаркована карета скорой помощи, а рядом с ней стояли две большие синие полицейские машины. Меня встретила матрона с побелевшим лицом, стараясь не пускать меня к доктору Сондкуисту.

– Пожалуйста, позвоните сегодня вечером директору, сказала она, – так будет лучше.

Я покачал головой.

– Я хочу немедленно видеть доктора Сондкуиста, – строго сказал я.

Она помедлила и затем нехотя пошла в кабинет. Я ждал в холле около десяти минут, прежде чем услышал размеренную походку доктора Сондкуиста в коридоре. Он был смущен и растерян.

– Я хочу увидеть Фарлоу, – без предисловий начал я.

Сондкуист покачал головой, на его лице появилось

странное выражение.

– Боюсь, у меня для вас плохие новости, – сказал он, Фарлоу прошлой ночью умер.

Мне нужно было переварить информацию, и я очнулся, когда Сондкуист подвел меня к стулу. Директор подал мне бокал бренди, и я автоматически проглотил его.

– Что случилось, – запинаясь спросил я, когда немного пришел в себя.

Снова странное выражение появилось на лице Сондкуиста.

– У него был сердечный приступ, мы ничего не смогли сделать, – ответил он.

Я не поверил ему и спросил:

– Тогда почему здесь полиция?

Сондкуист нетерпеливо покачал головой.

– Это совсем по другому делу, – быстро проговорил он. На его щеках горели красные пятна. Он дружески положил руку мне на плечо.

– У меня очень много дел. Почему бы вам не позвонить мне вечером, и мы договоримся о встрече на завтра, когда я буду менее занят. Я отвечу на все ваши вопросы.

Я мрачно согласился. Но разговор с доктором на другой день не удовлетворил меня. Многие мои вопросы остались без ответа. Похороны прошли тихо, и через несколько недель мир забыл о бедном Фарлоу и его проблемах. Но я не забыл. Я поддерживал знакомство с Сондкуистом, и после нескольких визитов, когда он стал доверять мне и понял, что мои вопросы не вызваны лишь простым любопытством, он рассказал мне все. Иногда я думаю, что лучше бы он этого не делал. Я бы спокойнее спал по ночам.

Прошло больше года, прежде чем он поверил мне. Был сентябрь, в его кабинете в камине потрескивали дрова. Несмотря на то, что дни были еще жаркими, ночью становилось очень прохладно. Он достал некоторые записи по лечению Фарлоу и разрешил посмотреть мне его дневник.

После того, как мы немного поговорили, я спросил его:

– Вы думаете, что Фарлоу был сумасшедшим?

Сондкуист помедлил и затем многозначительно покачал

головой.

– Иногда я чувствую, что, может быть, я сам сумасшедший, – загадочно сказал он.

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

Доктор нервно стучал длинными тонкими пальцами по столу, затем взял стакан с вином и выпил.

– Вы хотите знать, как на самом деле умер Фарлоу? – спросил он.

Я кивнул. Доктор повернулся и мрачно уставился на огонь, как будто решение дела Фарлоу лежало где-то между горящими поленьями.

– Я могу рассчитывать на сохранение тайны? – сказал он после долгого молчания.

– Абсолютно, – ответил я.

Сондкуист обернулся ко мне и, когда рассказывал конец этой истории, смотрел мне прямо в глаза.

– Вы знаете все о развитии событий в сновидениях Фарлоу, не так ли? – спросил он.

– Он доверял мне, – ответил я.

Сондкуист рассказал мне, что в течение последних двух дней он был, как раньше, спокойным и дружелюбным. Но в тот день, накануне смерти, он был сильно возбужден и во время долгого разговора с доктором Сондкуистом был охвачен страхом. В последнем сне янычары из Эмиллиона подошли настолько близко, что он мог коснуться их. Если он уснет этой ночью, они убьют его.

Сондкуист, естественно, интерпретировал этот сон по другому. Он утверждал, что после последнего видения наступит кризис, он преодолеет страх и сможет жить нормальной жизнью.- После этой ночи, – сказал он, – Фарлоу вылечится.

Реакция моего друга была очевидной. Он был взбешен, сказал, что Сондкуист не имеет представления о положении вещей, и что это не его жизнь подвергается опасности. В конце он так разволновался, что санитарам пришлось держать его. Он долго кричал о янычарах из Эмиллиона и умолял Сондкуиста посадить около него охрану этой ночью.

Доктор дал ему успокоительных таблеток и попросил присматривать за ним время от времени. Его поместили в комнату с обитыми ватой стенами, смирительная рубашка не понадобилась. Когда около двух часов ночи санитар заглянул в гла