U only live once,thats the motto

Когда кто-то начинает в меня влюбляться, то я впадаю в панику и с воплями убегаю. Наверное, я боюсь, что со временем этот человек перейдет в другую категорию: людей, которых я люблю гораздо сильнее, чем они меня. Они все приходят оттуда. И чем лучше меня узнают, тем меньше я нравлюсь. Как картина — на нее нужно смотреть издалека, а подойдя вплотную, увидишь только кучу беспорядочных мазков и пятен.

По сути, мы поступаем с людьми, как с мобильным телефоном… Пока он новый, мы с ним очень осторожны, боимся поцарапать, уронить… А когда привыкаем..Когда появляется первая царапинка..Уже все, не жалко..Можно об стену со всей дури, ничего Ему не будет…

У меня никогда не было привычки записывать номера телефонов людей, с которыми я не так давно знакома.

Правда, на телефоне всегда у меня не более 20 контактов… мамы, бабушки, близкие подружки, сестры тыры пыры, да и все дела.

Его номер я тоже не записывала, следуя традиции. Как-то за 3 месяца примерно выучила первые 5 цифр.

Но сегодня я проснулась, и поняла: "получается мне жаль для него 1 Кб памяти на телефоне "

Для него, звонка которого можно ждать всю ночь, зная, что не позвонит. Но все-равно ждать. Для него, такого близкого, и в тоже время не похожего на всех других. Нет, вы не подумайте, мы просто дружим, и это так. Да и дружбой это сложно назвать.

Порой я задаю себе вопрос: "Кто мы друг для друга?" - мы не друзья/не любимые и даже не что-то МЕЖДУ. Мы практически никто друг другу.

Но это не имеет значения, уже ничего не имеет значения.

Потеряло даже смысл то, что до сих пор у меня в телефоне нет его. И проблема не в том, что мне жалко. Просто может быть мы боимся впустить в свою жизнь людей, которые исчезнут потом?

Нас с детства учат не привыкать к людям, но это искушение превыше всего. Мы влюбляемся, расстаемся, страдаем. Учеными доказано, что эмоциональная боль длится 12 минут, все остальное - самовнушение. Но порой именно собственной боли, боли из ничего нам так сильно не хватает. Мы накручиваем себя, делаемся такими беззащитными и несчастными, хотя все совсем не так.

Нет, ну правда, если нам рассмотреть все свои бывшие отношения, то можно найти закономерность. Я фаталист до мозга костей, и знаю, что для чего-то оно нам надо было. Сейчас же мы уже не думаем о том, кто был десятым с конца, без которого "жить не могли". Бред. Еще 20-ти не стукнуло, а у нас уже "любовь до гроба".

Ты помнишь его, но главное ты с ним прошла очередной этап своей жизни. Это как исследование графика по производной. Чтобы наконец-то прийти к алтарю ответов, нужно найти область определения функции, полюбому ошибиться в этом и пересчитать 100500 раз производных, экстремумов и точек перегиба.

Нам же не дадут сразу дохуя сложный пример, и предложат через 5 минут дать ответ. Так и в любви. Мы должны пройти достаточно долгий путь, переплыть глубокий океан уроков, и только тогда нам доверят настоящие чувства.

Две дороги разных людей расходятся и сходятся, связываются в кармические узлы и остаются на карте нашей жизни. Воспоминания, важные выводы..вот что нужно каждому из нас.

А знаете, что тяжело не страдать и не изливаться слезами, тяжело внушить в себя то, что когда вы расстаетесь, не "все кончено, как мне хуево", а наоборот, все "складывается удачно для меня, все просто отлично".

И это конечно же не из презрения и ненависти к этому человеку, а к жизнерадостности и любви к будущему.

Да порой очень сложно перебороть себя, но стоит попробовать. Но никогда не надо давать себе надежду. Ничего не будет.

Сегодня я гуляла по парку, и заметила довольно-таки типичную вещь. Но раньше я не обращала на нее внимание. Деревья. На каждом из них была пометка о номере, типе растения. И знаете о чем, я подумала? Возможно, когда лесники приштамповывали бирки, им было больно. Но ведь это для их же блага. Как не парадоксально, но чтобы браконьеры не украли, люди не подожгли.

Звучит как чушь, но ведь, здесь есть великий смысл. Порой любимые люди причиняют нам боль, чтобы чужие не убили окончательно. Так и в отношениях. Итоговый расчет-лучшее, что нам могут подарить.

все кончается вот так.
одной смской. или долгим разговором в кафе. или звонком. иногда правильнее, иногда хуже.
но каждый когда-то говорил это: "извини, мы больше не можем быть вместе. "
после этой фразы обычно говорят много, или не говорят вовсе, но что-то происходит.
кто-то плачет, кто-то чувствует себя плохим человеком, или наоборот кому-то наплевать, а кто-то раздавлен.
и знаете, мы забываем только одно. что когда мы начинали эти отношения, мы знали. что все закончится.
одной смской. или долгим разговором в кафе. или банальным звонком.
но мы согласились на это, чтобы просто какое-то время чувствовать себя не такими одинокими.

Как-то раз один человек вернулся поздно домой с работы, как всегда усталый и задёрганный, и увидел, что в дверях его ждёт пятилетний сын.

- Папа, можно у тебя кое-что спросить?
- Конечно, что случилось?
- Пап, а сколько ты получаешь?
- Это не твоё дело! - возмутился отец. - И потом, зачем это тебе?
- Просто хочу знать. Пожалуйста, ну скажи, сколько ты получаешь в час?
- Ну, вообще-то, 500. А что?
- Пап - сын посмотрел на него снизу вверх очень серьёзными глазами. -
Пап, ты можешь занять мне 300?
- Ты спрашивал только для того, чтобы я тебе дал денег на какую-нибудь дурацкую игрушку? - закричал тот. - Немедленно марш к себе в комнату и ложись спать! Нельзя же быть таким эгоистом! Я работаю целый день, страшно устаю, а ты себя так глупо ведешь.

Малыш тихо ушёл к себе в комнату и закрыл за собой дверь. А его отец продолжал стоять в дверях и злиться на просьбы сына. "Да как он смеет спрашивать меня о зарплате, чтобы потом попросить денег?" Но спустя какое-то время он успокоился и начал рассуждать здраво.. . "Может, ему действительно что-то очень важное нужно купить. Да чёрт с ними, с тремя сотнями, он ведь ещё вообще ни разу у меня не просил денег". Когда он вошёл в детскую, его сын уже был в постели.

- Ты не спишь, сынок? - спросил он.
- Нет, папа. Просто лежу, - ответил мальчик.
- Я, кажется, слишком грубо тебе ответил, - сказал отец. - У меня был тяжелый день, и я просто сорвался. Прости меня. Вот, держи деньги, которые ты просил.

Мальчик сел в кровати и улыбнулся.

- Ой, папа, спасибо! - радостно воскликнул он.

Затем он залез под подушку и достал еще несколько смятых банкнот. Его отец, увидев, что у ребенка уже есть деньги, опять разозлился. А малыш сложил все деньги вместе, и тщательно пересчитал купюры, и затем снова посмотрел на отца.

- Зачем ты просил денег, если они у тебя уже есть? - проворчал тот.
- Потому что у меня было недостаточно. Но теперь мне как раз хватит, - ответил ребенок. - Папа, здесь ровно пятьсот. Можно я куплю один час твоего времени? Пожалуйста, приди завтра с работы пораньше, я хочу, чтобы ты поужинал вместе с нами.. .

Идеал мужчины.. .
Ну вот, что в нём должно быть ?
Как можно любить мужчину, если он - н и к а к о й ?

Вот у меня есть мужчина, кототрый меня затыкает, жестко произнося: "заткнись, а. я здесь главный ".

Он, входя в квартиру, начинает дико срывать одежду, а не трещать как дела, чем занималась?

Мой мужчина держит руки до боли и не спрашивает, хочу ли я секса или нет. Звонит сам, не потому что надо, а потому что он просто скучает. Первый извиняется, не потому что заебала, а потому что он знает, что я истиричка долбанная. Вытирает слёзы, не потому что ему жалко меня, а потому что девушка, которая рядом с ним, а значит не должна плакать.

Ревнивый идиот, который никуда не пускает, да и даже пусть до истерик доходит у нас это, но мне по кайфу одна мысль об этом.

Вообще нахуй принцев)

Когда я хочу позвонить ему и просто сказать скучаю - я так и делаю.
Не потому что я хочу от него детей, а просто потому, что скучаю и всё, и даже если ответ

последует "а я нет", зато я - ДА.

Я такая дурочка, и для меня так важно быть самой нужной девочкой для самого нужного человечка.
Как бы я не пыталась это скрывать.. . и ничего не может быть для меня хуже нереализованных потребностей.

Боль, боль, и ничего, кроме боли. Почему все именно так? Сердце бьется очень часто, не чувствую ног, руки трясутся, не ощущаю веса.. .

Как бы я хотела вернуть все назад, исправить как-нибудь все это, но мне не удастся, увы.. .

Семья - это Божья благодать. Любовь - это счастье.. . . Берегите своих родных и любимых, цените каждый миг с ними, дарите им тепло и улыбки, прощайте их всегда.

Ведь однажды их может просто не стать.. .

Почему.. . ПОЧЕМУ все те, кого я так неистово люблю, рано или поздно умрут?

Что может быть интимнее секса?
Один плеер на двоих. Одна музыка.. .
Его взгляд на тебе, когда ты спишь __ так безоружно, ненакрашено, неконтролируемо.
Сплетение пальцев. А еще неповторимое: "Эту книгу ты читаешь? На какой сейчас странице?" и твоя книга в его ладонях.. .
Вопрос "Что тебе снилось вчера?" и ответы на подобные вопросы.
" А откуда у тебя этот шрам?" - это интимнее, чем взгляд на грудь.
Когда он допивает твой остывший чай, доедает хлопья за завтраком.
Когда ты сидишь за его компьютером.
Когда вы рассказываете друг другу истории из детства.
Да, на свете есть столько вещей, интимнее секса.. .

А переспать, в сущности, можно с каждым.

Когда он уходит, ты сходишь с ума. От горя, от ревности, от обиды. Он, такой нежный, такой трогательный, такой любящий — он просто не мог этого сделать. Сначала ты просто не понимаешь, что произошло, — обзваниваешь его друзей, знакомых, случайных знакомых, опрашиваешь подруг, думая, что с ним что-то случилось. Но те лишь разводят руками или мычат, что недавно видели его, но «не очень уверены, когда точно». Ты начинаешь думать о самом страшном: его сбила машина, у него серьезные неприятности, он попал в больницу, он… Любящее существо слепо. Нас бросают, нас втаптывают в землю, а мы ничего не видим. Верим, любим, надеемся. Понимание приходит позднее. Недели через две. Он ушел. Бросил. Предал. Убежал. Его больше нет рядом.

Боль постепенно сменяется чувством потери. Сначала ты перечитываешь все его эсэмэски, письма, перебираешь все фотографии, где вы вместе, долго вертишь их в руках, вспоминая обстоятельства, при которых они сделаны. На этой он стоит с букетом тюльпанов, сорванных в три часа ночи с городской клумбы, на другой вы сидите рядом на дне рождения Наташки, и все твои подруги рассматривают его с неподдельной завистью, на третьей (снимал Он), ты стоишь на палубе прогулочного теплохода с развевающимися волосами и солнечными зайчиками в уголках темных очков — после того как он щелкнул фотоаппаратом, вы долго пили красное вино, мечтали о детях и приняли решение позвать на свадьбу только шестерых самых близких друзей («ненавижу толпу родственников и приятелей, сидящую за столом буквой «Т» — сказал Он). Ты рыдаешь над этими снимками, выкуривая по три пачки сигарет в день, бегаешь к каждому телефонному звонку, чувствуя, что сердце стучит где-то в области диафрагмы, просыпаешься ночами оттого, что тебе слышится, будто пришла эсэмэска, сводишь разговоры с подругами к обсуждению своих переживаний. Нет, тебе не нужно их сочувствие, утешение, советы и обнадеживающие слова о том, что все проходит. Все, что тебе нужно — это упоминание его имени, рассказы о том, что его где-то видели в одиночестве. В общем, пускай они говорят что угодно, лишь бы о нем…

Потом ты начинаешь ощущать потерю физически. У тебя скачет давление, постоянно слезятся глаза, тебя преследуют головные боли, чередующиеся с бессонницей. Любые, даже самые пошлые песни, в которых упоминается измена, расставание или смерть, заставляют тебя плакать. Ты доходишь до того, что, услышав топорную рифму «знаешь ли ты, вдоль ночных дорог, шла босиком, не жалея ног» говоришь себе «это про нас». Земфира, МакSим, Shinead O'Connor, Cardigans, Bryan Ferry — теперь твои любимые исполнители. Не говоря уже о George Michael. Внезапно расплакаться у маникюрши теперь для тебя обычное дело. А сколько мелодрам ты пересмотрела, предаваясь фантазиям о том, как он внезапно поймет, что ему нужна только ты, и захочет вернуться… Но разум знает: не захочет. Невозможно пробить стену равнодушия. Он не вернется. Со временем все чаще в голове пульсирует: он не вернется. И все реже: а вдруг… В конце месяца ты решаешься. Убираешь эмоции, перестаешь надеяться, включаешь логику и отключаешь телефон.Тяжело. Дико тяжело. Особенно по ночам. Ты разучилась спать одна. «Донармил», «Ксанакс» и «Персен» становятся постоянными спутниками зарядки для телефона на твоей тумбочке (ты заряжаешь телефон везде, где есть розетка, понимая, что, если батарея внезапно сядет, сойдешь с ума. Телефон теперь всюду с тобой — на переговорах, в солярии, в туалете, в… нет, в бассейн ты больше не ходишь по той же причине). Ты пробуешь пить, но не помогает. Не то чтобы тебя смущала утренняя помятость лица (учитывая ежедневно опухающие от слез глаза, это не проблема), просто тебя даже алкоголь не берет. В какой-то момент тебе приходит мысль о наркотиках, но все-таки ты родилась в приличной семье, где мама, женщина с твердым характером, внушала тебе, что все, что ты делаешь, ты делаешь для будущих детей.

Тебя перекашивает от злобы. Ты снова рыдаешь над вашими снимками, потом рвешь самые трогательные из них и выбрасываешь в помойку. Выкурив пачку сигарет, вновь заливаешься слезами, перетряхиваешь помойное ведро и неумело склеиваешь скотчем обрывки фотографий, потому что все еще надеешься. Тебе бы самое время сейчас умереть, но даже этого ты не можешь себе позволить. И дело тут не в мучительном выборе между горстью снотворного, выхлопными газами или вскрытыми венами. Ты все еще надеешься, что именно в этот момент он позвонит в дверь (по телефону, выйдет в ICQ, пришлет эсэмэску или письмо), а ты уже не сможешь ответить…

Ты живешь непрерывным ожиданием. Потому что тот, с кем тебе было так хорошо, не может не вернуться. Ведь так, как он любил тебя, он больше никого не полюбит. Не сможет, не выйдет, не хватит сил. Просто он этого еще не понимает. Ему нужно еще совсем чуть-чуть времени на то, чтобы вспомнить тебя. Развернуть машину, выбежать из дома, сорваться с вечеринки, убежать от друзей и… вернуться…

Он же знает, что ты его ждешь… вчера, сегодня, завтра, всегда, всю жизнь. Честно говоря, ты больше ничем и не занимаешься. Дома, на улице, на работе, на переговорах, в машине, в гостях… ты ждешь…

В течение полугода ты вновь и вновь прокручиваешь всю историю вашей любви. Ты пытаешься примерить на себя чувство вины, объясняя его поступки, раздражение и последующие измены собственной невнимательностью, неспособностью к компромиссам, твердолобостью в попытке навязать ему свою модель совместной жизни. Ты вспоминаешь, как обижала его пустой ревностью, подозрениями, сколько времени проводила с подругами, как одевалась дома (бесформенный халат и мягкие тапочки), забывала краситься, ерничала по поводу вашей сексуальной жизни. Ты, именно ты, глупая, надменная стерва, подтолкнула его к измене. Ты вспоминаешь события и диалоги, которые он скорее всего и не помнит, зато ты теперь точно знаешь, что именно они стали первопричиной вашего будущего разрыва. Дура, идиотка, тварь, сука — будь ты хоть на йоту умнее, все было бы хорошо, вы до сих пор были бы вместе. Если бы тогда ты повела себя так, сказала бы то, сделала бы это… Неспособность что-либо изменить ввергает тебя в хроническую депрессию. Ты уже не плачешь, потому что больше просто не можешь…

Через год ты медленно погружаешься в апатию. Каждый новый день похож на предыдущий: дом — работа — дом. Ты не ходишь на вечеринки, не встречаешься с подругами, не ездишь к родителям, не выходишь в Интернет — ты просто не хочешь случайно услышать сплетню о нем, его друзьях, новость, связанную с его бизнесом, — да что там, любое упоминание персонажа, носящего его имя, вызывает у тебя тоску. Ты перестаешь смотреть фильмы, которые вам с ним так нравились, переключаешься на другую волну, когда по радио звучит его любимый трек, стараешься ездить маршрутами, пролегающими подальше от его дома, его привычных магазинов, ресторанов и кафе. Тебе уже все равно. Ты все чаще отключаешь мобильный, потому что некому тебе звонить. Все, что вчера казалось таким значимым, сегодня не имеет никакого смысла. Даже набранные тобой шесть килограммов не вызывают ничего, кроме раздражения, вызванного необходимостью покупать новые вещи. Дело не в деньгах, просто тебе не хочется лишний раз выходить из дома. Постепенно ты учишься забывать и в какой-то момент действительно ощущаешь провал в памяти. У тебя и в самом деле ничего не осталось — ни любви, ни боли, ни тоски, ни надежды, ни будущего. В принципе, жизнь закончена. Выброситься бы из окна, да родителей жалко…

Жизнь больше не вызывает никаких эмоций — ты равнодушно смотришь душераздирающие новости о брошенных грудных детях, перестаешь подавать на улице бабушкам, проходишь мимо бездомных щенков, выключаешь телевизор, когда случайно натыкаешься на сериал о любви. Даже случайно найденная коробка с тремя его записками довольно быстро оказывается на помойке — на полку не положишь, только пыль собирать. Тебе начинают нравиться идиотские шоу типа «Аншлага», «Нашей Раши», «Фабрики звезд» или концертов звезд отечественной эстрады. Позже в твоем доме появляются компакт диски P. J. Harvey, Pink, Дианы Арбениной, кино с Марлен Дитрих и Ренатой Литвиновой. Нет, лесбийская любовь тебя не притягивает, отнюдь. Просто теперь ты знаешь, что нужно как-то жить без него…

Ты начинаешь мстить всем остальным. Всем, кто оказался ПОСЛЕ. Ломаешь людей как сухие ветки, особенно тех, у кого чувств больше, чем у него.Как-то вечером ты понимаешь, что изменилась. Можно сказать, превратилась в злобную стерву, но в действительности просто повзрослела. Выкарабкалась, выпуталась, не сломалась, забыла, отпустила…

(с) Сергей Минаев "The телки.Повесть о ненастоящей любви"

Между людьми миллионы телефонных проводов, которые связывают их судьбы… или разрушают… каждый провод - чья-то угасающая надежда…
Он сидит в тёмной комнате держа в руках телефон и курит вторую пачку сигарет… в надежде, что в считанные секунды раздастся звонок… тот долгожданный звонок, где будет тот самый любимый голос…но телефон только молчит…Он наглатывается таблеток и запивает мартини…его с трудом откачивают в городской больнице…
Она хочет ему позвонить, но телефон не берёт в метро… она выбегает сломя голову на улицу, перебегает дорогу, чтобы быстрее связаться с ним, чтобы сказать, что всё по прежнему… что она всё ещё его любит… Она поворачивает голову… свет ярких фар… её сбивает машина… боль и страх, что она его больше никогда не увидит…
А где-то девушка стоит на крыше небоскрёба, набирает до боли души знакомый номер, чтобы сказать ему в последний раз, как сильно она его любит… но в трубке лишь короткие гудки… занято…

потому что в этот момент он звонит ей, чтобы попросить прощение за всю боль, которую причинил ей… сказать, что любит её больше всех на свете… Она думает, что он разговаривает с очередной шлюшкой… разводит руки в стороны и пархает вниз…

набери до боли знакомый номер…и просто скажи, что хотел(а) услышать этот голос…ведь ровно через минуту могут подрезать и твои провода надежды…

Сколько несбывшихся надежд из-за того, что кто-то где-то подрезал чужие телефонные провода…

Так умирают мечты…

Я всегда думала, что можно сделать что-то, если очень хочется.. .
Например, сесть на корточки в юбке, вслух и громко послать моряка, плюнуть в лицо ненастоящей подруге, выкинуть свои детские игрушки, пожарить живую рыбу, соврать, что люблю, поцеловать на крыше лучшего друга, ходить по манежу вовремя шоу акробатов, не брать трубку, простить преступника, прятать дневник с двойками, заплакать в кино, требовать 45 копеек сдачи, смотреть Поле Чудес, исчезнуть на месяц и купить туфли на размер меньше.

Я делала все это.

Давно. Недавно. Редко. Часто. Однажды.

За те вещи, которые ты очень хочешь сделать стыдно не бывает. Ни сразу. Ни через день. Ни через месяц. Никогда.
О них легко говорить. Подругам. Друзьям. Родителям. Даже ему.

Но почему-то другие за них тебя осуждают. Мне искренне жаль тех, кто не может жить так, как хочет и совершать то, что желает. Тех, кто позже будет жалеть о том, что не сделал, а не о том, что сделал. Тех, кто вечно лезет в чужую жизнь, забывая развивать свою собственную. Тех, кто рассказывает чужие тайны, потому что у них нет своих.

Мне очень жаль тех, кому наливаешь чай, а они по - прежнему утверждают, что это кофе.

Когда они уходят главное - стерпеть и не хвататься сразу за сигару;
ведь всем другим сложнее будет в Вас разжечь бывалого до них пожара.
Поменьше ной и не старайся вылизать все раны. Не донимай мольбами нынешних Богов,
а если мерзнут руки - засунь поглубже их в карманы, и перестань уже бояться четвергов.
Не виски пей, а сладкое какао, на крайний случай завари покрепче чай,
слетай в Китай, в республику Макао, а на звонки его, прошу тебя, не отвечай.
Не будет толка в ваших новых встречах. Ты мусор по пути домой назад ведь не берешь?
Он был хорошим, а эти твои речи, что «он - мудак тупой» - так это ты подругам врешь.
Когда они уходят главное - смолчать и сжать свои, до боли зацелованные, губы.
Ведь ещё долго будешь вспоминать, как он любил тебя в прихожей - по-мужски и грубо.

Закрой глаза, прислушайся. И ты услышишь мамин голос. Он живёт в самом тебе такой знакомый, родной. Его не спутаешь ни с одним другим голосом. Даже когда станешь взрослым, всегда будешь помнить мамин голос, мамины глаза, мамины руки.

Мама.
Ты ещё не умел говорить, а мама понимала тебя без слов. Угадывала, что ты хочешь, что у тебя болит. Когда ты ещё не умел ходить, мама носила тебя на руках. А потом мама научила тебя говорить, ходить…

Мама прочла первую книжку. Мама учила тебя видеть и открывать мир.

От мамы ты узнал название птиц – воробей, ласточка, синица. Узнал, что у каждого цветка есть тоже своё имя – ромашка, василёк, иван-да-марья.

Мама принесла домой сухую веточку и поставила её в воду. И вскоре веточка – сухая, безжизненная веточка – зазеленела. А потом на ней появились светло – лиловые цветы. Вся веточка покрылась цветами.

Что это? – удивлённо спросил ты.
И мама ответила: – Багульник.

На улице шёл снег. Мама протянула руку и поймала снежинку. На шерстяной варежке снежинка не таяла. Ты посмотрел и снова увидел чудо. Ты думал, что снежинка – это крохотный пушистый комочек, а она оказалась красивой, ровной звёздочкой. Ты наклонился, чтобы лучше рассмотреть белую звёздочку, дохнул на неё – и звёздочка исчезла. На варежке осталась капелька воды. Первую снежинку помогла тебе увидеть мама.

Мама всегда рядом с тобой. И всё, что ты видел, всё, что окружало тебя, как бы начиналось с мамы. Каждый день твоего и моего детства связан с мамой. Озабоченная и радостная, спокойная и печальная, она всегда рядом.

Моя мама погибла во время блокады Ленинграда, летом 1942 года. Последний раз я её видел, когда она провожала меня в армию. Мне тогда было восемнадцать лет. Это трудно было понять, что мамы нет больше.

Но любовь к матери проходит у нормального человека через всю жизнь. И моя мама до сих пор живёт в моём сердце, словно мама жива, только она где-то далеко, так далеко, что письма не доходят. Но она всегда есть. Я слышу её голос.

Помни, что нет большего горя на свете, чем потерять родную мать. Не причиняй ей страданий. Береги её, как можешь.

С чего начинается Родина? Я задаю себе этот вопрос и сам отвечаю на него: Родина для каждого из нас начинается с мамы.

Взросление - это не лишение девственности, клубы, курение, наркотики и понты. Это когда понимаешь что материться не красиво, да и ходить пьяной тоже как то не айс. И ты пьешь сок, а не пиво, потому что тебе действительно вкуснее сок.