EAT ACID. SEE GOD.

во еще: жизнь типа человека учит, это все хуйня. жизнь берет тебя за ноги и хуячит башкой об батарею, и начинается это не по достижении совершеннолетия, а сразу, как ты родишься

Сначала держишься за привычки - пьешь одну и ту же дрянь, куришь одни и те же сигареты, ходишь в одни и те же места, выбираешь постоянную музыку и писателей, говоришь на одни и те же темы с одними и теми же людьми. Потом очередной приступ отчаяния - случайная дрянь в стакане, плевать, наполовину полон он или пуст, случайные сигареты, песни, люди, темы, взгляды, места. Очередной приступ отчаяния.

ты ложишься
из под тебя текёт моча и кровь
тебя ранили в арке сегодня
вдобавок еще разбили губу и бровь

ты спросил за что
и получил еще один удар
кто эти парни и что им надо ты не знал
они тебя били ногами
когда ты на землю упал
заставили жрать землю
угрожали убить сестру и приемную мать
ты даже заплакал
просил их не трогать
разрешил себя убить
они ржали как ебучие кони
один даже плюнул тебе в рожу
ты тихо ныл
где то в левом боку
ты чувствовал дикую боль
будто срезали живьем кожу
за что бьют людей
за какие то плохие поступки
но ты не знал за что именно
бьют тебя
когда кони поняли что дело законченно
второй придавил своим ботинкам тебе пальцы
и ты лицом проехал по асфальту
украли и деньги и
билеты на Мальту

ты лежишь и стонешь
ни сестре
ни маме не нужен
они смотрят Дом-2
они не слышали как ты вполз в квартиру
они телевизионные зомби
ты умираешь тихо
но всё таки решаешься сходить на кухню
достаешь из кухонного стола
острый
подаренный еще дедом нож
и бьешь десять раз прямо в сердце
приемной матери и сестре
со всей оставшейся злобой

приехавший районный следователь
войдя в квартиру
тихо сказал
пиздец

— Я целеустремленный человек.
— И каких целей Вы уже достигли?

После этого вопроса люди мямлят что-то неопределенное, стараясь всё же выдать какие-то свои достижения за цели, которые они поставили и достигли их. Это забавно и грустно. Всегда же есть подвох, зачем говорить о себе что-то, что спровоцирует вопрос с подвохом, на который ты не сможешь ответить.

— Ей кажется, что раньше было лучше, хотя она понимает, что лучше-то сейчас, но раньше всё было как-то радостнее.
— Видимо, это кризис среднего возраста. Мне вот даже не кажется, что раньше было лучше.
— А у тебя какой кризис?
— У меня всегда кризис. И сейчас, и в 19 лет, и в 15, в 11 и так далее. Я вообще не помню себя радостной, хотя пытаюсь иногда вспомнить

Порой я могу несколько часов просидеть, пытаясь понять, как живут люди, скрывающиеся за всеми окнами в домах напротив и за теми, что мне не видны, что совсем не рядом. Понять не схему их действий и мотивацию, а то, что они при этом думают и чувствуют. Может, мне от этого станет спокойнее, может, я стану легче засыпать, если пойму, как они определили для себя ценность этой жизни и пробуждений по утрам, или же смирились с тем, что есть. Иногда мне все так интересно, словно мне и правда есть дело до того, как у кого дела, как дела у твоих друзей, у друзей твоих друзей, у их хомячков. Но в какой-то момент я насыщаю своё любопытсво и снова пытаюсь вывести алгоритм, заставляющий людей рассказывать только самое важное и без лишних подробностей.

— Тебе нужен кто-то попроще.

Мне нужно снотворное, но вряд ли оно попадает в категорию "кто-то".

во еще: жизнь типа человека учит, это все хуйня. жизнь берет тебя за ноги и хуячит башкой об батарею, и начинается это не по достижении совершеннолетия, а сразу, как ты родишься

Что ты видишь?
Я вижу землю, плывущую окнами сквозь мутную пелену, посылающую небу свой страх, свое дыхание и тепло, вижу так четко, так ясно, будто я не на ошеломляющей высоте, а где-то посередине, среди птиц и тишины… Здесь бушуют вихри, все несется в неистовстве, будто тысячи когтей хотят изодрать воздух на куски. Я не знаю, как я родился, но я есть, я живу, и с каждой секундой я становлюсь все больше, сильнее, и в момент, когда сила переполняет меня до краев, будто обрывается что-то, и я с головокружительной скоростью падаю в бездну.
Что ты видишь?
Я вижу все. Сотни, тысячи, миллионы таких, как я срываются вместе со мной, летят, ударяясь о воздух, дробятся, сливаются, дробятся и снова живут и летят, две тысячи жизней проживая в этот полет дроблением и слиянием.
Бывает миг, когда я вижу солнце. И тогда оно видит меня. Великое это таинство –свет! И великое это счастье, когда луч, пронизав тебя, и его, и всех, творит неописуемое, многоцветное, невыразимо прекрасное; но это лишь миг, и вот снова полет с ошеломляющей высоты к земле, посылающей небу свой страх, свое дыхание и тепло, все более терпкое, непокорное и готовое покориться…
Что ты видишь?
Я вижу свою смерть.
Но я не боюсь ее. Кто знает, что будет потом, когда я разобьюсь на тысячи частей, сольюсь с водой, впитаюсь в землю, испарюсь… Кто знает, что будет, когда я, отжив свой миг полета, вновь увижу?

Что ты видишь?
Дождь. Я вижу дождь. Капли большие, крупные, тяжелые, шажками стучат по асфальту и моему лицу и снова по асфальту. Это так странно. Понимаете, мне всегда странно чувствовать и видеть обычные вещи; но вокруг так мало необычного, и нужно видеть новое и прекрасное во всем, что окружает, потому что оно действительно ново и прекрасно.
Что ты видишь?
Зонты. Черные, красные, фиолетовые и… постойте… даже прозрачные. Сквозь один проглядывает голова с копною мятых спутанных волос, а на зонте капли. Капли на зонте, а не в волосах.
Что ты видишь?
Иногда сквозь облака пробивается солнце, и к востоку, совсем маленьким кусочком, сияет радуга. Она такая маленькая, что ее почти никто не замечает. А ведь видно даже воздух вокруг. Он серо-фиолетовый, но совсем не страшный.
Мне вообще ничего не страшно. Когда живешь, не боишься смерти; когда не боишься смерти, не боишься жить… даже для того, чтобы просто жить.
Что ты видишь?
Я пока ничего не вижу, - капля попала мне в глаз.

Что ты видишь?
Мальчика-дебила на остановке, который, задрав голову под дождь и тупо улыбаясь, жмурится от капель.

Милая девушка (красивое личико, хрупкие руки, цитаты из книг в голове) - словно вепрь на вертеле, крутится с планетной Земля земля вокруг диска солнечного. О чем-то мечтает, за кого-то читает молитвы, что бы его (а может её) оберег от оказий бог, в справедливость и честность которого, она искренне верит.
Я же - за всем этим с тоской наблюдаю, коплю в себе злобу которую иногда срываю на ни в чем неповинных стенах. Ибо мне иногда хочется сказать, а вернее заорать на неё, что бы она спросила, у того бога, в которого так искренне верит и любит: "Какие таблетки он принимает, что бы не сойти с ума?" - мне бы они тоже не помешали, но дело не в этом. Просто я не понимаю, как может жить, засыпать по ночам, существо которое натворило все это и как могут люди его любить.

И всё-таки это парадокс - внеземное существо понимает людей лучше, чем мы сами.
500 г. цинизма
3 кг. язвы
35, 6 г. равнодушия
4,4 кг талого льда
безмерная глупость в сочетании с высоким интеллектом
6,5 кг. высокомерия
щепотка желчи

Очень точный рецепт, не правда ли?

для меня всегда было удивительным как люди приспосабливаются к жизни. занимают низкие должности а потом как кроты или черви подкапываются к хлебному месту ничего из себя не представляя. механически выполняя абсурдные функции. даже здороваясь они смотрят на меня глазами зомби. пустые. недалекие. и я начинаю думать: а не заделаться и мне таким же уродом? поехать в деревню. сидеть в маленькой музыкальной школе в три комнаты и заставлять сопливого и без того замученного родителями ребенка полчаса долбить ну скажем по ноте ре показывая ему правильную позицию рук. а после возвращаться в город и с ошалелыми глазами выходить из магазина техники с цифровым фотоаппаратом под мышкой судорожно соображая что надо бы по возвращению в деревню взять еще и концертмейстерские часы. иначе не хватит денег на новый телефон.

я сейчас не про работу и деньги.
про простейших амеб.
каких много.

Я ненавижу всё живое и прогрессивное. Я ненавижу всё живое и прогрессивное. Я ненавижу всё живое и прогрессивное.
Годы тренировок не прошли даром: во мне нет ничего, кроме ненависти. О да. Слабого - толкни, а также толкни сильного, больного, убогого, вон того безногого деда толкни под поезд, пристрели дворовую шавку, задуши ребёнка соседа, отрави всех прилетающих на подоконник голубей, да! Если каждый будет убивать в день хотя бы по одному человеку, совсем скоро никого не останется!
Хэй, я делаю всё, от меня зависящее, чтобы мы вместе горели в Аду. Твой ход.