Это просто Вьюи блог

никогда.

ничего без тебя не получается
миленький
все крошится-ломается
миленький
в глазах двоится
батарея садится
мир рушится
а ты
ты
являешься мне в стертых сообщениях
на скопированных некогда фотокарточках
на крыльях моих журавлей
пожалей меня
пожалей
прижми крепко как тогда
никогда
никогда
никогда.

лана уланова,
осень 2011

спи со мной.

ну когда уже выльется это черное,
что сидит и ноет внутри
у самого горла?
бывает молчишь так,
глядишь на него
своими большими карими
губами куплеты его повторяешь в такт,
а изнутри потом
ни звезды, деточка, ни любовь
выгребаешь гниль,
вычерпываешь густую холодную кровь,
а он потом снова
обнимет, крепко прижмет
и тебя опять выбивает,
выбрасывает,
и жжет
все пройдет, все пройдет
только не проходит
не лечится
ни таблетками, ни тишиной
сердце крошится и калечится
спи со мной
будь со мной
будь со мной.

лана уланова,
осень 2011

12:12

ты в своем городе,
я- в своем, но
у нас одинаковый воздух,
одинаковая пустота
внутри.
посмотри-
цветы этой осенью
особенно благоухают,
а птицы все улетают и улетают,
а ты…
что делаешь ты,
когда просыпаешься?
все также потираешь глаза и улыбаешься?
все также закуриваешь свои крепкие и смотришь в окно,
что выходит во двор?
мне бы сейчас обнять тебя,
настолько я сильно тоскую,
мне бы обнять тебя,
мне бы обнять,
мне бы воздухом этим с тобою дышать,
сердцу внутри замирать
от твоих поцелуев.
обманщик ты хуев,
как по-другому тебя называть?
наши чувства на солнце не выгорели,
морем не смыты,
не стали старше,
набери мой номер,
скажи: "завтра в 12.12 на нашем".

лана уланова,
осень 2011

маме.

ты оставляешь на моей спине шрамы,
а мне не рассказать даже маме
как тяжело стало дышать,
как я расставила все в своей комнате.
полно те.
привыкай к пустоте,
не реви, дура такая,
вон слезы текут трамвайными реями,
и ни конца ни края им
изумрудными змеями по щекам,
что при виде его становились чуть ярче обычного.
без него даже чай пить непривычно так
все не так, все не то
без глаз его синих
износилось мое пальто.

лана уланова,
осень 2011

мальчик мой синеглазый.

как тебя выручить
выучить
научить
мальчик мой синеглазый
как мне тебя приручить
стать бы твоими запястьями
терпкими, властными
стать бы джинсами рваными
карандашными грифелями
острыми самыми,
чтобы тои дело в тебя впиваться,
о твои пальцы ломаться
сдаваться
стать бы твоими проэктами
неснятыми кинолентами
внутримышечно
внутривенно
когда тебя нет рядом
я нервная
ядерная
атомная
я
твоя.
мне тобою не надышаться
не наглядеться
мне бы сейчас раскрыться
раздеться
вбежать к тебе в комнату ветром
обнять тебя
а здесь
мне совсем этим некуда деться
только жди меня.

лана уланова,
осень 2011

будучи котом хочется рыбы.
и засыпать на холодных коленях.
и чтобы с утра не грязные глыбы,
а молоко, на окне фиалка и я правее.
сидеть и смотреть на прилипающий к стеклу снег.
строить из себя глупого, пытаясь поймать его.

толкать головой острое плечо хозяина,
смотреть ему в небесно-зеленые глаза
и любить, любить.а он тебе всегда рад
и перед сном зовет тебя в кровать,
а ты мурлычишь и если бы мог то сказал бы "спасибо".

мне кажется, я тебя люблю,
только это наносит увечья:
глаза тушью пекут,
ноют вены и стонут предплечья.
я от тебя не зависима,
но бессмысленно это,
бессмысленно.
я хочу спрятаться понадежней,
у тебя ну под самой кожей,
или под сердцем,
что еще выгодней,
только бы спрятаться.
это где-то между
заниматься любовью и
трахаться,
между
отчаянием и надеждой.
когда самые тонкие жилки
на шее вздуваются
и наполняются
кровью.
когда нервы сдают
и речи не вяжутся,
я тебя люблю,
и мне это не кажется.

лана уланова

когда хочется лететь.
когда невыносимо спать.
когда мне ничего не спеть,
а лишь шептать и знать,
что ты мой мир и впредь
любить, мечтать, желать.

Ты звезды прячешь под подушку,
ресницами щекотишь щеку.
Я рад шептать тебе на ушко
о том как облака подтёки
сползают на окно. Мне слышно
музыку твоих спокойных снов

я помню самое короткое твое прикосновение-
я еще почти спала,
а ты поцеловал мои ресницы
и так и остался лежать рядом.
они всегда уходили,
а ты остался,
ты остался рядом со мной.

лана уланова

Все кончено. В.С.Е.К.О.Н.Ч.Е.Н.О. С ума сойти: я так легко написал эти десять букв, а принять их смысл не в состоянии.

Фредерик Бегбедер. Любовь живет три года.

заведу кота.
буду знать,
что дома меня кто-то ждет.
привет, кот.
мне плохо, кот.
дай мне тебя обнять.
так теплей.
ты голоден кот?
котлет/бутерброд?

кот
ты ближе
друзей.
кот
ты лучше
людей.

и так по-женски спуститься низко,
и так по-детски бояться крови.
какой ты нахуй родной и близкий,
когда калечишь на каждом слове?

Местоимения

Предательство, которое в крови.
Предать себя, предать свой глаз и палец,
предательство распутников и пьяниц,
но от иного, Боже, сохрани.

Вот мы лежим. Нам плохо. Мы больной.
Душа живет под форточкой отдельно.
Под нами не обычная постель, но
тюфяк-тухляк, больничный перегной.

Чем я, больной, так неприятен мне,
так это тем, что он такой неряха:
на морде пятна супа, пятна страха
и пятна черт чего на простыне.

Еще толчками что-то в нас течет,
когда лежим с озябшими ногами,
и все, что мы за жизнь свою налгали,
теперь нам предъявляет длинный счет.

Но странно и свободно ты живешь
под форточкой, где ветка, снег и птица,
следя, как умирает эта ложь,
как больно ей и как она боится.

Лев Лосев.

люблю ли я тебя?
я люблю, люблю, несмотря ни на что и благодаря всему, любил, люблю и буду любить, будешь ли ты груба со мной или ласкова, моя или чужая. все равно люблю.

из письма В. Маяковского к Лиле Брик. 6 февраля 1923 г.