Ann

dontlove:

И наверно так и должно быть. Это естественно.
Люди теряют друг друга. Расстаются. Шлют нахуй. Забывают.
Иногда возвращаются, но только иногда.
Всё правильно. Мы встречаемся, чтобы когда-нибудь расстаться.
Раньше, позже - какая разница?
Главное, что при расставании что-то теряешь.
Что-то весомое, важное. И пусто.
Это происходит по-разному.
Иногда до твоего сознания медленно доходит реальность, обрывками, случайными мыслями "я больше не увижу..", кадрами, как в кинофильме. А потом какая-нибудь мелочь - парень совсем не похожий улыбнётся как он, или она скажет фразу, которую тебе всё время говорила некогда любимая подруга - и бац! как по голове тазиком: ты больше не увидишь. Не сможешь поговорить, как раньше. Не сможешь прикоснуться невзначай.
Не сможешь. А иногда это ощущение приходит постепенно. Немного сегодня, немного завтра, чуть-чуть вечером и капельку с утра. И ты привыкаешь, заранее свыкаешься с этой ужасной мыслью. И вот однажды ты ложишься поздно вечером в ещё холодную постель и начинаешь прокручивать свою жизнь в голове. И вспоминаешь о том, что их не хватает. Как воздуха не хватает. Какой-то комок боли, пронизанный нитями пустоты, собирается в солнечном сплетении и остаётся с тобой до утра. И потом снова привыкаешь. Как по кругу. Это хуже всего.
А порой бывает просто невыносимо сказать "прощай", когда уходишь ты. И ты не уверен, что это необходимо, и не знаешь, сможешь ли. Но ты уходишь. Не прощаясь. Ты просто тушишь последнюю докуренную сигарету о свою потрёпанную шрамированную жизнь и идёшь дальше.
И это не важно, кто, когда и как уходит. Надолго ли. Или уходишь ты сам.
Но в этот момент ты непременно теряешь кусочек жизни и своего счастья, оставляя его с людьми, которых ты так или иначе потерял.
Это естественно. Это нормально - расставаться.
Так и должно быть

Я стояла у входной двери подъезда и лихорадочно пыталась найти в сумке ключи. Погода на улице стояла премерзкая. Порывистый сильный ветер по дороге растрепал мне всю прическу, а когда я оказалась практически у дома, вдруг начался немыслимый ливень. Я суетилась, ловя губами капли. В руки попадалось все – но только не заветный магнит от домофона.
Когда терпение лопнуло, я набрала номер соседки:
– Людмила Михайловна, это Вера! Откройте, пожалуйста.
Раздался долгожданный звук. Я облегченно вздохнула и поднялась к себе на седьмой этаж. Людмила Михайловна уже ждала меня в общем коридоре:
– Ну и погодка! Иди скорее переодевайся, а потом ко мне на чай загляни.
Я так и сделала. Мы сразу уселись за стол.

– Верочка, сегодня Денис приходил. – Людмила Михайловна всегда начинала говорить о важном без лишних вступлений. Я сделала вид, что не услышала, и поинтересовалась:
– А в банке у вас вишневое варенье, да? Очень люблю его!
Женщина ничего не ответила – только покачала головой.
– Верочка, ведь он тебя любит.
– Неправда, – прошептала я и почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Уже и на дождь не спихнешь.
– Извините, пожалуйста, мне пора. – Я резко встала.
– Подожди. – Женщина протянула мне какой-то лист, аккуратно сложенный 4 раза. – Он просил передать.
Я взяла послание и почти выбежала, чувствуя, что сейчас разревусь. Зашла к себе в квартиру, бросила письмо на тумбочку и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Не хотелось ни о чем думать. И ни о ком вспоминать.
Незаметно для себя я уснула. А когда открыла глаза, на улице уже вовсю светило солнце. Я вскочила, включила музыку и стала выкаблучиваться перед зеркалом, представляя, что любуюсь отражением великой танцовщицы. Зазвонил телефон:
– Хватит киснуть дома: заперлась в четырех стенах. Пойдем гулять!
Дома я вообще-то никогда не кисла, но спорить с подругой не стала. Собравшись выходить, я увидела в коридоре на тумбочке непрочитанное письмо. Без лишних раздумий я убрала его в нижний ящик комода.
С Риткой мы погуляли на славу. Она заводная, неугомонная – я очень люблю таких. Мы почему-то пошли в зоопарк. На входе мы купили корм и угощали животных с рук. Больше всех мне понравились еноты. Они просовывали маленькие лапки через прутья клетки, чтобы взять сухарики, потом мочили их в воде и съедали.
После зоопарка мы еще долго гуляли – бесились, как маленькие, ели сахарную вату и катались на каруселях.
Домой я вернулась поздно вечером – немного уставшая, но почти счастливая. Радовало то, что следующий день был выходным, – будильник я сразу отключила до понедельника.
В этот день мне приснились необъятные просторы океана. По воде плыл небольшой корабль. Играла музыка, все танцевали. И вдруг судно загорелось. Началась паника, пассажиры побежали кто куда, закричали. Нужно было срочно эвакуироваться, но шлюпок не хватало. Вдруг какой-то матрос и крикнул:
– У этого корабля двойное дно! Под досками запасные лодки. Мы сможем выбраться.
Все обвинили матроса в невменяемости и пустились вспоминать сигналы SOS. Многие люди попрыгали за борт даже без спасжилетов.
Я проснулась совершенно внезапно. Просто вдруг резко вскочила с кровати. На улице было темно: на часах – 05:30. Спать почему-то резко расхо-телось. Я начала читать рассказы О'Генри – забавные небольшие истории с неожиданными финалами. Странный сон понемногу забылся.
Днем я затеяла грандиозную уборку – все помыла, выкинула ненужные вещи. Нашла под диваном любимого плюшевого слоника, которого потеряла несколько месяцев назад. Наконец-то откопала за кроватью зеленое платье. И в прихожей в комоде опять наткнулась на злополучное письмо.
Мне не хотелось бередить раны, но все же любопытство взяло верх. Я развернула лист. Он был весь исписан мелким аккуратным почерком.
«Привет! Ты все-таки решила изучить письмо? Это хорошо. Пожалуйста, не выкидывай его, не рви. Можешь не верить ни единому моему слову, только дочитай до конца.
Ты мне всегда говорила, что никогда не сможешь простить ложь и измену. Я прекрасно об этом помню.
Знаю, тебе сказали, что я поехал со Светкой на дачу и мы там отлично повеселились. Она подтвердила. А Нил с Андреем принесли тебе ворох фото, где я якобы развлекался с этой девицей.
Тебе я в тот день сказал, что очень занят: готовлюсь к экзамену. Вечером мы не встретились. По телефону ты пожелала мне удачи. Ты, наверное, сидела, читала любимого О'Генри, а потом легла спать. Утром тебя разбудил Светкин голос. Она рассказала, где и с кем провела эту веселую ночь. Наверное, ты, расстроенная, повесила трубку, но не поверила этой вертихвостке. То есть я даже знаю точно, что не поверила…»
Я отложила письмо в сторону. Слезы потекли ручьями. Все именно так и было. Светке я сначала не поверила.
«А потом пришли Нил с Андреем. Они показали тебе эти ужасные фото…
Глупо было бы утверждать, что это вранье, монтаж, Photoshop.
Нет, все правда. Только было это два года назад.
Вот с этого момента ты, наверное, не поверишь уже мне. Но я же не виноват в том, что у меня сейчас такая же прическа, и футболку, в которой тогда был на даче, я до сих пор иногда ношу.
Дело было вот как. Тебя я тогда еще не знал. Я был идиотом. Про Светку молва среди парней ходила ого-го! Ну, ты понимаешь. Однажды днем она вдруг сама позвонила и позвала на дачу. Я, дурак, согласился. Сейчас не понимаю, зачем я тогда это сделал.
На этой тусовке с нами был еще какой-то не знакомый мне парень. Он-то и сделал все снимки, которые тебе потом показали.
А в тот раз, когда мы не смогли вечером встретиться, я на самом деле готовился к экзаменам.
Ты можешь не верить, но если дочитала до конца, ответь, пожалуйста. И отдай письмо моей бабушке. Я к ней зайду через пару дней.
Прости за все. Денис».
Я долго в совершеннейшем ступоре смотрела на противоположную стену, но потом все же взяла лист и ручку:
«Денис, даже если я на секунду предположу, что ты говоришь правду, все равно выходит нелепость. Зачем такие интриги нужны Свете, Нилу и Андрею? Бред да и только».
Я отнесла записку Людмиле Михайловне. Она посмотрела на меня очень странно, но все же, похоже, обрадовалась и взяла мой ответ.
Ночью я опять плохо спала. Мне снова снился этот безумный матрос, который все твердил о каких-то несуществующих шлюпках. И на этот раз многие утонули.
Утром я зашла к Людмиле Михайловне. Если честно, было интересно, не заглядывал ли Денис, но спрашивать об этом я не стала. Сама она не обмолвилась о нем и словом.
Вечером я пошла в магазин – нужно было купить подарок сестре. Я долго не могла выбрать что-то стоящее и в итоге остановилась на ее любимых духах. Неоригинально, зато наверняка.
Домой я вернулась поздно – ближе к одиннадцати. Людмила Михайловна стояла в коридоре: она будто весь вечер караулила меня на лестнице. Она поинтересовалась, как у меня дела. Мы немного поболтали. И только когда она уже было направилась к своей двери, я заметила под моим ковриком белый, аккуратно сложенный 4 раза лист. Я зашла к себе в квартиру, села на пол и начала читать.
«Неужели тебе, такой умной и догадливой, на этот раз ничего не ясно? Хотя бы про Светку! Она почему-то считает, что я должен встречаться с ней. А я взял и влюбился в тебя. По-настоящему влюбился – ей такое даже не снилось. Тут все очевидно.
А парни… Они всегда мне завидовали. И учусь лучше, и машина у меня уже есть, и девушка – умница и красавица. Вот они и решили очень недобро надо мной пошутить.
Если ты совсем не веришь, забудь меня поскорее, Вера».
В моей голове начался шторм невероятной силы. Я не знала, что делать, что думать. Руки задрожали. И опять потекли слезы.
Я положила это письмо рядом с первым, умылась, выпила успокоительное, полчаса посмотрела телевизор и отключилась.
Мне снова приснился океан. Корабль. Огонь. Паника. В центр судна уже в третий раз выбежал матрос. Он опять закричал о том, что под досками есть второе дно. Люди посмотрели на него с недоумением. И раздался крик: «А давайте поверим: другого выхода все равно нет!» Все ринулись выламывать куски пола. И под ним действительно обнаружились спасательные шлюпки. В абсолютной тишине кто-то прошептал: «Нужно верить».
Первая мысль, которая пришла мне в голову, когда я проснулась, показалась абсурдной, но я решила попытаться хоть что-нибудь выяснить.
Я позвонила Нилу – сказала, что сломался компьютер и нужна помощь. Он начал отмазываться отсутствием свободного времени, но я пообещала вкусный ужин – и он не смог устоять. Тот же трюк я проделала с Андреем.
После я набрала Светку, включила громкую связь и положила рядом с динамиками диктофон.
– Привет, Свет! Как жизнь?
– Лучше всех! Что-то хотела?
– Хотела сказать, что не ожидала от тебя такого.
– Чего? – осторожно спросила Света.
– Мне тут Нил сказал, что это ты организовала нашу с Денисом ссору. Андрей подтвердил.
– Что?! Я подстроила?! Да они сами все придумали! Еще ходили и уговаривали меня. Я вообще не хотела, чтобы эти кадры хоть кто-нибудь видел.
– Ну и дура же ты! – Я рассмеялась и повесила трубку.
Через час пришли Андрей и Нил. Они удивились: и зачем я позвала обоих?
– Парни, вы самые лучшие друзья. – Они недоуменно на меня посмотрели. – Понимаете, если бы не вы, я никогда не поняла бы, с какой сволочью встречаюсь.
Они переглянулись, а потом с серьезным видом закивали.
Мы прошли в комнату:
– У меня непонятная штука с компьютером случилась. Все время одна и та же запись воспроизводится.
Я включила наш разговор со Светой.
Видно было, что такого поворота событий ребята никак не ожидали. Никогда не видела на их лицах такого смятения.
Я позвонила Денису.
– Привет…
– Вера? – Я услышала, как у него задрожал голос.
– Да… Да, это я.
– Я очень… Я очень рад тебя слышать!
– Я тебя тоже. Приедешь ко мне?
– Жди.
Я встретила его на лестничной площадке. Он подошел ко мне и обнял. Я заплакала.
Через минуту за нашими спинами появилась Людмила Михайловна.
Какая же она замечательная.