razzle dazzle

вдохновение, прошу, меня не покидай

В городе так много темноты. И не только вокруг, но и внутри нас. У каждого из нас есть немного мрака внутри. И этот мрак вечно голоден. Он хочет сожрать тебя изнутри, и чем больше ты ему позволяешь, тем более свирепым он становится.

Ай ну тебя

Не любишь же

Я тебя.Но если ты нет, то я тоже нет

Однажды ты спросишь, кого я люблю больше, тебя или сарказм. Я отвечу, конечно, тебя, ты останешься, так и не поняв, что это был сарказм.

Все сейчас ищут любви. Нуну.Я не понимаю, то ли все такие мазохисты, то ли просто не понимают, сколько страданий может им принести это пресловутое говно.

краще бути тим, ким ти мене назвав

аніж валятись на підлозі і казати, що любиш першого ліпшого

и если бы просто узнать самую странную вещь:
откуда эта нужда в холодных сердцах и запястьях?
я, милый друг, не смогу архивы людей прочесть.
а горечь каждой любви не сосчитать и на пальцах.

ножи танцевали три четверти. вальс.
изящно и тонко. хоть плачь, хоть кричи.
- пора засыпать. который там час?
- полтретьего. тихо, люби и молчи.

ножи танцевали три четверти.вальс.
по комнате движется твой силуэт,
танцуют ножи, и поют мне о нас.
про то, что понятия этого нет.

нас нет. да и не было. утро и ветер.
мне страшно. всю жизнь ощущаю ножи,
я тлею как фильтр в твоей сигарете
в объятьях, квартирах, ладонях других.

начать кого-нибудь любить — это целое дело.
нужна энергия, любопытство, ослеплённость
вначале даже бывает такая минута,
когда нужно перепрыгнуть пропасть: стоит задуматься,
и этого уже не сделаешь.

все эти ваши "умру-без-его-ресниц" -
элементарны, ватсон, как дважды два.
чувство не измеряют ни в "падать ниц",
ни в мастерстве из букв составлять слова.

это не то, когда в трубке - голос родной,
а оглушительный страх потери сети.
это - открыл в человеке второе дно,
и не просто открыл, а смог его посетить.

и не количество пущенных всуе пуль
в чей-то любимый, вроде бы как, висок,
это заплыть за самый последний буй,
лечь на сильные волны наискосок,

солнцу, не жмурясь, прямо смотреть в лицо,
гладя его по волосам лучей.
можно и золотое носить кольцо,
брак может быть бракован, а ты - ничей.

это не обещания быть твоим,
веки веков с тобою сейчас и здесь.
это когда безумно тепло двоим,
если вы друг у друга
всего лишь
есть

Стефания Данилова

ещё будучи юнцом я никогда не понимал,
о чём можно говорить с женщиной,
которую я хочу.

теперь,
когда мне давно перевалило за 40,
я точно знаю:
я никогда не захочу женщину,
с которой мне не о чём поговорить.

Жизнь ломает сильных, ставя их на колени, чтобы доказать что они могут подняться. Слабаков же она не трогает, они и так всю жизнь на коленях.

я не говорю "я люблю тебя", не обещаю покорно ждать
я могу без тебя пережить зиму, я могу без тебя спать
я могу не болеть без тебя, или болеть - я ведь могу не врать
да и незачем врать, когда нам с тобой друг от друга нечего брать

Я спросила: "Чего ты хочешь? "
Он сказал: "Быть с тобой в аду".
Я смеялась: "Ах, напророчишь
Нам обоим, пожалуй, беду".

С кем поведешься - от того и затянется узел на шее плотнее,
Ты - прогнившая вера католиков и иудеев,
Ты как СПИД, ты как сифилис, гонорея,
Пандемия, чума от которой нет панацеи,

Червоточина райского яблока, язва, сухая могила,
Дикий свист в темном поле, пробирающий так, чтобы кровь в жилах стыла,
Беспощадная хватка зубов крокодилов от Ганга до Нила,
Ртуть под кожу, игла и Тоска, что поэтов губила,

Ты - мой ангел-хранитель, пустивший по вене куб,
Эпилептика пена, скопившаяся в уголках губ,
Лучший друг всех отправившихся в 27 Клуб,
Я боюсь, что меня ждет такая же участь, я так же глуп.