Это просто Вьюи блог

fakehappiness :

fatalamerica :

spidar :

Прочитала, и внутри всё сжалось в какой-то ненужный комок, и никак не отпускает..

blackberry :

Они все равно уйдут, даже если ты обрушишься на пол и будешь рыдать, хватая их за полы пальто. Сядут на корточки, погладят по затылку, а потом все равно уйдут. И ты опять останешься одна и будешь строить свои игрушечные вавилоны, прокладывать железные дороги и рыть каналы - ты прекрасно знаешь, что все всегда могла и без них, и именно это, кажется, и губит тебя.

Они уйдут, и никогда не узнают, что каждый раз, когда они кладут трубку, ты продолжаешь разговаривать с ними - убеждать, спорить, шутить, мучительно подбирать слова. Что каждый раз когда они исчезают в метро, бликуя стеклянной дверью на прощанье, ты уносишь с собой в кармане тепло их ладони - и быстро бежишь, чтобы донести, не растерять. И не говоришь ни с кем, чтобы продлить вкус поцелуя на губах - если тебя удостоили поцелуем. Если не удостоили - унести бы в волосах хотя бы запах. Звук голоса. Снежинку, уснувшую на ресницах. Больше и не нужно ничего.

Они все равно уйдут.

А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову - чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о них, приходя в ужас от мысли, что уж никак не меньше тысячи. И плакать перестанешь - а от имени все равно будешь вздрагивать. И еще долго первым, рефлекторным импульсом при прочтении/просмотре чего-нибудь стоящего, будет: “Надо ему показать.”

Они уйдут.

А если не захотят уйти сами - ты от них уйдешь. Чтобы не длить ощущение страха. Чтобы не копить воспоминаний, от которых перестанешь спать, когда они уйдут. Ведь самое страшное - это помнить хорошее: оно прошло, и никогда не вернется.

А чего ты хотела. Ты все знала заранее.

Чтобы не ждать. Чтобы не вырабатывать привычку.

Они же все равно уйдут, и единственным, что будет напоминать о мужчинах в твоей жизни, останется любимая мужская рубаха, длинная, до середины бедра - можно ходить по дому без шортов, в одних носках.

И на том спасибо.

Да, да, это можно даже не повторять себе перед зеркалом, все реплики заучены наизусть еще пару лет назад - без них лучше, спокойнее, тише, яснее думается, работается, спится и пишется. Без них непринужденно сдаются сессии на отлично, быстро читаются хорошие книги и экономно тратятся деньги - не для кого строить планы, рвать нервы и выщипывать брови.

И потом - они все равно уйдут.

Ты даже не сможешь на них за это разозлиться.

Ты же всех их, ушедших, по-прежнему целуешь в щечку при встрече и очень радуешься, если узнаешь их в случайных прохожих - и непринужденно так: здравствуй, солнце, как ты. И черта с два им хоть на сотую долю ведомо, сколько тебе стоила эта непринужденность.

Но ты им правда рада. Ибо они ушли - но ты-то осталась, и они остались в тебе.

И такой большой, кажется, сложный механизм жизни - вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа - ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточеннее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот… Кажется, такая громадина, такая суперсистема - отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из “Матрицы”? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал?

И когда кто-то из них появляется - да катись оно все к черту, кому оно сдалось, когда я… когда мы…

Деточка, послушай, они же все равно уйдут.

И уйдут навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь?

Будда учил: не привязывайся.

“Вали в монастырь, бэйба” - хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. И ты жалеешь, что не можешь запустить в него тапком, не раскроив себе грудной клетки.

Как будто тебе все время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли - но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться.

Или выходишь из зала сама.В последнее время фильмы стали мучительно повторяться, как навязчивые кошмары.

И герои так неуловимо похожи - какой-то недоуменно-дружелюбной улыбкой при попытке приблизиться к ним. Как будто разговариваешь с человеком сквозь пуленепробиваемое стекло - он внимательно смотрит тебе в глаза, но не слышит ни единого твоего слова.

Что-то, видать, во мне.

Чего-то, видать, не хватает - или слишком много дано.

И ты даже не удивляешься больше, когда они правда уходят - и отрешенно так, кивая - да, я так и знала.

И опять не ошиблась.

(via 30secondstowar )

booby:

verbickay:

— Что ты делаешь, когда тот, кто любит тебя, доводит тебя?
— Нужно попытаться его разлюбить…
— А это возможно?
— Нет…

И когда ты рядом, мне кажется, что я становлюсь лучше, более счастливой, менее одинокой и кому-то нужной. И ведь это не так просто, быть с кем-то…

Это просто был рай в последние месяцы. Грёбаный рай.

Я люблю тебя с того момента, когда увидела тебя. Думаю, мне было двенадцать. Мне потребовалось три года, чтобы найти в себе силы и заговорить с тобой. И мне было жутко страшно от того, что я чувствовала, знаешь, любовь к девушке. Затем я научилась быть саркастичной с*кой, просто чтобы чувствовать себя нормально. Я отшивала пацанов, но это не работало. Когда мы вместе, я просто боюсь этого, потому что ты единственная способна разрушить мою жизнь.

Я ненавижу это традиционное, жестокое общество, и эту глупую культуру следования нормам. Ну знаете, все слушают одинаковую искусственную музыку, и делают одинаковую искусственную работу, и одеваются в одинаково искусственном стиле

Все довольно легко, когда у тебя ничего нет, потому что у тебя ничего не смогут отнять.

Знаешь, что больнее всего, когда твое сердце разбито?
— Утратить воспоминания о тех чувствах. Постарайся и сохрани их, потому как, если они уйдут, ты больше никогда их не вернешь. Тогда ты просто забьешь на весь мир и все что в нем…

artnoar:

joseph:yeah-yeah-yeah:alexandraandreevna:fortime:

kowalski:

kowalski:

М ожет быть, это просто легенда, в которую необходимо верить, чтобы в жизни человеческой появился хоть какой-то смысл.

В от она, истинная свобода – обладать тем, что тебе дороже всего, но не владеть этим.

Р оли меняются. Одна не существует без другой. Никто не сможет унизить, пока не будет унижен сам.

В ообще, мужчины — очень странное племя. Да, они грозят, кричат, могут побить, но все без исключения сходят с ума от страха перед женщиной. Может быть, не перед той, которую взяли в жёны, но непременно найдется такая, кто подчинит их себе и заставит выполнять все свои прихоти. Иногда это — родная мать.

Н ельзя сказать весне: «Наступи немедленно и длись столько, сколько нужно». Можно лишь сказать: «Приди, осени меня благодатью надежды и побудь со мной как можно дольше».

Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.

Ж изнь не всегда даёт вторую попытку, и подарки, которые она тебе преподносит, лучше принимать.

Ч еловек, которому случалось терять то, что, как ему казалось, будет принадлежать ему вечно, в конце концов усваивает, что ему не принадлежит ничего.

М ечта - штука очень удобная, потому что мы вовсе не обязаны осуществлять то, о чём мечтаем.

В ремя не меняет человека, мудрость не меняет человека, и единственное, что может перестроить ход его мыслей и чувств, -это любовь.

Я не тело, наделённое душой, я - душа, часть которой видима и называется телом.

Н икто никого не может потерять, потому что никто никому не принадлежит.

И стинная свобода - обладать всем тем, что тебе дороже всего, но не владеть этим.

Ч еловек должен выбирать, а не принимать свою судьбу.

К аждый день Бог посылает нам – вместе с солнцем – возможность изменить всё то, что делает нас несчастными. И каждый день мы пытаемся притвориться, будто не замечаем этой возможности, будто её не существует вовсе, будто сегодня – во всём подобно вчера и неотличимо от завтра. Но тот, кто всмотрится в свой день внимательно, найдёт этот волшебный миг.

О дни события происходят в нашей жизни для того, чтобы вернуть нас на истинный путь Судьбы. Другие нужны для того, чтобы мы применили в жизни свои познания. А некоторые события призваны научить нас.

Е сли один уходит, то для того, чтобы дать место другому.

Р ана в сердце, сколь бы тяжкой она ни была она, затянется, ко мне вернётся способность постигать красоту жизни.

К огда мне нечего было терять, я приобрела всё. Когда я перестала быть тем, кем была, я обрела себя саму. Когда я познала унижение и всё же продолжала путь, я поняла, что вольна выбирать свою судьбу.

Л юди борятся за то, чтобы жить, а не за то, чтобы совершать самоубийства.

Н икому не надо судить. Каждый сам знает глубину своих страданий, - тех страданий, когда в конце концов теряется сам смысл жизни.

М ногие люди о несчастьях других говорят так, будто всеми силами желали бы им помочь, тогда как на самом деле втайне испытывают некое злорадство, - ведь на фоне чужих страданий они чувствуют себя более счастливыми, не обделёнными судьбой.

М ы безумны, как безумен каждый, кто открыл для себя любовь. Любовь - это и есть великое безумие мужчины и женщины.

К огда ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твоё сбылось.

Т олько одно делает исполнение мечты невозможным - это страх неудачи.

П ерестань постоянно думать, будто ты всем мешаешь! Если кому-то не нравится, он сам пожалуется. А если ему недостаёт смелости пожаловаться, то это его проблема.

И на хорошый сон +1 фолловер… ;))) Как приятно)

fuck-california :

loveyan :

а по ночам два самых близких человека обнимают пустоту

fuck-california :

nastikene :

ну влюбилась, ну ошиблась, ну расстались.
а теперь встала отряхнулась от этой хуйни и пошла дальше

mrsnobody:

dontlove:

mrsnobody :

viktosha :

melanie :

Однажды трое братьев путешествовали. В сумерках они дошли до реки, которая была настолько быстра, что её не переплыть, и настолько глубока, что её не перейти вброд. Но братья были волшебниками. Взмахнув волшебными палочками, они провели мост через реку. Дойдя до середины реки, братья увидели Смерть, которая была возмущена тем, что не заполучила новых жертв, но своё возмущение скрыла и восхитилась мастерством братьев и за это предложила им подарки.

Старший брат был воинственым. Он попросил самую могущественную на свете волшебную палочку, такую что её хозяин мог бы победить в поединке любого соперника. Смерть отломила ветку растущей неподалёку бузины, сделала из неё волшебную палочку и дала её старшему брату.

Средний брат был гордым. Чтобы унизить Смерть, он потребовал силу воскрешать мёртвых. Смерть подняла камень, валявшийся на берегу, дала его второму брату и сказала, что он может возврашать мёртвых.

Младший брат был умным и скромным. Он сразу поставил под сомнения добрые намерения Смерти и попросил у неё возможность прятаться от Смерти, где бы она его не искала. Смерти ничего не осталось, как снять с себя мантию-невидимку и отдать её младшему брату.

После этого каждый из братьев пошёл своей дорогой. Старший брат забрёл в одну деревню и победил в поединке волшебника, с которым был в конфликте. Затем он зашёл на постоялый двор и стал хвастаться своей волшебной палочкой. В ту же ночь к нему пробрался вор, перерезал ему горло и украл волшебную палочку. Так Смерть получила первого брата.

Средний брат вернулся домой и воспользовался воскрешающим камнем. Три раза повернул он камень и увидел, что перед ним стоит девушка, на которой он хотел женится. Но она была холодна и печальна. В конце концов брат не смог вынести тоски, сошел с ума и убил себя, чтобы навсегда остаться со своей любимой. Так Смерть получила среднего брата.

Третьего брата Смерть искала очень долго, но он постоянно прятался от неё под мантией-невидимкой. В конце концов он состарился и отдал мантию своему сыну, а сам вышел навстречу Смерти.

fuck-california :

любопытно, в Китае тоже на рынках китайцы спрашивают "небось говно китайское?"

fuck-california :

обычно девушки не ссорятся навсегда, они цепляются друг к другу пока не помирятся.

fuck-california :

мои друзья - это усталость, головная боль и остывший чай.
все остальные, с настоящими именами, они, знаете ли, пропали так же, как и абоненты в метро

fuck-california :

если Волан-де-Морт один из величайших волшебников, то какого хрена он не наколдует себе нос