Это просто Вьюи блог!

нет, я не из тех, кто созданы греть и радовать,
молчать и внимать, пока ты вещаешь - лидер.
в настольную книгу даже не смей заглядывать:
там нет ничего, что ты бы хотел увидеть.

во мне - ничего, что стоило бы признания:
одна лишь гордыня, и искренность, и огонь,
который сжирает всё, к чему прикасаюсь я -
как внучка Мидаса. хочешь мою ладонь?

бери, не стесняйся. да только потом не жалуйся
на тяжесть в груди под шелест моих страниц.
я родом из леса. я дикая птица-странница,
а когти крепки у даже домашних птиц,

чего ж ты хотел? зачем ты вообще пожаловал?
ты только не вздумай в петли ловить меня:
пусть я не из тех, кто станет терпеть и радовать,
зато я из тех, кто сможет тебя принять.

пусть я не из тех, кто созданы жить в неволии,
но тот, кого выберу, сладостно обречён
на вечность в любви и боли. конец истории:

слепой соколицей
сажусь
на твоё
на плечо.

Дарёна alter-sweet-ego Хэйл

я не умела писать красиво,
но не могла не писать совсем.

мы ели груши и апельсины,
не замечая простых проблем.

укрывшись пледом оттенка хаки,
мы продолжали смотреть кино,
покуда город тонул во мраке.
последним гасло твое окно.

и мне казалось, что в этом - вечность:
читать друг другу, болтать и петь.
я благодарна судьбе за встречу,
как жаль, что помню ее на треть..

ведь время лечит. и дышит в спину
насущность выбора жизни всей.
нам говорят: "не тяни резину! "
и мы теряем своих друзей…

а вечность - угол моей квартиры,
ночник и кофе.
тетрадь.
слова.

я не умела писать красиво.
я не была до конца права.

Александра Молоканова

это странное чувство перед большим дождем -
когда древние боги танцуют, закрыв глаза.
когда черные птицы когтями взрыхляют дёрн,
и с отчаянным криком врезаются в небеса.

когда белые простыни, сохнущие в саду,
тянут нити веревок, стремятся сорваться прочь,
когда ветер поет о смерти, касаясь скул,
мелкой стаей мурашек по телу проходит дрожь.

бум! - и небо взрывается, яростно зарычав,
ты стоишь под потоком в одежде, но ты - нагой.
и рубашка, промокшей тряпкой прильнув к плечам,
вдруг становится инородной, совсем чужой.

но как сладко… как сладок воздух, как он тягуч,
и как жадно трепещут ноздри, вдыхая пыль.
становись на колени, молись эшелонам туч,
раздевайся до кожи, сминая рукой ковыль.

нет ни времени, ни пространства, есть только дождь.
есть бездонное небо и глинистая земля.
ты родился в воде, в воде же ты и умрешь,
так ныряй в нее глубже, отрезав все якоря.

упивайся свободой, подставив лицо дождю,
омывай свое прошлое с тонких прикрытых век.
я даю тебе истину. истина - тот же ключ,
будь силён и спокоен, маленький человек.

а когда станет тошно, да так, что и не вдохнуть,
и под боком не будет дружеского плеча,
спрячь ладони в карманы, не трогай ногтями грудь,
дотерпи до того, когда будет дождливый час.

прокричи свое имя, пусть ливень поглотит крик,
твои тонкие вены - извилистый водоём.
пей холодные слезы господней большой любви.
будь всегда молодым,
вечно пляшущим под дождем.

начни это лето с горячего солнца, с широкой улыбки, подаренной близким. ты слышишь? планета сегодня смеется, оставив на осень ненужные списки с давно бесполезными в них номерами (людей, что давно и надолго забыты). бездонное небо светлеет над нами, любая дорога для сердца открыта. начни это лето с уютного дома, в котором семья собирается вместе, со сказок и книжек, что с детства знакомы и учат нас доблести, вере и чести, с прогулок по лесу, вечерних закатов, манящих, как птица, взлететь в поднебесье, с озерного блеска, цветов аромата и с самой красивой и искренней песни. пусть старые вещи останутся в прошлом, тебя дожидается лучшая доля, ты больше не будешь тяжелую ношу тащить на спине, задыхаясь от боли. простуды, усталость - все это неважно, ведь там, за окном - настоящее лето. в него окунешься - и после нестрашно бороться со злом за людей и планету. живи, путешествуй, пусть яркие планы из памяти вытеснят скучные будни, лучами от солнца залечивать раны в июньскую пору довольно нетрудно. без памяти смейся, влюбляйся в кого-то, кто жизнь безвозвратно поделит на части, лети, покоряй неземные высоты - начни это лето с внезапного счастья.

Алиша Маркова

не будем больше о старых замках, о бывших флагах и парусах. пусть лучше плечи стирают лямки, пусть фотокарточки в паспортах. не будем больше о днях минувших.

садись в машину — и смело в путь. с кроссовок липкую пыль стряхнувши, чего нам стоит хоть раз рискнуть? включи приёмник, и автостопом под звуки музыки — едем в рай. его отыщем средь звезд востока или откроем свой новый край: какая разница, где он будет, на Мальте, в Питере — все равно. просто пора развязаться судьбам, из клетки вырваться прочь давно. не будем больше о стрессах, нервах. возьми гитару и просто пой. а я тебе буду самой верной — подругой, девушкой и сестрой.

давай мы станем на миг свободны [в окошке ветер, а рядом ты.] и среди дней, как зимой, холодных
спасём друг друга
от пустоты.

скальда

Я хочу приключений поздней ночью. Я хочу, чтобы кто-то позвонил мне и сказал: "Я снаружи. Пошли сделаем что-нибудь!". Я хочу гулять поздно ночью в пижаме и со спутанными волосами. Может, поехать куда-то. Прийти в парк и качаться на качелях. Может, сидеть на траве и смотреть на звёзды или пойти в круглосуточную кафешку и наесться до отвала. Я просто хочу ночные приключения с людьми, с которыми мне нравится находиться. Без драм. Ничего, кроме положительных эмоций и хорошей компании.

…Теперь я впускаю людей в свою жизнь без страха за настоящее, потому что я могу его изменить. Буду ли? Не знаю.

Знакомиться стало проще. Расставаться, впрочем, тоже. Ближе к осени я наконец-таки поняла, что незаменимых нет (семья не в счет).
Есть твои люди и те, кто никогда ими не был. Не был и не будет.

Иногда достаточно одной ссоры. Одной войны. Одной измены. И всё, всё полетит к чертям. Но, знаете что? Полетит и ладно.

Nothing personal. Nothing matters.
У меня все.

И тогда, совсем внезапно, она изменилась. Она вернулась совершенно другим человеком, с новым мышлением, с новыми взглядами, с новой душой. Девушку, которая когда-то переживала обо всём и всех, больше ничего не волнует.

у меня на сердце тяжелый груз
недосказанных слов, непролитых слез.
грусть меня укрывает - и я сдаюсь.
всё настолько некрепко, непрочно всё…
заоконный старинный январь-винил
что-то грустное очень во тьме поёт.

дайте мне тишины. тишины и сил.
или просто скажите, что всё пройдёт.

хорошо, что есть вещи, что нас спасать
предназначены: песни, стихи, мечты…
я не так уж сильна, как на первый взгляд.
хорошо, что есть люди, что мне остыть
не дают, согревая своей душой,
удаляя чернейшую грусть-гуашь.
я сдалась. но раз кто-то сейчас со мной,
я возьму, непременно возьму реванш!

Марина Ермолаева

из каких мы пришли систем? и откуда в нас эта боль.. в голове миллиарды схем программируют новый сбой. на пути миллионы лиц, а в сердцах мириады стрел, и от каждой по сто страниц, но ни строчки, что о тебе.

просто сколько бы ни искал, сколько б сердце не знало лжи, я тебя до сих пор не знал. покажись же мне, покажись! дай тебя разглядеть в толпе, нежным взглядом меня плени, и спаси меня ото всех, от меня же меня спаси…

Соколов Владимир

и день за днём,

и тень, бегущая по кругу,

уставшие от серости глаза…

не вижу смысла оставаться друг без друга

и друг без друга верить в чудеса!

есть я и ты,

а остальное всё — неважно.

но только лишь проносятся года…

мне хочется прийти к тебе однажды

и просто так остаться навсегда!

Костя Крамар

ненавидь её запах солнечно-абрикосовый,
ненавидь её тон глубокий, слегка насмешливый.

она ставит в тупик загадочными вопросами,
и ты думаешь: «да пошло оно прямо к лешему».
ваши встречи всегда стихийные и случайные,
приводящие в безнадёжное «никуда».
ненавидь её роковое очарование
и искусство в любой ситуации побеждать.
и привычку всегда быть собранной, ловкой, бдительной,
без малейшего колебания жечь мосты.
ненавидь её глубочайшую рассудительность
и беспечного детства призрачные черты.

её образ не погибает в туманном мареве,
не уходит в беспамятство в новом грядущем дне.
ненавидь её, потому что так будет правильней,
ненавидь её, потому что любить больней.
ясным днём или ночью, хмурым дождливым вечером,
воскрешай шорох платья, блеск и чертят в глазах.
ненавидь её страсть к опасности, переменчивость
и манеру срываться с места и исчезать.
называй её femme fatale, злым холодным гением,
обладателем неизменных моральных сил.

только она, скорее, из книг Тургенева –
осталась бы рядом, если бы попросил.

Хедвиг

и если мы тогда не простились, то я прощаюсь с тобой сейчас. не надо думать, как так случилось - бог взял и отнял. неровен час

я научусь принимать потери, как должен воин - сжав кулаки. но я по-прежнему свято верю: все в жизни строится на любви.

и я по-прежнему также верю, что тем заметен лишь человек, в себя вмещает он сколько веры, когда зрачок разрезает свет -

где он боится, как сам младенец, завидев пса на своем крыльце, но бог всегда открывает двери, лишь тем, кто молча идет по тьме.

как фитиль, лампа, источник света, я все горю, не боясь обжечь. распутать каверзных судеб сети, настроив память, сознание, речь -

вот это дело, а все, что кроме, и не должно меня занимать. ты знаешь, всюду бояться боли - это ведь роста себя лишать,

сознание - семя, его ращу я, чтобы потом, распустив бутон, достать соцветием до солнца, неба, сплетясь с ним в сказочный унисон

но дело даже не в этом, правда, а в том, при взлете чтоб не упасть.

и если мы с тобой не простились,

то я прощаюсь с тобой сейчас.

(Вишня Вечер)

Буду тебя беречь

от мимо идущих лиц,

от неизбежности встреч,

от холода чёрных ресниц,

от брошенных даром слов,

от остро летящих секунд,

от жутко играющих снов,

от тяжести горьких разлук,

от пасмурных серых дней,

туманов, дождей, болот,

от жара немых огней,

от жизни минорных нот.

Во тьме не жалея свеч,

и даже безумно любя…

буду тебя беречь

от самого себя.

пока ты тут винишь меня во всем,

я открываю сердцу целый мир;

мне съемная квартира - новый дом,

а лучший друг - случайный пассажир.

без разницы в какой теперь стране,

я встречу новый день и новый час,

ведь все, что я хочу, чтоб были мне

легки воспоминания о нас.

и не от слабости, скорей, наоборот -

сильней меня на свете не сыскать;

мне хочется, как небо - самолет:

любимых

научиться

отпускать.

Ах Астахова