-

В темной комнате. Раскрываясь капельками крови. Я люблю кровь. Ее железный запах. Ее яркий, алый, такой божественный цвет. Иногда беру тонкий пузырек алого лака и кисточкой роняю капельку на запястье. Она застывает и какое-то время можно наслаждаться ей. Слизывать соль с ложки. Вкус такой сильный, что по всему телу дрожь. Как будто подъемник трясет на большой высоте. Как будто под тобой расходятся вершины заснеженных гор.На самом деле просто горстка соли.

Мне нужен был кто-то, кто готов ночевать на крыше зимой. Мне нужен был кто-то, кто знакомится с людьми в электричках. Мне нужен был кто-то, кто заводит публику. Кто перебирает струны гитары, не обращая на меня внимания. Кто носит кожаный браслет и цепочку на джинсах. У кого глубокий низкий голос с хрипотцой. У кого плечи в веснушках. И крохотные лучики у глаз, которые перекликаются с ямочками на щеках, когда ты улыбаешься. Мне нужен был ты.

Сегодня я его догнала. Поймала. Настигла. Восход. Такой холодно-агрессивный. По холодному желтому - коралловые и сине-сумрачные чернила. Вспоминается английское слово "ink". Обожаю его.Четко очерченные края разводов будто разрезают небесную гладь. Это холодно. Я кутаюсь в большую серую толстовку, шея замотана в его шарф. Мост над железнодорожными путями. Пути тоже режут пространство, в перспективе врезаясь в рассвет. Темные сторожки по краям дороги с желтыми окошками. Там… люди не спят, им тревожно в этот холодный рассвет. А потом… сгустки тумана над полями. Туман будто проглатывает объем, эти "дали", ты оказываешься в мире, где есть только "здесь". Там уже ничего, или что-то, чего ты не знаешь. Но я не боюсь. Мне кажется, что утром, небо как будто раскрывает нам нечто не из этого мира. Что-то, что за гранью нашего понимания, и поэтому оно так захватывает своей красотой.

А и все тебе пьется-воется, но не плачется, хоть убей. Твои мальчики — божье воинство, а ты выскочка и плебей; там за каждым такая очередь, что стоять тебе до седин, покучнее, сукины дочери, вас полгорода, я один; каждый светлый, красивый, ласковый, каждый носит внутри ледник — неудачники вроде нас с тобой любят пыточки вроде них.
Бог умеет лелеять, пестовать, но с тобой свирепеет весь: на тебе ведь живого места нет, ну откуда такая спесь? Стисни зубы и будь же паинькой, покивай Ему, подыграй, ты же съедена тьмой и паникой, сдайся, сдайся, и будет рай. Сядь на площади в центре города, что ж ты ходишь-то напролом, ты же выпотрошена, вспорота, только нитки и поролон; ну потешь Его, ну пожалуйста, кверху брюхом к Нему всплыви, все равно не дождешься жалости, облегчения и любви.
Ты же слабая, сводит икры ведь, в сердце острое сверлецо; сколько можно терять, проигрывать и пытаться держать лицо.
Как в тюрьме: отпускают влёгкую, если видят, что ты мертва. Но глаза у тебя с издевкою, и поэтому черта с два. В целом, ты уже точно смертница, с решетом-то таким в груди.
Но внутри еще что-то сердится. Значит, все еще впереди.

все эти поэты, чьи стихи вы сохраняете в заметках, чьи строки вы разбираете на цитаты и знаете наизусть, они ведь внутри, там глубоко внутри, очень одиноки, потому что стихи не рождаются от счастья.
стихи рождаются от боли.
от ноющей боли.

Пиздец. Родишь ребенка, а он поэт. Ты его кормишь грудью, на руках носишь в туалет, когда у него жар, тратишь на него все деньги и всё свободное время. Мечтаешь, что будет у него школа с золотой медалью, работа интересная, красивый автомобиль, веселая свадьба, трое детишек и собака. А он, сука, вырастает поэтом, и всё у него плохо. И он пьет горькую и пишет грустные стихи, а тебе уже шестьдесят, и ты уже отдал ему всё, что у тебя было, и больше у тебя ничего нет. А он пишет и пишет, сука, а ты читаешь и плачешь.

Заходишь в заведение. А тебе предлагают:
- Чай? Кофе? Сигареты? Котики?
Выбираешь и говоришь:
- Котики.
И тебе приносят на подносе котиков. Берёшь их на колени, гладишь и расслабляешься.

за счастье всегда придется платить по полной. настоящую любовь что-нибудь да разрушает. людей с чистой душой и добрым сердцем жизнь испытывает гораздо жестче, нежели всяких ублюдков. в среднем умирает два человека каждую секунду. более 160 000 человек в день. около 59 миллионов в год. 24ого умер очень хороший парень, молодой и целеустремленный.. случайная смерть.. никогда еще так не боялась самого осознания смерти

отсутствие кислорода - не повод перестать дышать. даже если при этом лежа, на ножах протыкать свою грудную клетку. метко/не метко, можно и прямо в сердце. чудно будет смотреться, на самом деле. а в постели моей темно и с открытым окном очень сложно согреться. очень сложно смириться, что приснится снова кто-то не тот. но это тоже не повод. а мне ведь так важно сейчас задохнуться.. до того как коснутся моей крыши серые солнца