"Я познакомилась с ним в аэропорту Внуково-3.Впервые в жизни опоздала на чартер, который должен был отвести меня, Баскова, Киркорова и других сомнительных лиц развлекать людей на свадьбе.Терять деньги, а главное репутацию, ужасно не хотелось.Я беспомощно звонила поочередно то своему директору, то секретарю в попытке выяснить, откуда я могу вылететь срочно: «Вы понимаете, мать вашу, срочно!».
Вот в таком неприглядном, истеричном состоянии мы и познакомились.Он подошел, выражение его лица, глаза, поз как бы смеялись надо мной, но не обидно, а с любовью, как смеются над неуклюжим щенком.
-Девушка, не переживайте вы, я как раз тоже в Ниццу лечу.Услышал ваш разговор(его, честно говоря, тяжело было не услышать, я орала как резаная на весь аэропорт) и подумал предложить подбросить вас.
-А вы тоже на свадьбу? - почему-то пролепетала я, понимая, что вот он, мой ангел-хранитель.
-На свадьбу, в общем-то, не собирался, хотя теперь уже и не знаю.
Мы оба нелепо и скомкано засмеялись.За три часа полета я выяснила многое: он обожает «Догвилль», как и я, у него тоже любимый фильм Тарковского «Зеркало», он знает огромное количество стихов Цветаевой, но стесняется их декламировать вслух, и у нас один на двоих любимый город-Париж.И еще он женат.Только когда мы прилетали, неуклюжая стюардесса-немка стала на хорошем английском допытываться: «Вы окончательно изменили маршрут вашего самолета или все еще бронировать окно на вылет в Брюссель?» «Бронировать», -ответил он виновато и зло, и тут только я поняла, что он полетел в Ниццу из-за меня.
Не хвалился, что может помочь, прокатить, не рассказывал про свой самолет.Просто взял и полетел.
«Спасибо вам, вы мой идеальный мужчина, -произнесла я и, не сдержавшись, добавила: Жалко только, что женатый.»
Через неделю меня вызвали вести чей-то день рождения в Париже.Вечернее платье, яркий макияж и улыбка человека, который едет развлекать-все это со мной, и я мчусь в город, в Фонтенбло, специально снятый для этого мероприятия.Приезжаю и вижу-все в свечах и цветах, кругом замерзшие как статуи официанты, и ни одного человека.
-А где гости?-спрашиваю я у шофера.
-Уже все внутри.
В большом зале, в большом кресле сидит Он.Совсем один.
Я злюсь.
-Ну зачем же вы так?Обманули, сказали «день рождения», унизили деньгами, включили олигарха.
-А сегодня и есть день рождения.Моей новой жизни.Я развелся.И я люблю тебя.И ты больше никогда не будешь никого развлекать на чужих праздниках и будешь работать ровно столько, сколько захочешь сама, потому что с этого дня я постоянно буду унижать тебя.Любовью, деньгами и вниманием, -сказал он, и от него эти слова звучали совсем не грубо и не пошло.
Почему-то я заплакала.И сразу-сразу поверила, что так и будет.
А потом мы долго гуляли по Парижу.Он рассказывал невероятные сказки про духов, населяющих этот город, придумывал ужасно смешные и глупые небылицы про Людовика 14, то про Марию Антуанетту.Мы смеялись и долго-долго шли, придя к выводу, что нам всего не хватало рядом того, кто любил бы ходить пешком так, как каждый из нас.
Утром я вышла в своем самом красивом и любимом платье темно-зеленого цвета.Он хитро сощурился, нагло меня всю обсмотрел, и когда я уже стала немного смущаться под этими взглядами, порывисто встал и с фразой «Закажи кофе, я на пять минут» хлопнул дверью.Кофе я пила в номере немного нервно.Он пришел через полчаса и легко, непретенциозно плюхнул мне на кофейное блюдечко огромный изумруд из близжайшего «Бушерона».На мой взгляд ребенка, которому подарили первую куклу Барби, он ответил просто: «Ну просто показалось, что к твоему невероятному платью не чего-то не хватает.Какого-то штриха.»
А потом были волшебные дни, недели, месяцы счастья.Он завязывал мне глаза и вез в Марокко или Вьетнам, где подговоренные заранее местные любители наживы уже встречали нас лепестками роз.Или сам готовил дома потрясающую пасту с трюфельным маслом, а потом, как два обжоры, мы наедались и, кутаясь в плед, смотрели фильмы, спорили, ругались и опять мирились.Каждый день в вазе меня ждал новый букет, который, пока я спала, он сам ездил покупать.Он подсовывал мне журналы с интерьерами и все выспрашивал, что мне нравится?А потом через месяц привел меня в огромную квартиру и сказал: «Здесь мы будем жить».
Через три месяца он привез меня ночью в пустой Третьяковский проезд.Как только мы зашли в арку, зазвучала музыка, грохнул фейрверк, с высокой резной стены посыпались лепестки роз, он встал на одно колено прямо в снег и сказал: «Тут холодно, любимая, скажи «да» и пойдем уже быстрее выбирать тебе кольцо».
А потом была свадьба, мы улетели на Сейшелы, чтобы избежать папарацци, »обязательных» гостей и лицемерия большого праздника.В платье, босиком, по песку…Мы радовались нашему одиночеству на острове как дети, и ни одной секунды нам не было скучно.Мы могли долго бродить по берегу, могли просто сидеть и смотреть вдаль, и время растворялось и застывало в наших обьятиях.
Началась повседневная жизнь.Но и она не была ни грустной, ни скучной.Лодка любви не хотела разбиваться о берег быта.Наши дни были наполнены друзьями, премьерами, походами на выставки, просто уютным сворачиванием в калачик дома.Новая квартира уже была почти обустроена, я даже начала учиться готовить.Для него хотелось делать все.Даже борщ.
Потом я забеременела, его счастью не было предела.Чтобы поддержать меня, все девять месяцев он стойко не пил алкоголь и всегда был рядом.Первые месяцы меня ужасно тошнило, и он послушно держал мне голову, гладил и убирал отвратительно пахнущую рвоту за мной каждый раз, когда я не успевала добежать до туалета.Потом у нас родился второй…На этом месте я обычно просыпаюсь в своей небольшой холостяцкой квартирке.
Мне двадцать восемь.Я одна, не замужем и у меня нет детей.Потому что на меньшее, чем мои фантазии, я не согласна, и эти фантазии мне гораздо дороже московской реальности с ее равнодушными и жесткими мужчинами, их любовницами и изменами, пьянками и вечеринками.Мне в моих фантазиях хорошо.С ними жить лучше, чем с реальными людьми.Спокойнее и счастливее.А в психиатрии это называется просто-конфабулез, невозможность отличить реальный мир от придуманного самим собой.Свои диагнозы надо знать и помнить.”