Чуть опустив глаза, искоса глядя на появившийся на моем лице румянец, он по-доброму почти растягивается в улыбке, но, сдерживая себя, отводит взгляд на бело-серую стену и с потерянным видом проходит мимо. Укол разочарования где-то в груди заставляет обернуться ему в след, чтобы увидеть, как он заламывает пальцы и нервно поправляет и без того взлохмаченные волосы. Я слышу его тяжелый выдох, будто он совсем рядом, а не дошел до поворота, вижу как опускается голова, а за ней и плечи. Как будто что-то невообразимо тяжелое свалилось на его спину так внезапно, что требуется несколько секунд, чтобы собраться с силами и идти дальше. Я узнаю в каждом его жесте себя, в каждом не слишком смелом взгляде свою неуверенность, в каждом инстинктивном повороте головы в мою сторону, свою непреодолимую тягу к атмосфере, которую он излучает. И, как на зло, я выбираю его, зная, что мне не пробить стену разочарований, которая и у меня слишком крепка. Уже слишком.