Хорхе Букай - Только ради любви ("Истории для размышлений")
Я иду своей дорогой.
Мой путь – дорога с одной колеей: моей.
Слева бесконечная стена отделяет мою дорогу от дороги человека, проходящего рядом, по другую стороны стены.
Иногда я нахожу в этой стене отверстие, окошко, щель… И могу видеть путь своего соседа или соседки.
Иногда во время пути мне кажется, что я вижу по ту сторону фигуру, которая идет в том же темпе и в том же направлении.
Я приглядываюсь: это женщина. Она прекрасна…
Она тоже меня видит. Она смотрит на меня.
Я снова смотрю на нее.
Я улыбаюсь ей… Она улыбается мне.
Спустя мгновение она продолжат свой путь, и я ускоряю шаг, потому что не хочу потерять ее из виду. Я страстно жажду хотя бы еще одной встречи.
У следующего отверстия в стене я на минутку останавливаюсь.
Когда она подходит, мы вновь смотрим друг на друга. Я знаками показываю ей, что она мне очень нравится.
Она мне отвечает тоже знаками. Я не знаю, означают ли они то же самое, что и мои, но мне кажется, она понимает, что я хочу сказать.
Я готов остановиться надолго, только чтобы смотреть на нее, ловить ее взгляд, смотрящий на меня, но я знаю… нужно продолжать идти своей дорогой.
Я говорю себе, что может быть, дальше на пути я найду дверь. И смогу открыть ее и встретиться с незнакомкой.
Ничто не придает столько сил и уверенности, как желание, и я спешу найти воображаемую дверь.
Я принимаюсь бежать, не отрывая взгляда от стены.
Через некоторое время я действительно вижу дверь.
Она там, по ту сторону – моя желанная и любимая. Ждет… Она ждет меня…
Я подаю знак. Она отвечает воздушным поцелуем.
Ее жесты манят и зовут. Это все, что мне нужно. Я подхожу к двери, чтобы встретиться с ней.
Дверь очень узкая. Проходит рука, проходит плечо, я немного втягиваю живот, слегка разворачиваясь, мне почти удается просунуть голову… Но мое правое ухо застревает.
Я отталкиваюсь и снова делаю попутку пролезть сквозь игольное ушко…
Не выходит. Мешает ухо.
Я не могу пригнуть его рукой, даже палец туда не помещается…
Места слишком мало, и я принимаю решение…
Там же, по ту сторону, меня ждет любимая… она там, а я здесь.
(И это та женщина, о которой я мечтал, и она зовет меня&hellip ;)
Я вынимаю из кармана нож и нахожу в себе силы, чтобы одним ударом отрезаю ухо, и тогда все получится, думаю я.
И мне это удается: моя голова, наконец, проходит.
Но затем я вижу, что у меня застряло плечо.
Дверь оказалась странной формы.
Я стараюсь, но ничего не выходит. Одна рука и часть корпуса прошли, вторая же никак не проходит…
Но меня уже невозможно остановить…
Она же ждет!
Я отступаю и, не думая о последствиях, разбегаюсь и с силой прорываюсь через дверь.
От такого удара связки моего плеча порвались, и рука безжизненно обвисает. Но для меня это кажется счастьем – теперь я, кажется, смогу пройти через дверь…
Осталась самая малость.
Почти преодолев преграду, я понимаю, что моя правая нога зацепилась и оказалась по другую сторону.
Сколько бы я ни прилагал усилий, все напрасно.
Не получается. Дверь слишком узкая, чтобы я смог просунуть в нее все свое тело…
Но… сомненья позади – впереди встреча с возлюбленной.
Я не могу отступить… Поэтому я беру топор и, сжав зубы, одним ударом избавляюсь от того, что мне кажется лишним, чтобы перейти Рубикон.
Весь в крови, опираясь на топор, как на костыль, с бездействующей рукой, без уха и ноги я предстаю перед своей любимой.
– Вот и я. Наконец-то, я здесь. Вот и встретились. Ты посмотрела на меня, я посмотрел на тебя. Влюбился. Я отдал ради тебя все, что только мог.
На войне и в любви все средства хороши. Жертвы не в счет.
– Они нужны были для того, чтобы встретиться с тобой, чтобы продолжить путь вместе… Вместе навсегда…
Она сморит на меня, не скрывая гримасы. На ее лице написано отвращение.
– Не-е-е-т, я так не хочу… Прежний ты мне нравился больше. Когда был цел и невредим…
Хорхе Букай - Дети были одни (Истории для размышлений)
Мать ушла рано утром и оставила детей на попечение девушки восемнадцати лет, которую она иногда приглашала на несколько часов за небольшую оплату.
С тех пор как умер их отец, наступили тяжёлые времена. Можно было потерять работу, если оставаться дома каждый раз, когда бабушка не сможет посидеть с детьми, заболеет или уедет из города.
Марина после обеда уложила детей спать. И тогда ей позвонил её парень и пригласил на прогулку в своей новой машине. Девушка особенно не раздумывала. В конце концов, дети обычно не просыпаются раньше пяти часов.
Услышав гудок машины, она взяла свою сумочку и отключила телефон. Она предусмотрительно закрыла на ключ дверь в комнату и убрала его в сумочку. Она не хотела, чтобы, проснувшись, Панчо спустился по лестнице. Ему было всего-навсего шесть лет, он мог зазеваться, споткнуться и ушибиться. Кроме того, подумала она, как объяснить матери, что ребёнок её не нашёл?
Что это было? Короткое замыкание в работающим телевизоре или включённых светильниках в зале… вылетевшая из камина искра? Но случилось так, что занавески загорелись и огонь быстро добрался до деревянной лестницы, ведущей в спальню.
От дыма, просочившегося через дверь, малыш закашлялся и проснулся. Не раздумывая, Панчо вскочил с постели и попытался открыть дверь. Надавил на засов, но он смог.
Если бы ему это удалось, то и он, и его грудной братик через несколько минут погибли бы в бушующем пламени.
Панчо закричал, позвал няню, но никто не ответил на его крики о помощи. Тогда он подбежал к телефону, чтобы набрать номер своей матери, но он был отключён.
Панчо понял, что теперь только он сам должен найти выход и спасти себя и своего братика. Он попытался открыть окно, за которым был карниз, но его маленьким рукам было не под силу открыть задвижку. Но даже если бы ему это удалось, ему пришлось бы преодолеть ещё и проволочную защитную решётку, которую установили его родители.
Когда пожарные потушили огонь, все говорили только об одном:
- Как мог такой маленький ребёнок разбить окно и сломать решётку вешалкой?
- Как ему удалось запихнуть младенца в рюкзак?
- Как ему удалось пройти по карнизу с таким грузом и спуститься по дереву?
- Как им удалось спастись?
Старый начальник пожарной команды, мудрый и уважаемый человек, ответил им:
- Панчито был один… некому было ему сказать, что он не сможет.