Ну, это, значит, такая тема, регулярная шизофрения. Это, допустим, Валера, он программист, у него зарплата с тремя нулями и двумя цифрами спереди, и всё это в зелени. Другой бы на эти бабки я не знаю как упаковался бы, а у Валеры в квартире даже компьютера нету, только ноутбук. И мебели нету, одни картонные коробки и диван позорный. И телефона нету. И телевизора нету. И холодильник советский. А всё потому что это. Регулярная шизофрения.
Есть у него зато большой железный шкаф, в стену вмурованный, под обои замаскированный, менты с металлоискателем за три дня не найдут. Другой бы в таком шкафу ганджубас выращивал бы, но у Валеры всё не как у людей. То есть, в пятницу вечером открывает он этот шкаф и складывает туда все свои нужные вещи. И ноут, и мобилу, и флэшку, и бумажник, и все свои диски, и все нормальные шмотки, и даже посуду с кухни приносит и прячет, и на кодовый замок запирает. Но это всё нормально, это он знает что делает. Он же если в пятницу всё не спрячет, у него в понедельник вообще ничего не будет. Потому что в субботу-воскресенье он совсем другой человек, и зовут его Вася-матрос.
А Вася-матрос просыпается всегда с бодуна. Не важно, бухал он вечером или нет, всё равно с утра он совсем больной и ему надо поправиться. И вот он начинает шариться по карманам и сразу находит сто рублей, которые ему Валера с вечера оставил. И понимает, что жизнь удалась.
И вот он щемится к ларьку и тарится стрёмным пойлом. А там на лавочке дружбаны, тоже матросы по жизни, а впереди весёлое море, а сзади попутный ветер, и к вечеру уже такой шторм, что просто ураган! А в воскресенье вся команда просыпается в Васиной квартире, общими усилиями находит вторую сотку, которую хитрый Валера в другом месте заначил – и опаньки! Поплыли дальше.
А в понедельник просыпается Валера-программист, и все матросы, с воскресенья зависшие, дружно вылетают за дверь. Самое большее пятнадцать минут на это уходит, Валера уже натренировался. Потом он открывает сейф, достаёт косяк, поправляет голову, бреется, моется, одевается и идёт на работу. А на работе никто и не знает, что он Вася-матрос, там его реально уважают и ценят, и то что он никогда на пьянки не остаётся, так это ему даже в плюс. Считается солидный человек, только немного замкнутый.
И вот Валера всю неделю программы пишет, а в субботу он снова Вася-матрос. И не сказать, что это его сильно напрягает, он уже привык. Врубился, что программа у него такая. В принципе, не самая стрёмная программа: вот был бы он, допустим, Вася-пидорас… Но он же не пидорас, он же матрос, и проблем от него почти никаких. По большому счёту, только две проблемы, которые, кстати, и у нормальных людей бывают, не только у шизофреников. Вот такие, значит, проблемы, первая и вторая.
Первая проблема с подругами. Сколько их не убеждай, что в субботу ты будешь Вася-матрос, они же всё равно не верят и всё равно норовят на субботу остаться. А в субботу море впечатлений на всю оставшуюся жизнь, и потом, конечно, прощай, Валера, вот я и узнала, какой ты на самом деле. И хрен ты её переубедишь, она уже всё для себя поняла.
Можно, конечно, Васиными подругами пользоваться, они же в понедельник никуда не убегают. От них же наоборот, ещё попробуй отвяжись, они такие прилипчивые, такие общительные, и поебаться всегда готовы. Но это надо сильно много выпить, чтобы так над собой надругаться. Вася и сам поутру смотреть на них не может, пинками из квартиры выгоняет, еле сдерживая рвотные позывы. Кстати, с Валериными подругами он гораздо вежливее, поначалу даже почти без мата. Но это всё до первой банки джин-тоника.
Вот такая первая проблема. А вторая проблема уже чисто для тех, кто понимает. Некоторые, например, раз в неделю бреются, им эту проблему ни за что не понять. А Валера такого типа человек, что если он два дня не побреется, то на третье утро у него щетина железная, как у лежалого покойника, и скоблить её приходится со слезами на глазах, периодически приговаривая: блять! ёптваюмать! и тому подобные выражения. Васе-то бриться некогда, у него жизнь насыщенная, вот и приходится Валере за него страдать.
И вот однажды в понедельник подумал Валера: а на хера мне бриться? Пусть себе борода растёт, подумал Валера и бриться перестал, и стало у него одной проблемой меньше.
Вася-матрос эту тему где-то через полгода просёк, когда дружбаны его пиздой-под-носом задразнили. Тогда Вася встал в боевую стойку и сказал им: ша! Это Моя Борода. Кому не нравится, дружно идут на хуй! А дружбаны сказали: ишь, какой борзый! Сам иди на хуй! И по итогу обломался Вася на тот ларёк ходить, а стал ходить в другую сторону, где винно-водочный магазин.
А в магазине матросы не тусуются, туда всё больше капитаны заходят, или на крайняк мичмана, и бородатость у них почти как норма жизни. Вася-матрос с ними закорешился, влился в ихнюю компанию и стал по ихним понятиям жить. То есть, не нажирался уже как раньше и пойло всякое не жрал, перешёл на водку, а в иной день даже просто пива накатит бутылки три-четыре, и вполне ему хватает.
Валера-программист эту перемену сразу на себе почувствовал: пробуждаться после выходных стьало как-то легче и даже приятнее. А тут и лето пришло, и начались у Валеры в жизни разные сюрпризы. То он у кого-то на даче проснётся, то в лесу на рыбалке, то на турбазе, а один раз даже на яхте посреди Волги! Капитаны-то летом в городе не киснут – ну, и Вася-матрос за ними тянется. Так Валера со многими интересными людьми познакомился. А однажды обнаружил он в своей постели –
– ну, в общем, просыпается он однажды в понедельник, а рядом с ним лежит Вполне Приличная Девушка! Он ей: девушка, меня зовут Валера-программист, разрешите с вами познакомиться. А она ему: знакомьтесь, чего уж там, я Катя-студентка. Он тогда ей говорит: а как же это вы, Катя-студентка, к Васе-матросу попали? А она ему: а хуй его знает, уважаемый Валера. Я ведь по выходным себя не помню, по выходным я Сонька-буфетчица. Это типа болезнь такая, называется регулярная шизофрения.
Так вот хорошие люди и нашли друг друга. И стали жить вчетвером в однокомнатной квартире: Валера с Катей и Сонька с Васей. Прибарахлились, мебелей накупили, телевизор поставили, кошака завели, и уже о размножении подумывать начали, но Сонька-буфетчица всё испортила. Она ведь по жизни неуёмная была, ревновала своего Василия к каждому столбу; а Катя-студентка как нарочно то трусы свои в ванной на сушилке забудет, то помаду на полке оставит, а то и вовсе Сонькиными прокладками воспользуется, это ж какая женщина такое стерпит? Так что теперь суббота для Васи-матроса начиналась не с опохмелки, а с безобразного скандала с тупыми предъявами, воплями, слезами, истериками и прочими семейными приколами. Потом они, конечно, мирились и любились, но по ходу у Соньки ещё одна мулечка появилась. Типа, борода твоя достала, ты с ней на старика похож – короче, если ты меня любишь, то бороду сбрей. И это была уже тема на всё воскресенье.
И вот случилось то, что должно было случиться. Как завела однажды Сонька про бороду, стукнул Вася-матрос по столу кулаком и сказал: Завали ебальник! Я тебя ни хуя не люблю, я тебя вобще презираю, забирай, блядь, свои шмотки и уёбывай отсюда на хуй!
Сонька на него поглядела, плечами пожала и пошла собирать чемоданы. А Вася на нее поглядел, пошёл в ванную и бороду сбрил. И как только он себя без бороды увидел – тут же понял, что на самом деле он не Вася-матрос. И не Валера-программист. И не Катя-студентка, и не Сонька-буфетчица даже. А на самом деле он Серёжа-растаман, который пятнадцать минут назад добил свою пяточку, выдохнул, прокашлялся и о жизни задумался.
Да, вот так-то оно бывает. Замечтался Серёжа-растаман, как оно круто было бы на программиста выучиться, и не заметил, как снесло его в регулярную шизофрению, семнадцать раз перевернуло и обратно вынесло. И улыбнулся Серёжа и подумал: гы! И представил реально себя с бородой, как это было бы прикольно – и опять поволокло его и завертело, и накрутило таких вензелей и загогулин, что хватило бы на целый роман в десяти томах, если бы всё это можно было бы записать. Или хотя бы частично запомнить.