Пусть тебе приснится, как стали чужими мы,
Как тебя крошит красным пеплом поверх зимы.
Как ты видишь лед на стенах своей тюрьмы,
И они не тают.
Набираешь номер - в трубке голос совсем не тот
С мрачной паузой: нет, не числится, не живет.
Извините, но вас здесь никто не ждет,
Ничего не знаю.

И никто не любит, и город совсем замерз.
Я шепчу чужим темным окнам: and now i’m yours.
И почти всерьез, поверь мне, почти всерьез.