Ты сядешь на борт "Аэробуса", дорогая, и он едва

успеет взлететь, как здесь зацветут ромашки.

И по тебе чудовищно заскучают чья-то кудрявая голова

и хлопковая рубашка.

Так странно слышать, что аппарат абонента вне

зоны действия всякого смысла писать о большем.

Чёрт с ним, с роумингом, дорогая, дело во мне.

Я не Пинженин, чтоб воевать батальоном с Польшей.

А даже если и так, то вряд ли возьму туза

из колоды карт, где тузы растащены по столицам.

Моей дочери месяц, и я отражаюсь в её глазах.

Так отражают надежду стёкла любой больницы.

Ты прибудешь на родину Бродского-эссеиста,

но грани каменной Morton street покажутся узкими.

И если спросят, откуда во взгляде золото и гранит,

говори: "Я русская".

Пусть и на самом чистом английском.