Ты сядешь на борт "Аэробуса", дорогая, и он едва
успеет взлететь, как здесь зацветут ромашки.
И по тебе чудовищно заскучают чья-то кудрявая голова
и хлопковая рубашка.
Так странно слышать, что аппарат абонента вне
зоны действия всякого смысла писать о большем.
Чёрт с ним, с роумингом, дорогая, дело во мне.
Я не Пинженин, чтоб воевать батальоном с Польшей.
А даже если и так, то вряд ли возьму туза
из колоды карт, где тузы растащены по столицам.
Моей дочери месяц, и я отражаюсь в её глазах.
Так отражают надежду стёкла любой больницы.
Ты прибудешь на родину Бродского-эссеиста,
но грани каменной Morton street покажутся узкими.
И если спросят, откуда во взгляде золото и гранит,
говори: "Я русская".
Пусть и на самом чистом английском.