неудивительно, что это будет мой первый пост.
Наверное, первое, что я должна сказать — я никогда не была жертвой. И я никогда ей не буду.
До 22 лет я никогда не сталкивалась с насилием в своей жизни и в жизни своих близких. Читая истории про домашнее насилие я становилась невероятно яростной и злой. Не знаю, почему это так на меня влияло. Когда я слышала, что какую-то женщину избивал муж, как ребенка насиловал отец, как девушку преследовал молодой человек — мне было больно. Я не знала этих людей, но мысль о том, что над слабым и отчасти зависимым человеком могут совершать такое зло, меня выводило из себя. Хотелось справедливости. Хотелось наказания обидчику.
И тут пришел 22 год моей жизни. Насилие появилось и у меня.
Нет, я не виновата в том, что меня били кулаками по лицу. Я не виновата в том, что меня душили. Я не виновата в том, что меня кусали. Я не виновата в том, что мне выкручивали пальцы. Я не виновата в том, что меня били головой об стену. Не виновата в том, что меня били в живот с размаху, после чего я теряла сознание. Я не виновата в том, что меня запирали дома. Не виновата в том, что у меня забирали телефон.
И я даже не виновата в том, что связалась с человеком, который болеет.
Это был человек, которого я очень любила. Он был единственным на тот момент близким. Мы были вместе почти всегда. Чтобы быть с ним чаще я от всех отказалась — потеряла связь с мамой и друзьями. Но меня это не тревожило, ведь у меня был он. Я буду называть его И.
И. болел. Или болеет до сих пор, я не знаю. Раз-два-три в месяц он "выходил из себя" на почве наших разногласий. В такие моменты мне становилось очень страшно, и я каждый раз пыталась уйти. И когда я пыталась от него уйти он начинал меня бить.
Зло от любимых, наверное, самое страшное зло. Хотела бы я, чтобы со мной все это сделал человек для меня чужой? Да, хотела бы. Лучше так. Когда тебя бьет единственный близкий тебе человек — это огромная травма.
После того, как он меня избивал, ему было невозможно плохо. Он испытывал чувство вины. Каждый раз он клялся, что такого больше не произойдет. И каждый раз я ему верила. После раза 4 или 5 я начала понимать, что это все неправда. Но мне так сильно хотелось в это верить.
Каждый раз я думала — я столько уже пережила и натерпелась — он действительно так больше не будет, ведь больше я не выдержу.
Но все продолжалась.
Последний раз он меня ударил 1 июня. Он с размаху ударил меня кулаком в нос. Потом он ударил меня по голове. В истерике, в слезах я смеялась, что это все так забавно — я детский фотограф и в день защиты детей меня избили.
В этот день я собрала все вещи и уехала от него. Мы после продолжили общаться, и терять единственного человека в своей жизни я не хотела. Он был единственный с кем я общалась. Мы были с ним вместе всегда. Все время мы были вдвоем.
Я себя без него не ощущала, и поэтому мне было (и есть) очень больно. Созависимые отношения — это всегда боль. И ничего кроме несчастья они не приносят в конечном итоге.
Прошло два месяца после моего отъезда и мы окончательно разошлись.
Что я чувствую? Облегчение и радость?
Нет, увы. Я испытываю невыносимое одиночество и боль. Оказалось, что я больше не могу быть одна, и что я себя совсем не знаю. Я знаю, что мы любим, какие фильмы мы смотрим, куда мы ходим, что мы кушаем, господи, да даже, что мы думаем. А Оли больше и не было. Были только Оля и И.
Наверное, тот день, когда мы расстались, был для меня самым тяжелым в жизни. Я надеюсь, больше в таком состоянии я не буду.
И сейчас, сидя на балконе в доме своих родителей, я пишу в слезах этот пост. Мне становится легче. У меня предстоит огромная работа — собрать себя по кусочкам. И склеить. Когда я поправлюсь после всего произошедшего, я буду себя очень любить и очень беречь. Я не допущу больше такого никогда. И я не уверена, смогу ли я вообще когда-нибудь с кем-то сблизиться снова и снова кому-то довериться.
то, что я поняла к 23 годам, так это то, что в нашей жизни очень много боли
и еще какую-то боль в ближайшее время я точно не вытерплю.