Мне нравятся люди, которые ощущают свою чужеродность в обществе. Речь совсем не о моде на социопатию, а о том, когда человек изнутри чувствует свою отстранённость. Это прекрасно. Такие люди способны на любые перемены в себе и вокруг себя. Сперва для того, чтобы войти в общество, а затем, чтобы как можно меньше с ним соприкасаться.
Такие люди — закономерный ход времени, они необходимы, ибо кто-то должен смотреть на общество со стороны, дабы примечать его ошибки. Или же откровенно смеяться над другими.
Мне нравятся люди, которые находят в себе силы сохранить это состояние до конца дней своих. Для подобного нужно располагать особой выдержкой, либо быть изгоем. И первое, и второе ведёт к отчуждению, но в разной степени. Второй стал таким не по своей воле и не в своё удовольствие, а значит пользу едва ли извлечёт.
Человек — животное социальное, но наличие разума несколько расширяет это понятие, добавив в него такой аспект как одиночество. Желание одиночества. Можно бесконечно быть уверенным, что вне постоянного общества прожить нельзя, но жизнь всегда докажет обратное, вызвав стойкое желание побега.
Никто в толпе не мыслит сам. Любые мысли в ней — результат коллективной деятельности. Это необходимо для наиболее слаженного взаимодействия. Но стоит явиться тому, кто мыслит вне общего "потока" и наступает конфликт, а затем стагнация общего дела или цели. Отсюда вытекает необходимость уметь проникаться общей идеей или действовать самому, что не всякий раз разумно.
Человек может всё. Два человека могут больше. Ну а три человека — самый опасный союз, ибо никогда не узнаешь заранее, кто в итоге останется один. Я всегда избегал этих "капканов на троих", в которых неизбежно откалывается один и довольно часто уводит за собой второго. И либо ты умеешь работать один, либо вновь застой, пока не подвернётся новый человек или люди.
История долго и очень упорно учила человека жить в постоянном обществе. Теперь, похоже, ей предстоит научить жить каждого самостоятельно.
