Практически никогда не читал журналы. Не видел смысла и надобности, а после одного случая и вовсе зарёкся.
Большую часть своей жизни я читал и читаю книги. Иностранные, русские, классику, научные работы. Словом всё, что нельзя клеймить "бульварщиной". Такой многолетний контакт с грамотным, местами вычурным использованием практических всех аспектов того или иного языка не оставил шанса на любовь к журналам или блогам. Даже здесь никого не читаю и ни разу не открывал ленту, ибо уверен, что никто не сможет меня заинтересовать своим письмом.
Эксперимента ради (или из любопытства) я однажды взял журнал, который читала коллега. Обычный немецкий журнал о событиях в городе. Даже не жёлтая пресса или сплетни из жизни звёзд. Но и этого хватило, чтобы ощутилась атмосфера испорченности, вызванная уродливыми неологизмами, одичанием и пошлостью языка. Словно из лесной чащи меня перебросило в комнату с разлагающимся трупом. Вонь разложения пропитывает вокруг себя всё за считанные минуты. Проще сжечь одежду вместе с собой, чем избавиться от этой вони законными способами. Возможно, сожжение — единственный способ обрезать ту нить, соединяющую Слово и то, во что оно превратилось.
Это поставило крест на моём прикосновении к журналам. Кажется, лет 14 назад они были иными. Тогда я их изредка, но листал. Сейчас воздерживаюсь даже от ленты, ведь заранее знаю, что там будет. Горы бесполезных цитат, слезливых предложений о любви, нытья о карантине и откровенного дерьма. Кто-то увидит это в своей ленте и захочет бросить в меня камень, оскорбившись. Какое горе, что я этого не узнаю.
