Как ни странно, мысли есть, так что пропажу на пару дней не принимаем во внимание и продолжаем:

День 2. Отношение к суициду.

Помню, что в школе было резко негативное, поскольку такая позиция транслировалась нашей классной руководительницей. Что-то вроде "поступок слабых/эгоистичных/не способных решать проблемы самостоятельно".

И вот теперь мне 20 лет, и я не первый месяц нахожусь в шаге от самоубийства, придумывая поводы, чтобы жить, потому что поводов, чтобы умереть, всегда предостаточно, и, думаю, что моё мнение не слишком-то изменилось. Только если раньше я не могла понять суицидников, то теперь я их понимаю, очень даже понимаю.

Вряд ли такое можно понять, не пережив самостоятельно (никому не советую, полное говно, лучше всегда живите с радостным ощущением того, что самоубийцы слабые эгоисты и делают это для привлечения внимания). А может быть просто жизненный опыт позволяет не делить мир на чёрное и белое, а проникнуться сочувствием и пониманием. Кто знает.

Сейчас я думаю, что самоубийцы это глубоко несчастные люди, которые не смогли справиться с болью. Боль может быть такая всепоглощающая, что устаёшь с ней бороться и в какой-то день просто опускаются руки.

С опущенными руками я хожу уже больше трёх месяцев и всё ещё не могу признать проблему, а только обвиняю себя в лени и апатии. Думаю, какой-то мой внутренний механизм защиты заставляет меня выражать свои мысли на бумаге, чтобы я поняла, что это ненормально, жить с такими мыслями, в таком настроении, что мне нужно обратиться к врачу.

Но пока я не признаю проблему, пока я считаю, что смогу справиться сама и нужно "просто взять себя в руки", ничего нового, знаете.

Пару лет назад у меня был острый кризис непринятия себя, когда я не вписывалась в поставленные собой же рамки и испытывала от этого мучительную боль, нежелание жить. Мне было настолько плохо от того, что я где-то за границами образа "хорошей девочки", что для меня было логичным решением умереть, потому что быть "плохой девочкой" хуже смерти. Тогда было больно, и больно невыносимо, и хотелось, чтобы боль кончилась, пусть прямо здесь и сейчас, под колёсами машины, в коротком полёте. Я помню, я била близких мне людей, потому что не могла объяснить, что мне больно, но хотела, чтобы они поняли, как мне плохо, и не могла выразить свои страдания иначе.

Тогда мне помог психотерапевт и принятие себя.

Сейчас происходит совсем не то же, что два года назад. Сейчас я уставшая, измученная, не вижу никакого пути. Кажется, что предыдущие решения были ошибками, потому что ничего не приносит мне радости; вот теперь наступает "взрослая жизнь", когда мне нужно принимать собственные решения, независящие от мнения родителей, учителей, и я понимаю, что не знаю, кто я, чего я хочу от жизни, что мне делать и куда дальше идти. Я чувствую апатию и нежелание ничем заниматься; пребывание в конкурентном коллективе выбило у меня почву из под ног -- я всё время сравнивала себя с другими и не в свою пользу, теперь от моей самооценки ничего не осталось. Я не могу взяться ни за одно дело, потому что заранее знаю, что у меня ничего не получится, это слишком сложно для меня. Таков закономерный итог трёх лет обучения на том факультете и с теми людьми, с какими меня свела жизнь. Я не обвиняю их, но часто думаю, как сложилась бы моя судьба, если бы хоть где-то я свернула в другую сторону.

Я устала бороться, устала придумывать поводы для того, чтобы проснуться завтра утром; меня ничего не радует кроме йоги, преподавания и помощи другим; я знаю, что я не просто так выбрала свою специализацию -- мне нравилось это направление, но сейчас происходящее слишком сложно для меня, я не могу ухватиться и понять, с чего начать, и стыжусь попоросить помощи.

Я сама себе злобная буратина.

И на самом деле это был вопрос "Хочешь ли ты сейчас убить себя?".

Надеюсь, через год я отвечу на него иначе.