катя вспоминает, как это тесно, смешно и дико, когда ты кем-то любим. вот же время было, теперь, гляди-ка, ты одинока, как белый бим. одинока так, что и выпить не с кем, уж ладно поговорить о будущем и былом. одинока страшным, обидным, детским – отцовским гневом, пустым углом.
в бокале у кати текила, сироп и фреш. в брюшине с монету брешь. в самом деле, не хочешь, деточка – так не ешь. раз ты терпишь весь этот гнусный тупой галдеж – значит, все же чего-то ждешь. что ты хочешь – благую весть и на елку влезть?
катя мнит себя клинтом иствудом как он есть.