Наливаю в кружку одну чайную ложку карамельного сиропа, беру пакетик своего любимого японского кофе и досыпаю в него немного молотого имбиря, корицу, мускатный орех, под руки попадается шоколадка с апельсином, добавляю в общую смесь несколько долек, заливаю все это дело кипятком, не забывая и o молоке (не пью кофе без молока).
В голове: либо это будет самый странный кофе в моей жизни, и я вылью его, либо его вкус поможет моему сердцу найти утерянное равновесие. Первый глоток – кажется, подтвердилось второе. Не думаю, что сделаю подобное снова, но мне стало капельку легче. А может, дело вовсе не в кофе. Чувствую себя паршиво из-за того, что привычка искать кругом виноватых (осознавая собственные ошибки) никак не хочет от меня уходить. Если бы вы видели, в каком положении я провела сегодняшнюю ночь, вы бы перестали воспринимать меня серьезно.
У меня наконец-то появилась комната, в которой я могу спать и работать – моя мечта номер двадцать четыре. Диван, на котором я сплю, расположен прямо параллельно окну и находится впритык у стены с батареей. Вчера в районе четырех – пяти часов утра, я отодвинула шторы, села на спинку дивана (хорошенько обмотавшись большим красно-розовым одеялом), прислонившись головой к ледяному окну, смотрела на свет ламп и проезжающие изредка машины и слушала плейлист «Самые грустные и опустошающие песни ever». Стоило мне снять наушники, как меня оглушила мертвая тишина спящего дома.
Я не плакала и не грустила. Я просто ничего не чувствовала.