Сколько ещё лет нужно прожить, чтобы свыкнуться с неизбежностью потерь? Наступает новый день, появляется новый человек, и все нутро твоё вновь озаряется уверенностью в “навсегда”, как тогда в дворовой песочнице/ за школьной партой/ в студенческой столовой/ на той прогулке/ в ту бессонную ночь Вконтаке. Вот выбирает тебя Он, очаровывается, влюбляется, заботится.Звонит, чтобы услышать твой голос и знать, что ты сыта/здорова/не плачешь. А ты? Ты замечаешь, ценишь, привыкаешь, привязываешься и начинаешь любить. Становится до дрожи важным услышать Его голос и знать, что Он сыт/здоров/не плачет. Всегда приходит момент, когда ты перестаёшь бояться, а следом перестаёшь рисоваться. Наступает удивительная стадия сращивания в одно. И ты с таким упоением снимаешь с себя одежду, а затем и кожу. Стадия, когда ты принимаешь любым и тебя принимают любой. Когда вваливаешься в Его квартиру и Его душу в 4м часу ночи раненая/потерянная/пьяная/брошенная, забираешься с обувью в Его постель как в свою и знаешь, что примут. Осушат глаза, наполнят нежностью, укроют одеялом. Примут. Потому что любой так любой. Что может быть слаще вкуса этого ничем не замутнённого чистого чувства? Что может быть основательнее твоей уверенности в том, что отдашь все за него? И что может быть горше прощания с “навсегда”? Когда звонки становятся реже, а трещина - шире. Пока не станет пропастью. На том конце уже все равно, сыт ты, здоров или плачешь. И ты не звонишь, чтобы не услышать дежурного равнодушия… на том конце. Я не знаю, что остаётся в той душе, но в моей всегда одно - почти физическое ощущение горечи и вины, потому что разочаровала/не додала/ не удержала/ не сдюжила. Ты готов винить себя и разбиваться об эти воспоминания, но не снять трубку и услышать самую болючую из всех фраз: “Это жизнь”, - которая в двадцатый раз режет как в первый. Ею заканчиваются все истории любви на земле. Ею двое расписываются в предательстве к тому чистому чувству, которое однажды случилось между ними “навсегда”. Пусть хотя бы её не будет. Пусть остаётся надежда на то, что на том конце тебя ждут, как ты ждёшь на этом.