Взято с yes.com.ru
Дневник девочки, которую любит прошлое.
Волшебный камень
Мама, вы с папой меня, признаться честно, шокировали. Нет, я, конечно, не из ревнивых, предрассудки во мне не сильны. Но я правда не ожидала. Родить мне сестренку, когда я уже сама вам внучку готова подарить – по большому-то счету… Шучу, мама, не хватайся за сердце. Тебе сейчас нельзя. ;)
Мне кажется, я понимаю ваши мотивы. Год не живу дома – не котенка же заводить, в самом деле. Заполнение образовавшейся пустоты.
Со своей стороны обещаю любить, обнимать, играть, кормить, купать – не то что просто обещаю, даже не терпится. И ремонт сделаю в своей комнате. Начну освобождать пространство прямо сейчас. Это будет мой первый подарок. Привет от бывшего ребенка – будущему.
Уезжать насовсем, конечно, жаль. Столько здесь всего – в этой двенадцатиметровой каморке с дурацкими розовыми обоями. Взять хотя бы камень, который я вот уже минут восемь перекидываю с ладони на ладонь. Нервничаю.
Волшебный комочек – даже удивительно, как он уцелел. Два переезда, четыре ремонта. Мы живем вместе уже лет с десяти. Камень лежит на столе, всегда – справа от компьютера.
Дело было вот как.
Зима, вечер. Мы весело и громко вываливаемся из музыкалки. В суматохе, что называется, под шумок, Трубачев вкладывает мне в руку что-то увесистое и колючее. Я, стесняясь нашей молчаливой привязанности, не разжимаю кулак до самого дома. Но едва за мной захлопывается старая подъездная дверь, я вытаскиваю подарок из кармана. В тусклом свете старой лампочки темно-серый камень сверкает всеми цветами радуги. Зеленые, розовые, фиолетовые, желтые переливы – настоящая драгоценность! Перепрыгивая через ступеньки, я несусь домой – скорее показать чудо дедушке. Тот поправляет очки и качает головой:
– Нет, такого камня я не знаю. Должно быть, волшебный?
На следующий день я первая заговорила с Трубачевым.
– Трубачев, что это за камень, а? Как называется? – Я была уверена, что отличник Никита знает все.
– Я не в курсе.
– А где ты его нашел?
– У дороги, недалеко от «хлебного». Слушай, может, покажем Марине Сергеевне? Она же географичка!
Марина Сергеевна, едва взглянув на чудо, отчеканила:
– Каменный уголь. Облит бензином – вот и сверкает.
После уроков мы шли, взявшись за руки, и возмущались:
– А еще учительница географии! Ничего в камнях не понимает.
Анкеты
Разбирать ящики письменного стола – это вообще отдельная история. Старые тетради по литературе, грамота за пропаганду футбола среди девочек, фантики от жвачки Love Is, бейджи, старый читательский, карманный вариант «Маленького принца», гривны, билеты в аквапарк. И, конечно, анкета. Сколько их было – черт ногу сломит. А выжила только одна.
Рыжая тетрадка обклеена для долговечности скотчем. На обложке – ухмылка Лагутенко. Первая страница – вопросы. Их 37 – самых разных. 36 из них – лишь для маскировки одного по-настоящему интригующего. Это номер 12.
Разрисовываешь страницы. У каждой загибаешь уголок, где отвечающий должен написать свой страшный секрет. И для чего только маленькой девочке целая тетрадь секретов? Теперь-то я бы отказалась хранить чужие тайны.
Впрочем, мне и маленькой все они были не то чтобы нужны. Все – только для того, чтобы в числе прочих дать заполнить анкету очередному объекту мечтаний и по совместительству обладателю восхитительных льдисто-голубых глаз.
Честно говоря, мне и теперь часто хочется дать опросник моему прекрасному принцу в драных джинсах. Дать – и больше никогда не мучиться сомнениями относительно вопроса №12. Кого ты любишь?
Ничего лишнего
В какой-то момент меня переклинило. Вообще-то я собиралась переложить все вещи из письменного стола в большие картонные коробки, чтобы отправить их отбывать антресольные сроки. Думала, просто протяну перед глазами вереницу тех дней – будто фотоальбом перелистаю. Переложу все трогательности на задворки памяти и забуду еще лет на 5-10. Не тут-то было. Пустилось волной. Трещинами. Перемешались времена.
Как понять, что лишнее, а без чего ни-ни? Как отделить плохие воспоминания от хороших, если они как птенцы-неразлучники? Как быть нынешней девочкой, если я все еще прошлая?
Я достала самый большой, самый любимый бумажный пакет. Первыми в мир иной отправились наши проходки в мир кино. Ты всегда отдавал мне свои билеты – считал, что у меня лучше получится вести учет нашим картинам. Дальше последовали твои конспекты, которые я изымала как вещдоки: на их полях переписана вся наша любовная история. Твои журналы, которые ты забывал у меня. И твои диски, которые я нарочно не возвращала. Последние, правда, быстро вынырнули из пакета наружу. Они ведь еще могут кому-нибудь пригодиться.
Записки в шарах
Когда пришел черед тяжелой артиллерии, я сдалась. У нас так много хорошего было все-таки.
Такого, как эта небольшая коробка, заботливо упакованная твоими руками в цветастую фольгу.
Декабрь, тридцать первое. Мы стоим на конечной маршрутки: я уезжаю отмечать Новый год на другой конец города – без тебя. Ты держишь мой пакет с салатами. Пузатый ананас высовывает из него свой зеленый хохолок. Я – в варежках со снежинками, без шапки и с распущенными волосами. Твоя куртка по-взрослому расстегнута, из-под нее то и дело выглядывает олень на свитере. В круге света от фонаря кружится снег. Снег на твоих ресницах, снег на моих волосах. Абсолютно голливудское рождество.
Ты протягиваешь мне эту коробку и просишь открыть не раньше, чем за полчаса до полуночи. Целуешь в щеку и уходишь.
Обещание я, конечно, не сдерживаю – сажусь в маршрутку и тут же шуршу фольгой.
На крышке надпись: «Занимательный набор «Найди и загадай».
Внутри коробки – двенадцать ненадутых воздушных шаров. По числу проведенных вместе месяцев. Все – разноцветные.
Я просовываю палец в красный – там, кажется, пшено. В зеленом – кулон в виде снежинки. В розовом – пластиковые пульки. В голубом – монетки из разных стран. В оранжевом – игрушки из «киндера».
А в желтом – свернутая в трубочку записка: «Сейчас очень хорошо подумай над тем, какое желание загадаешь в полночь. Потому что я загадаю, чтобы оно у тебя сбылось».
Цифры и знаки
Мне не нужны подсказки – пусть я и не набирала твой номер вот уже как 14 месяцев, все равно помню его наизусть. Я не говорю привет: у нас было не принято тратить время на лишние условности. Я с места – в карьер: «Через месяц у меня родится сестра – мы пойдем гулять втроем?» Я слышу, как ты утвердительно шуршишь капюшоном о спину.