" мне показалось, что мы — древние люди, свидетели рождения мира — друиды из стоунхенджа (правда, эта мысль стала ярче, когда появился первый бледный свет). за нашими спинами в облаках прятался беспредельный синий простор. все еще синий. потом он как будто начал линять. облака бледнели; стали красновато-черного цвета. внизу, в долине, началась потрясающая битва красного и черного цветов; все так же горел один фонарь; все было затянуто облачной пеленой, очень красивой, с тонкими прожилками. сквозь нее мы не могли ничего разглядеть. миновали двадцать четыре секунды. все обернулись посмотреть на синее небо; и очень быстро, на самом деле очень-очень быстро, цвета потускнели; стало темнеть; и темнело, словно перед сильной бурей; свет тонул и тонул; мы повторяли — это тень и думали, что все закончилось, — это тень; когда неожиданно света не стало. мы сникли. солнце погасло. стояла сплошная тьма. земля была как мертвая. удивительное мгновение, и следующее тоже, а потом, словно отвязался шар, облако опять обрело цвет, искрящийся небесный цвет, и опять стало светло. у меня появилось, когда стемнело, очень сильное чувство благоговения, я словно упала на колени, но вскочила, когда краски вернулись.

несколько мгновений цвета были на редкость прекрасны — свежие, разные: здесь синий, там коричневый; все яркие, словно отмытые.

они вернулись удивительно яркими и прекрасными и в долине, и над холмами — поначалу волшебной, мерцающей, небесной голубизной, а потом почти нормально-земными оттенками, даря великое облегчение людям. это походило на выздоровление. нам было гораздо хуже, чем мы ожидали. мы видели мертвый мир "